Елена Руденко - «После рождества»

— Не говорите так, тетя, в этом году все будет по–другому. Клянусь!

— Мадам, — обратился Робер. — А какой костюм им отдать: синий или зеленый?

— Какой костюм? — не поняла тетя.

— Вы же сказали, снабдить их всем необходимым.

— А-а! Какая я рассеянная! Это возраст! Ах, казалось, совсем недавно выходила замуж за брата вашего отца.

— Моего? — удивился лакей.

— Нет, герцога! Ах, вы еще более рассеянный, чем я!

— А что с костюмами делать? — спросил Робер.

— Гм, отдай им оба.

— Но, тетя, это же мои костюмы! — возмутился герцог.

— Вот, а кто обещал измениться? До сих пор понять не можешь, что такие люди за себя постоять не могут и им помогать надо!

— Тетя, а Новый год еще не начался, и… эти костюмы мне не жалко, пусть забирают.

— Дорогой мой племянничек, — улыбнулась тетя. — Я тебя очень люблю и все свою наследство оставлю тебе, родной.

— Мадам, а красное кресло им отдать? — спросил лакей.

— Да, да, и пусть пару стульчиков прихватят, — велела тетя.

— Если от наследства что–то останется, — пробурчал племянник, глядя, как тетушка любезно отсчитала деньги священнику.

Священник, поклонившись, взял деньги и, сославшись на важную проповедь, удалился, напевая псалом.

В это время два лохматых бородатых человека один в синем, другой в зеленом шелковом костюме важно прошагали через гостиную. Они вежливо поклонившись тетушке, которая с улыбкой доброй покровительницы помахала им рукой. Один тип нес красивое обитое алым бархатом кресло, другой под мышками тащил два резных стула из красного дерева.

— Э-э, это же из моего кабинета, — попытался возразить племянник, но, видя укоризненный взгляд тети, сказал — эх, пусть забирают, чего не сделаешь ради любимой тети! Но новую мебель покупать придется мне!

Тут выскочил еще один маленький клошарик, который тащил огромные часы. Вошедшие в гостиную, Макс и Мадлен при виде такого зрелища замерли.

— А это еще зачем? — спросил племянник тетю.

— Не знаю? — пожала та плечами.

— Это я им отдал, — сказал лакей. — Они сказали, что у них времени нету.

— Молодец, — похвалила тетя.

— Часы в стиле барокко, семнадцатый век! — простонал герцог. — Тоже клошары утащили!

— Не понимаю, — сказала Мадлен. — Зачем расстраиваться из–за такого старья!

— Вот, правильно, дорогая! — сказала тетя.

— М-да, — пробормотал Макс. — Чувствую, скоро этот замок по кирпичикам разберут.

— Через мой труп! — воскликнула тетушка. — В этом замке я провела свое детство!

— Гм, не думала, что этот замок такой древний! — тихо хихикнула Мадлен.

— Да, — подтвердила тетушка. — Этот замок очень древний.

«Ну и слух у нее», — хотел было сказать студент, но промолчал.

В комнату вошла экономка.

— Не могли бы вы взглянуть на меню, — сказала она. — Меню для нищих и для вас. Как вы изволили велеть, нищие будут есть то же что и вы.

— Лишь бы мы не ели то, что они, — сказал герцог. — Что у нас на ужин?

— Итак, меню на ужин: «Лосось с черной икрой», «Маринованное филе окуня», «Гусиная печень с изюмом», «Королевские креветки с морковным соусом», «Хлебцы с начинкой из мякоти авокадо и мелко нерезаного прожаренного куриного мяса», на десерт «Пирог с яблоками».

— М-да, — пробормотал Макс. — Может, мне тоже в клошары податься. Неплохо их тут кормят!

— Хорошее меню, — сказала тетушка Офелия. — Приготовьте, и пусть эти бедные люди сядут с нами за стол.

Герцог опять подавился вином.

— Как интересно! — Мадлен захлопала в ладоши. — Я еще никогда за столом с живим клошаром не сидела!

— Не думаю, что вам это понравиться, — сказал Макс.

— Тетушка, дорогая, — вкрадчиво сказал племянник. — У нас гости, еще приедет моя невеста! Неужели вы оборванцев и пьяниц, которые годами не моются, к нам за стол посадите?

— Они тоже люди! — твердо сказала тетя. — А ваши придворные господа, дорогой племянник, тоже мыться не любят, я сама слышала. Так что они ни чуть не лучше любого нищего.

Герцог вздохнул.

— Думаю, этим людям будет неловко сидеть с нами за одним столом, — сказал Макс. — Они будут стесняться, не смогут расслабиться и получить от ужина удовольствие. Им будет гораздо веселее в своей компании.

— Вы уверены? — спросила тетя.

— Да, — ответил студент. — Бедные люди всегда неловко себя чувствуют в обществе состоятельных персон, как бы те хорошо к ним не относились.

— Вы правы, — согласилась она. — Пусть они поужинают на кухне.

— Да, — шепнул герцог Максу. — Вы хоть и уродец, но соображаете.

— Что есть, тем и пользуюсь. Просто мне стало жаль нищих, которым пришлось бы сидеть за одним столом с вами и выслушивать новости Версаля.

— Вы о себе говорите?

— Может быть, — спокойно ответил тот, — хотите, я поужинаю с клошарами.

— Нет, — вмешалась тетя. — Вы будете ужинать с нами, как близкий друг моей племянницы.

— Правильно, — согласилась Мадлен. — Не смущайте бедных нищих своими умными разговорами.

Ужин начали в шесть. Когда Макс с Мадлен спустились, гости уже расселись по местам.

— А вот и наши друзья! — весело сказала тетя, когда они подошли к столу. — Моя племянница Мадлен де Таверне и ее друг Максимильен… простите ради бога, я забыла вашу фамилию.

— Не беспокойтесь, мадам, мне не привыкать, — улыбнулся студент. — Моя фамилия Робеспьер.

— Вы дворянин? — задал женский голос резкий вопрос.

Макс обернулся и увидел красивую даму, сидящую рядом с герцогом. У нее были бархатистые карие глаза. Тонкие черные брови придавали лицу величественное выражение. Густые каштановые волосы были убраны в высокую прическу, несколько вьющихся прядей из которой, волнами спускались на плечи.

«Типичная аристократка, — отметил про себя Макс. — Наверняка, невеста герцога».

Женщина явно заметила, что студент изучает ее внешность, и улыбнулась.

«Какой невзрачный юноша, — подумала она. — Но, наверное, умный. Хотя, в наше время такие люди вызывают усмешку или, в лучшем случае, сострадание».

— Вы дворянин? — повторила она.

Макс после некоторого колебания кивнул.

— Дорогая, — обратилась к ней тетя. — Какая разница!?

— Для меня очень большая, мадам! — важно заметила дама.

— А для меня никакой, — сказала тетя. — Ой! Я забыла вас представить. Графиня Сен — Роман, невеста моего племянника. А это виконт де Карне.

Виконт, молодой человек старше Макса, но моложе герцога поднялся со своего места и, поклонившись, поцеловал Мадлен руку. Он сделал это с холодной учтивостью, которая удивила Робеспьера.

— Гм, обычно не так целуют ручку Мадлен. — Пробормотал Макс, которого такое пренебрежение к девушке чуть ли не оскорбило. — Или виконт влюблен в другую, или его женщины не интересуют.