Дмитрий Янчевецкий - У стен недвижного Китая

Китайский огонь мало-помалу совершенно затих. Ни по городу, ни по вокзалу китайцы больше не стреляли.

После целой недели тревог и отчаяния тяньцзинцы в первый раз передохнули. Мы не знали, чем объяснить неожиданное молчание китайских батарей.

Китайцы – перебежчики рассказывали в госпитале, что, по слухам, в китайском лагере произошли раздоры между войсками и боксерами.

10 июня

Китайцы с утра молчат, но что-то строят и укрепляют против нашего правого фланга на вокзале. Безмолвие на китайских батареях странно и подозрительно. Что они замышляют?

Полковник Анисимов хотел сделать вылазку, чтобы помешать китайцам возводить их новые укрепления, но к нему неожиданно прискакал, весь в пыли, на взмыленной лошади, казак Дмитриев, один из тех трех казаков, которые 6 июня были отправлены из Тяньцзина в Тонку с донесениями.

Казак чудом проскочил через кольцо китайских застав и батарей, окружавших Тяньцзин, и привез записку от генерала Стесселя, который сообщал Анисимову, что он со своим отрядом наступает на Тяньцзин и приказывает Анисимову содействовать его наступлению и выбить китайцев с восточного фронта, так как отряд Стесселя подходит с юго-восточной стороны.

Слава Богу! Мы освобождены!

Анисимов приказал Ширинскому взять 4 роты и 2 десантных орудия и пробиться через городской вал, окружающий Тяньцзин и занятый китайцами. Анисимов хотел представить своему бригадному начальнику генералу Стесселю 12-й полк в блестящем виде, как будто короткой, но тяжелой осады и не бывало, – и приказал всем людям одеть чистые запасные рубахи.

Забыв труды осады, стрелки действовали как на параде. Взобрались на городской вал, полезли прямо на большую 6-дюймовую пушку, стоявшую у городских ворот и причинившую нам столько бедствий, переколотили прислугу, забрали пушку и так напугали китайцев, что те в смятении бежали со всего городского вала. 12 наших стрелков были ранены.

Роты 12-го полка перебрались через вал, и в 3 часа дня вдали показался 9-й полк, который шел навстречу, под выстрелами китайских импаней.

Радостное «ура» двух сошедшихся братских полков одной Квантунской бригады прокатилось по равнине.

К 3-му июня адмиралам, командовавшим международной эскадрой в Таку, были известны следующие данные о положении дел.

Адмирал Сеймур со своей экспедицией находился неизвестно где между Тяньцзином и Пекином, отрезанный от Тяньцзина китайскими войсками, боксерами и разрушенной железной дорогой.

Около 2000 китайских правительственных войск прибыло в форты Таку. По слухам, китайское правительство решило стянуть к фортам Таку значительное количество своих войск. Не было сомнения, что эти меры принимались с целью воспрепятствовать дальнейшим высадкам иностранных войск в Таку.

Из Пекина было получено известие об убийстве китайскими солдатами чиновника японского посольства. Князь Дуань, верховный предводитель боксеров, был назначен главнокомандующим всех войск в Китае. Его ближайшими советниками и главными членами Цзунлиямыня были назначены ненавистники иностранцев – маньчжуры Юй Сянь и Ган И и министр юстиции – китаец Чжао Шу Цяо.

Поэтому 2 и 3 июня на крейсере «Россия» у старейшего в чине, начальника русской Тихоокеанской эскадры, вице-адмирала Гильтебрандта, состоялись заседания адмиралов международной эскадры.

На этих заседаниях было выяснено, что образ действий китайцев в отношении союзников носит безусловно враждебный характер. Они уже пытаются разрушить железную дорогу между Таку и Тяньцзином и даже закладывают мины в устье Пэйхо. Поэтому решено принять немедленно меры к тому, чтобы сохранить сообщение с Тяньцзином и держать вход в реку Пэйхо свободным.

Так как на фортах китайцы стали обнаруживать какую-то лихорадочную деятельность, то на последнем утреннем заседании 3 июня адмиралы постановили вручить ультиматумы Чжилийскому вице-королю Юй Лу и коменданту крепости Таку генералу Ло Юн Гуаню с требованием передать им форты к 2 часам ночи. В случае к этому сроку форты не будут очищены китайскими войсками, то союзники будут вынуждены взять форты силою. При этом адмиралы постановили ожидать ответа от китайского генерала до 4 часов утра.

Ультиматум был подписан: от имени России – вице-адмиралом Гильтебрандтом, Франции – контр-адмиралом Куржолем, Англии – контр-адмиралом Брюссом, Германии – капитаном 1 ранга Гулихом, Японии – капитаном 1 ранга Нагаминэ, Италии – капитаном 1 ранга Казеллой, Австрии – капитаном Монтальмаром.

Ультиматум был передан китайскому коменданту Ло лейтенантом Бахметьевым, командиром одного из наших миноносцев. Его сопровождал в качестве переводчика английский лоцман Джонсон.

Генерал Ло принял нашего офицера любезно и сказал, что он согласен сдать форты, но желал бы знать, намерены ли союзники занять все форты или один по их выбору. Свой ответ комендант обещал дать до назначенного срока.

В то же время в Тяньцзин был послан с одним матросом мичман Шрамченко, которому было поручено доставить ультиматум вице-королю Чжилийской провинции.

Предстояло взять миром или силою четыре форта: 2 на левом берегу Пэйхо – Северо-западный и Северный и 2 на правом – Южный и Новый. Позади Северо-западного форта находилась брошенная импань. Форты, тянувшиеся на протяжении трех верст с юга на север вдоль морского берега, были вооружены сильной артиллерией в 240 орудий разных систем и калибров, из которых 54 орудия было новейшей системы Армстронга. Орудия были прочно установлены, имели круговой обстрел и могли обстреливать как устье реки, так и реку, которая благодаря своим постоянным извивам, на протяжении 12 верст от устья вверх, четыре раза идет почти параллельно фортам. Расстояние между фортами, запирающими устье, не более 100 сажен.

Так как большие суда могут подойти к морскому берегу не ближе 20 верст, то форты Таку могут быть взяты только канонерскими лодками, при условии, если они будут пропущены в реку и обречены на уничтожение.

Такими лодками, которые были назначены бомбардировать форты в случае необходимости, были: русские – пришедшие накануне из России «Гиляк», «Кореец», «Бобр»; французский – «Лион»; английские – «Альджерин» и контрминоносец «Вайтин» и германский – «Ильтис».

Жители в Таку и Тонку получили приказание в течение часа оставить дома и перейти для безопасности на американское военное судно «Монокаси», которое было поставлено далеко в реке, по возможности вне поля выстрелов.

В устье реки появились китайские шаланды, которые, не стесняясь присутствия иностранных военных судов, смело закладывали мины вдоль бара. Английский «Вайтин», проходя через бар, задел одну из мин, которая почему-то не взорвалась.