Алан Гринспен - Эпоха потрясений. Проблемы и перспективы мировой финансовой системы

Поскольку финансы играют незначительную роль в условиях централизованного планирования, китайские банки — это совсем не те организации, к которым мы привыкли на Западе. Подчиняясь политическим директивам, государственные банки занимаются лишь переводом средств для расчетов по государственным обязательствам. Требуются не эксперты по кредитам, которые должны погашаться, а просто трансфертные агенты. Безнадежные долги на счетах национального дохода являются не более чем расхождением между ВВП, предполагаемым объемом производства а денежной выражении, и объемом заработной платы плюс прибыль Масса неработающих инвестиций превращает часть рассчитанного ВВП в потери, лишает ее стоимости. Уровень безнадежных долгов в Китае ставит под сомнение достоверность публикуемых данных о ВВП. Не следует забывать, что инвестиции, даже если они не дают результата, все равно приводят к потреблению сырья. Таким образом, публикуемый размер китайского ВВП полезен разве что для оценки ресурсов, необходимых для производства внутреннего продукта, т.е. размера необходимых затрат.

Даже с учетом сомнительного качества некоторых публикуемых Китаем данных результаты реформ, начатых в конце 1970-х годов, поразительны. Уже поверхностный взгляд на перемены в Пекине. Шанхае и Шэньчжэне и не такие масштабные, но все же реальные преобразования в остальных районах страны показывает, что Китай можно считать чем угодно, но только не потемкинской деревней.

Рыночные инициативы в Китае, на мой взгляд. — дело рук технократов в правительстве, главным образом в центральном банке, министерстве финансов и. как ни удивительно, в регулирующих органах. Большинство из них, однако, играют роль советников, а ключевые политические решения принимаются госсоветом и политбюро, которые, следует признать, прислушиваются к рыночно ориентированным рекомендациям. Принципиальным препятствием на их пути является идеологическая проблема, т.е. угроза самой основе правления Коммунистической партии. Поставленная Дэн Сяопином цель — подъем Китая до уровня «развитой страны» к середине века — требует дальнейшего укрепления права собственности, даже несмотря на сопротивление консервативных марксистов.

Если в области права на владение городской собственностью виден прогресс, то в отношении права собственности на землю в сельских регионах. где проживают 737 млн китайцев, этого сказать нельзя. Предоставление права собственности на обрабатываемую землю слишком явно идет вразрез с коммунистическими устоями, чтобы с ним смириться. Крестьяне могут арендовать землю и продавать свою продукцию на открытых рынках, но у них нет законного права на обрабатываемую ими землю, а следовательно, они не могут покупать ее, продавать или использовать в качестве обеспечения кредитов. В последние десятилетия в процессе интенсивной урбанизации сельских районов Китая местные власти захватили огромные территории, хотя под сами городские анклавы требовалось намного меньше земли. Эти захваты стали одной из главных причин недавних волнений и протестов. Поданным руководства китайской полиции, число публичных выступлений с протестами в стране достигло е 2004 году 74 000 гтогда как десятью годами раньше не превышало 10 ООО. Предварительные данные за 2006 год, впрочем, показывают некоторое снижение уровня протестов. Предоставление права собственности на крестьянские земли могло бы значительно сократить разрыв уровней дохода городского и сельского населения.

Хотя главным аспектом инициатив Партии является экономика, партийное руководство не оставляет без внимания и другие вопросы, в числе которых не последнее место занимает статус Тайваня. Многие партийные руководители прекрасно понимают, что военное противостояние отпугивает иностранных инвесторов и серьезно мешает намерениям превратить страну в экономическую державу мирового уровня.

В итоге руководство Коммунистической партии оказывается перед очень трудным выбором. Путь, по которому оно идет в настоящее время, неизбежно потребует от Партии отказа от философских корней и официального принятия той или иной формы рыночного капитализма. Трансформируется ли она в демократическую социалистическую партию, как это произошло во многих государствах бывшего советского блока? Согласится ли на политический плюрализм, который, скорее всего» поставит под угрозу партийную гегемонию? Или откажется от реформ и вернется к ортодоксальному режиму централизованного планирования и тоталитаризму, что практически наверняка положит конец процветанию, обеспечивающему законность руководящей роли Партии?

Не сомневаюсь в том, что Коммунистическая партия Китая способна поддерживать авторитарный, квазикапиталистический режим относительного процветания некоторое время. Однако без демократического процесса. выполняющего роль предохранительного клапана, она вряд ли может рассчитывать на долгосрочный успех. Оттого, какой выбор будет сделан, зависит очень многое не только для Китая, но и для всего мира.

Еще до того, как Китай превратился в экономического тяжеловеса Восточной Азии, экономическая модель, которую он взял на вооружение, была отработана государствами, прозванными «азиатскими тиграми». Китай, который добился бурного экономического роста, сделав ставку на экспорт, явно следовал путем, проложенным «тиграми» — в первую очередь Гонконгом, Тайванем, Южной Кореей и Сингапуром. Их модель проста и эффективна. Развивающаяся страна открывает в той или иной мере свою экономику для иностранных инвесторов, которые получают возможность использовать дешевую, но часто хорошо обученную рабочую силу. Иногда политически это легче сделать в отдельных регионах вроде китайских специальных экономических зон, где создается благоприятный для иностранных инвестиций и внедрения новых технологий режим. Для реализации такой модели чрезвычайно важно, чтобы инвесторы имели гарантию получения вознаграждения в случае успеха. Это требует уважения права собственности со стороны развивающегося государства.

Вторая мировая война, а позднее войны в Корее и Вьетнаме разорили Азию, поэтому экономический рост начался практически с нуля. Почти на всей территории Восточной Азии ВВП на душу населения едва превышал прожиточный минимум. Однако защита инвестированного капитала в сочетании с дешевой рабочей силой позволила добиться многого. Поначалу такую экономику нельзя было назвать рыночной. Превалировали различные формы централизованного планирования и государственной собственности, Корея, подражая Японии, создала условия, благоприятные для функционирования крупных конгломератов (чеболей), Тайвань, где государству принадлежали мощные компании, как и остальные «тигры», придерживался политики торгового протекционизма, защищая национальную экономику.