Джин-Энн Депре - Третья женщина

— Прошу прощения, мисс Джудит…

— Вы меня напугали. Я совсем не слышала, как вы подошли.

Экономка кивнула, складывая на груди руки. Уголки ее губ тронула неуверенная улыбка.

— Наверное, у меня легкая походка.

Джудит улыбнулась.

— Меня снова зовут?

— Видите ли… хозяин куда-то уехал, а в гостиной его дожидается молодой джентльмен. Честно говоря, он приходится мне племянником, так что я могу поручиться за его манеры, хоть он и адвокат. Он привез какие-то бумаги для мистера Морхауза, но хозяина нет, и я хотела, чтобы вы составили ему компанию.

Джудит, едва удерживаясь, чтобы не рассмеяться, коснулась ее руки.

— С удовольствием. Так он ваш племянник? И к тому же адвокат мистера Морхауза? Сильная комбинация.

Расплывшись довольной улыбкой, Диккенс направилась к стеклянной двери на террасу, Джудит последовала за ней.

— Джеймс мой единственный родственник. Сын покойной сестры, упокой Господи ее душу, — экономка вздохнула. — Вылитый портрет.

— Джеймс, вы сказали?

— Да. Джеймс Денем, славное имя. Его отец погиб в англо-бурской войне.

— О, мне жаль…

Еще до знакомства Джудит с приязнью подумала о Джеймсе Денеме. Каким бы он ни был, у них было много общего. Как и она, молодой адвокат был сиротою. И этим вызывал сочувствие и расположение. Родственные узы с Диккенс лишь усиливали симпатию.

В противоположность чувствам, которые Джудит испытывала по отношению к Джеффри Морхаузу, эсквайру. Потеряв в раннем возрасте мать и отца, он не производил впечатления осиротевшего. Совершенно. Это определение просто не шло к нему.

О хозяине Челси-Саут было невозможно думать как о сироте.

Справедливости ради стоит заметить, что почтенная домоправительница нисколько не напоминала покойную сестру. Когда Джудит появилась в гостиной, вид Джеймса Денема, если это был он, напрочь опроверг все теории об обязательном сходстве людей, принадлежащих к одной фамилии. В обстановке роскошной комнаты с паркетным полом, мягкой мебелью и широкими окнами, завешенными кофейного цвета драпировками, он казался удивительно чужеродным. Словно лев, которого пригласили к вечернему чаю, но попросили вести себя тихо, как мышка.

— Мисс Рейли?

— А вы, полагаю, Джеймс Денем.

— Боюсь, что так. Моя добрейшая тетушка Би еще не утомила вас рассказами о своем племяннике Джеймсе?

— Мне кажется, она гордится вами.

Его улыбка угасла, лицо приняло печальное выражение.

— Именно этого я и боялся. Признаюсь, что я обожаю свою тетушку, однако прошу вас не придавать значения всему, что она рассказывает о своих племянниках. Особенно о Джеймсе Денеме, молодом стряпчем.

— О! И почему же?

— Она уже пожилой человек, к тому же расположенный к мечтаниям. Вам будет нелегко выбирать зерна из плевел.

Оба рассмеялись. Джеймс Денем галантно предложил ей кресло, сам устроился рядом. Их разделял изящный чайный столик. Мерно тикали часы на каминной полке. Джудит с любопытством рассматривала нового гостя. Его облик вносил приятное разнообразие в сумрачную суровость, характерную для общения с хозяином дома. Если молодые англичане, все как один, походили на Джеймса Денема, Соединенное Королевство могло не беспокоиться за свое будущее.

Высокого роста, сухощавый, он производил впечатление человека недюжинной силы. Стройную фигуру облекал темно-коричневый твидовый костюм. Черные кожаные ботинки, тщательно завязанный галстук бежевого цвета и белоснежный платок, выглядывающий из нагрудного кармана, делали его облик неотразимым. Сравнение со львом не было пустою игрой слов. Беспрестанное движение — не нервозность, нет — выдавало скрытую энергию. Сходство усиливала каштановая грива волос, ниспадавших на лоб. Чисто выбритое лицо, словно маска из бронзы, покрывал густой загар. Несмотря на обычность черт, он был поразительно хорош, этот Джеймс Денем. Прямой нос, большой рот, глубоко посаженные, проницательные глаза. По всему он более походил на человека, предпочитающего свежий воздух улиц, нежели на клерка, запертого за партой в офисе.

— Жаль, что вы не застали мистера Морхауза, мистер Денем. Если я могу чем-нибудь помочь, я буду рада.

— Нет ничего проще, мисс Рейли. Я принес деловые бумаги и оставлю их у вас.

— Что-нибудь передать на словах?

— Ничего. Старина Джеффри знает, что с ними делать. Пусть пораскинет мозгами!

Столь неожиданное восклицание заставило Джудит удивленно приподнять брови, в то время как Джеймс. Денем не отрывал от нее глаз, обескураживающе проницательных и восторженных. Подобное восхищение граничило с грубостью.

— Прошу прощения, мистер Денем?

— За что? — с горячностью возразил молодой человек. — Я слышал, признаюсь, что Джеффри нашел себе помощника для своего хобби — милая старая Англия и ее рыцари. Тетушка Би даже говорила мне, как вы привлекательны. Однако это все равно что сказать о Сикстинской капелле, что это симпатичный образчик итальянского зодчества! Вы просто красавица, миледи.

— Мистер Денем!..

— Да? Вы собираетесь рассердиться за то, что я открыл вам правду? Боже, неужели в ваших колониях живут одни слепые, если еще никто не говорил вам об этом?

Сказать, что слова молодого человека не тронули Джудит, было бы несправедливо. Словно пара бостонских закатов на ее щеках запылал румянец. Смущенно потупившись, она безуспешно подыскивала предлог, чтобы прекратить поток его комплиментов. В этот момент она особенно остро почувствовала свое положение в доме. Из затруднения ее вывел тихий голос Денема:

— Кажется, меня снова занесло. Простите. Одна из причин моих неуспехов в обществе дам. Говорить, что думаешь. Дурная привычка для адвоката.

— Ваши извинения запоздали, — Джудит вздернула подбородок, всем существом ощущая его восхищение. — Теперь я могу понять, против чего предостерегала ваша тетушка. Вы позволяете себе вольности, недостойные джентльмена, Джеймс Денем.

— Вольности? Бог свидетель, что у меня и в мыслях не было этого! Если кто и позволяет себе нечто подобное, так это Джеффри. Спросите-ка его, как он распоряжается моими деньгами. Очень сомневаюсь, что вы найдете его поведение джентльменским!

Джудит воздержалась от каких-либо замечаний, решив перевести разговор в более безопасное русло.

— У мистера. Морхауза интересная работа. Мне нравится здесь, мистер Денем. К тому же ваша тетушка делает все, чтобы я чувствовала себя как дома.

— Неудивительно. Мне не так часто приходилось иметь дело с американскими леди, но, глядя на вас, я начинаю раскаиваться в этом.

Она покачала головой, улыбаясь. Племянник Диккенс был полной противоположностью Джеффри Морхаузу. Словно ночь и день, белое и черное.