Николай Пржевальский - Путешествия в Центральной Азии

Это озеро лежит при абсолютной высоте 11 700 футов, на обширной высокой равнине, раскинувшейся у южного подножия хребта Колумба. Своей формой оно походит, сколько это можно видеть издали, на рукав, вытянутый от востока к западу. Длина в сказанном направлении более 50 верст, ширина же, по крайней мере в западной части, довольно равномерная, всего лишь около 10 верст.

Вблизи юго-западного своего берега озеро Незамерзающее очень мелко; да, вероятно, и все оно неглубоко; притом значительно уменьшается в размерах, насколько об этом можно судить по обширным, некогда покрытым водой солончакам, прослеженным нами к югу, вплоть до гряды бесплодных лёссовых холмов. Западная часть того же озера не имеет притоков; но в восточную его половину, вероятно, впадают некоторые речки, вытекающие со снеговой части хребта Колумба и с хребта моего имени; кроме того, подземная вода является здесь в виде ключей.

Этот хребет назван мною первоначально «Загадочный», потому что мы видели его лишь издали и нанесли на свою съемку только приблизительно. Нам удалось отметить, да и то лишь одной засечкой, здесь гору, как кажется, самую высокую, которая по своей форме, напоминающей большую меховую шапку, названа мною «Шапка Мономаха». К востоку от нее виднелось еще несколько снеговых вершин; крайняя из них лежала, как казалось, не далее 40 верст от города Джин-ри; следовательно, можно было предположить, что описываемый хребет примыкает к этой горе, чего в действительности не оказалось. Затем верстах в семидесяти к югу от озера Незамерзающего мы ясно видели ряд снеговых вершин, опять-таки, всего вернее, того же самого хребта, промежуточная часть которого, к горе Шапка Мономаха, была от нас закрыта ближайшими, сравнительно невысокими, горами.

Далее к западу об описываемом хребте ничего положительного неизвестно. Лишь от реки Зайсан-сайту и потом с перевала на плато Тибета мы видели далеко в юго-западном направлении высокий, острый по своей форме снеговой пик, который, быть может, принадлежит тому же хребту в его крайней западной части. В таком случае, судя по аналогии с другими ветвями главного кряжа среднего Куэнь-луня, можно предполагать, что хребет моего имени протягивается к западу до соединения с Русским хребтом или с Токуз-дабаном.

Таким образом, хребет, о котором идет теперь речь, составляет южную ветвь западной части главного кряжа среднего Куэнь-луня, или, быть может, именно и есть главная здесь его цепь. Косвенным подтверждением последнего предположения служит то обстоятельство, что местность, окрестная к озеру Незамерзающее, несет не вполне тибетский характер, но частью и западноцайдамский; да и само названное озеро образовалось в обширной выемке между двумя хребтами. К собственно Тибетскому плато, вероятно, прилегает самый южный из них, то есть хребет моего имени, который, во всяком случае, не ниже, если только не выше хребтов Колумба и Московского.

На возвратном пути от озера Незамерзающее мы несколько сократили свою дорогу и прямиком вышли на реку Зайсан-сайту; затем, спустившись вниз по ее ущелью, свернули к западу в Долину ветров. На два-три перехода местность здесь была еще ранее с гор осмотрена, так что явилась возможность двигаться без разъезда; тем более, что подножный корм на песчаных площадках возле ключей встречался пока довольно сносный, да и сами эти ключи, иногда с большим ледяным наплывом, попадались нередко; топливом же служили корявые кустики белолозника и стелющейся мирикарии.

Дневок мы давно уже не делали, но каждый день подвигались небольшими переходами. Походным жилищем нашим была войлочная юрта; казаки же, кроме тех, которые при нас находились, помещались в палатке. Ежедневные дежурства, пастьба верблюдов с лошадьми и ночные караулы шли у казаков обыденным чередом. Молодцами они держали себя по-прежнему, несмотря на все трудности и лишения. Те и другие увеличивались для нас с каждым днем, ибо, с одной стороны, взятые лишь в обрез запасы заставляли экономить такие предметы нашего довольствия, как кирпичный чай и дзамба, а с другой сильные холода и бури донимали нас теперь почти без перерыва.

Уже в первой половине декабря ночные морозы четыре раза переходили за –30 °С; вскоре затем усилились до замерзания ртути. Притом леденящий ветер, исключительно западный, постоянно дул нам навстречу; выпадавший иногда небольшой снег еще более усиливал стужу. Бури также случались нередко.

Повернув от перевала с Долины ветров в обратный путь, мы зашли прежде всего на ближайшую часть Московского хребта, чтобы измерить здесь нижний предел ледников. Забравшись всем караваном в окраину гор, я и Роборовский отправились пешком к ледникам, до которых казалось совершенно близко. Между тем пришлось лезть 4 версты в кручу, большей частью по голой россыпи, на сильном морозе с ветром. После двухчасового пути мы достигли нижнего края одного из ледников. Барометр показал здесь 15 500 футов абсолютной высоты. Нужно только заметить, что ледник этот лежал в ущелье северного склона гор.

Идти вниз по Долине ветров было гораздо легче уже потому, что постоянный западный ветер дул в спину, а солнце хотя сколько-нибудь грело навстречу, да и не требовалось делать съемки обратной дорогой. Однако короткие зимние дни и усталость наших лошадей не позволяли двигаться большими переходами. Погода по-прежнему стояла очень холодная; но 25 и 26 декабря атмосфера наполнилась густой пылью, принесенной, вероятно, бурей, разразившейся в котловине Тарима, и эта пыль, нагревшись солнцем, быстро нагрела воздух, так что 27 декабря даже при облачном небе термометр в один час дня показывал +7,8 °С.

Затем вскоре опять наступил холод, но менее сильный, чем был до сих пор. Зависело это счастье и от того, что мы спустились Долиной ветров более чем на 2 000 футов по вертикали до ключевых истоков нижнего течения реки Зайсан-сайту. Здесь устроена была на двое суток дневка, чтобы отдохнуть, а главное – настрелять антилоп оронго для продовольствия как в дальнейшем пути, так и по приходе на склад. На первой же охоте убиты были 23 названные антилопы; больше стрелять не стали, ибо некуда было вьючить мясо. Через два затем перехода вниз по реке Зайсан-сайту мы встретили новый, 1885 год, правда при обстановке более чем скромной, зато с радостным сердцем ввиду уже исполненного за год истекший и с лучшими надеждами на успехи в году наступающем.

На другой день Нового года я отправил двух казаков с несколькими вьючными верблюдами на складочный пункт, в урочище Чон-яр. Сами же мы предприняли непродолжительную экскурсию по реке Хатын-зану, чтобы выяснить окончательное расположение окрестных ей хребтов и проследить названную реку.