Роберт Фалкон Скотт - Дневники полярного капитана

Понедельник, 15 января .

За завтраком : высота 9960 футов. Последний склад.

В течение ночи совсем прояснилось, и солнце сияло на совершенно чистом небе. Легкий ветер, но и тот упал, и температура понизилась до –25° [–32 °С]. Я подумал, что это предрекает тяжелую работу, – и не ошибся. Дорога ужасающая, однако, за 4 1/4 часа прошли 6 миль. Мы все порядком умаялись к тому времени, как пришли на место ночной стоянки, и здесь мы оставим последний склад: пищи всего на четыре дня и кое-какую мелочь. Груз теперь очень легок, но боюсь, что трение не намного уменьшится.

Ночь . Высота 9920 футов. Температура –25° [–32 °С].

Сани после завтрака шли с удивительной легкостью, отчасти вследствие уменьшения тяжести, отчасти, думается, вследствие лучшей упаковки, а главным образом, скорее всего, благодаря выпитому чаю. Как бы то ни было, мы совершили отличный дневной переход – 6,3 мили, что дало итог за весь день 12,3 мили. Заструги сильно перепутаны, большей частью с SО. Самые большие тянутся к востоку, и сани то и дело стукаются об их гряды. Ветер с WNW, холодный, но погода держится хорошая, и с этого направления заструг нет.

Лагерь № 67. Наблюдения за завтраком : 89°26′57» ю. ш., по счислению 89°33′15''; в. д. 160°56′45''; магнитное склонение 179° О.

Странно представить себе, что два больших перехода должны привести нас к полюсу. Сегодня положили в склад провизии на 9 дней, так что дело, можно сказать, верное, и единственная грозная возможность – это если опередил нас норвежский флаг. Боуэрс продолжает усердно делать наблюдения, и удивительно, как он их разрабатывает, лежа в своем спальном мешке в нашей тесной палатке. Минимальная температура за эту ночь –27,5° [–33 °С]. Всего 27 миль до полюса. Теперь уж должны дойти.

Вторник, 16 января . Лагерь № 68. Высота 9760 футов. Температура –23,5° [–30,6 °С].

Сбылись наши худшие опасения – или почти худшие. Утром мы шли бодро и прошли 7 1/2 мили. Полуденное наблюдение показало 89°42′ ю. ш., и мы после завтрака собирались в дальнейший путь в самом радостном настроении от сознании, что завтра будет достигнута цель. Около второго часа после того Боуэрс своими зоркими глазами разглядел какой-то предмет, который он сначала принял за гурий. Он встревожился, но рассудил, что это, должно быть, заструга. Полчаса спустя он разглядел черную точку впереди. Мы весьма скоро убедились, что это не могло быть естественной чертой снежного ландшафта. Точка эта, когда мы подошли ближе, оказалась флагом, привязанным к полозу от саней; тут же поблизости – остатки лагеря; следы саней и лыж, идущие туда и сюда, и ясные следы собачьих лап, причем многих собак. Вся история как на ладони: норвежцы нас опередили – первыми достигли полюса. Ужасное разочарование, и мне больно за моих верных товарищей. Много чего мы передумали и обо многом переговорили. Завтра надо идти дальше, к полюсу, а затем спешить домой, со всевозможной скоростью. Конец всем нашим мечтам; печальное будет возвращение.

Среда, 17 января . Лагерь № 69.

Температура утром –22° [–30 °С], ночью –21° [–29,4 °С].

Полюс! Да, но при сколь иных условиях против ожидаемых! Мы пережили ужасный день; к нашему огорчению прибавился противный ветер силой в 4–5 баллов, при температуре в –22° [–30 °С], и товарищи шли через силу, с холодными руками и ногами. Никто из нас вследствие полученного удара много не спал, и мы выступили в 7 часов 30 минут. Некоторое время шли по следам норвежцев – насколько мы могли разобрать, их было только двое. На протяжении около трех миль мы прошли мимо трех небольших курганов. Потом стало пасмурно, и так как следы оказались более и более занесенными, притом уходили слишком далеко на запад, мы решили направиться прямо к полюсу, по нашим расчетам.

В 12 часов 30 минут у Эванса руки так прозябли, что мы решили сделать привал и позавтракать, к тому же особенно хорошо, ввиду исключительного случая. Прошли 7,4 мили. Наблюдения дали 89°53′37» ю. ш. После завтрака мы сделали еще 6 1/2 мили, по прямому южному направлению.

Сегодня Боуэрс всячески изощряется делать наблюдения при необычайно трудных условиях; ветер дует вовсю, температура –21° [–29,4 °С], и в воздухе чувствуется эта странная холодная влажность, которая в одну минуту пронизывает до костей. Мы опять спускались, но впереди, кажется, небольшой подъем; в остальном очень мало перемены против страшной монотонности последних дней. Великий Боже! Что это за ужасное место, и каково для нас сознание, что мы за все наши труды не вознаграждены даже ожидаемым торжеством! Конечно, много значит и то, что мы вообще сюда дошли. Ветер завтра, вероятно, будет попутным. Мы знатно попировали в честь полюса, несмотря на наше огорчение, и внутри чувствуем приятность: к нашему обычному меню мы прибавили по плитке шоколада и по папиросе – приношение Уилсона. А затем побежим домой; отчаянная будет борьба. Спрашивается, удастся ли?

Четверг, 18 января .

Утро . Подведя итоги всех наблюдений, мы решили, что находимся в 3,5 милях от полюса: ушли одну милю за полюс, и три мили в сторону от него, направо. Более или менее в этом направлении Боуэрс увидел не то курган, не то палатку.

Сейчас дошли: оказалось – палатка, в двух милях от нашего лагеря, стало быть, в полутора милях от полюса. В палатке мы нашли записку, гласящую, что тут были пять норвежцев: Руаль Амундсен, Олаф Бьоланд, Хельмер Хансен, Сверре X. Хассель и Оскар Вистинг. 16 декабря 1911 г.

Палатка хорошая; небольшая, но плотная, поддержанная одним бамбуковым шестом. Тут же записка ко мне от Амундсена, с просьбой доставить письмо от него королю Хокону!

В палатке оставлены следующие предметы: 3 небольших мешка из оленьей шкуры, содержащие беспорядочную коллекцию рукавиц и носков разных сортов, два секстанта, два гипсотермометра, один из них английского производства.

Я оставил записку, извещающую, что я с товарищами посетил палатку. Боуэрс сфотографировал ее, а Уилсон сделал с нее рисунок. После завтрака мы прошли 6,2 мили на SSО по компасу (то есть по северному направлению). Сделанные за завтраком наблюдения дали 1/2—3/4 мили от полюса. Температура за завтраком –21° [–29,4 °С]. Мы воздвигли гурий, водрузили наш бедный обиженный английский флаг и себя сфотографировали. Сделать все это было нелегко на таком морозе.

Меньше чем в полумиле на юг от нас мы увидели воткнутый в снег старый полоз от саней и завладели им, чтобы употребить его в качестве мачты, к которой мы прикрепили парус, сделанный из служившего половой подстилкой холста. Поставлен полоз был норвежцами, я полагаю, для обозначения в точности положения полюса, насколько они могли по своим расчетам определить его. (Высота 9500 футов). К полозу у норвежцев была прикреплена записка, говорящая о том, что палатка находится в 2 милях от полюса. Уилсон хранит эту записку. Нет сомнения, что наши предшественники основательно удостоверились в том, что цель, действительно, достигнута и что программа их выполнена вся. Я думаю, что полюс находится на высоте 9500 футов. Это замечательно – после того, что на 88-й параллели мы были на высоте около 10 500 футов.