Михаил Скрябин - В тени зелёной беседки

— Может, всё-таки возьмете? А шалаш потом вместе закончим. Что тут осталось?

— А вещи что, так бросим, без присмотра? Да и здесь нужен свой глаз. Место-то незнакомое. Это тоже разведка, понимать надо.

Считая разговор законченным, Борис крикнул Валерию, возившемуся у шалаша со своим рюкзаком:

— Скоро ты там? Чего копаешься?

— Сейчас, — отозвался тот. Перед уходом Валерий кинул Юрию коробочку. Тот поймал на лету и вопросительно уставился на него.

— Будет время — порыбачишь.

Открыв коробочку, Юра запрыгал от радости: в ней лежали рыболовные крючки, грузила, поплавки и леска.

— Ура! — закричал он.

— После работы, когда закончишь шалаш, — строго предупредил Валерий.

— А где черви? — вдруг озабоченно спросил Юра.

— Рыболовы-рыбаки, экономьте червяки, — пропел в ответ Борис. — Поищи — может, лежат на дне коробки. — Он засмеялся и заторопился вслед за Валерием, засунув, к зависти Юрки, под пояс брюк обрез, который был совсем незаметен под пиджаком.

Дело не только в том, что Архипов, Марков и Иванников, совершив побег из дома, усугубили своё и без того нелёгкое положение. Приди они вместо этого в милицию и дай правдивые показания, они значительно облегчили бы свою участь, так как закон рассматривает чистосердечное раскаяние, явку с повинной, активное способствование раскрытию преступления как смягчающие вину обстоятельства.

Опасность не только такого побега, а вообще любого побега из дома состоит в том, что он, как правило, сопровождается совершением преступлений. Убегая, подростки искусственно ставят себя в трудное положение — отсутствие еды, необходимой одежды, крыши над головой, — выход из которого чаще всего находят в кражах и иных преступлениях имущественного характера. Этому способствует и полное отсутствие контроля за их поведением, отсутствие так необходимых, хотя и не всегда желательных советов старших. Пусть строгих, но обычно доброжелательных и полезных.

Архипов, Марков и Иванников начали с оружия. Для чего? Чтобы добывать себе с его помощью средства к существованию. То есть ещё при подготовке побега они заложили основу для новых, причем куда более опасных, преступлений. Так один опрометчивый шаг ведёт к другому — уже на следующий день Архипов и Марков, направляясь на «разведку», захватили с собой оружие. Зачем? Чтобы при случае совершить преступление. За куском хлеба, кастрюлей и одеялом с обрезом и ножами!

«Лицо, добровольно отказавшееся от доведения преступления до конца, подлежит уголовной ответственности лишь в том случае, если фактически совершенное им деяние содержит состав иного преступления».

(Статья 16 УК РСФСР)

По карте населённых пунктов поблизости не значилось. С одной стороны, это хорошо, подальше от милиции, зато с другой… Надежда осталась только на отдельные хутора, ещё в избытке разбросанные по Карельскому перешейку.

— Найти бы забитую на зиму дачку, — мечтательно сказал Борис.

— Неплохо, — в тон ему согласился Валерий, — там многим можно разжиться на первое время.

— Собирались, обмозговывали, а ничего путного и не взяли.

— Ничего, в другой раз учтем, — кисло улыбнулся Валерий. — Может, другой следователь добрее будет, больше времени на сборы отпустит…

Пройдя с километр по берегу, наткнулись ещё на один фундамент. Дом, видно, давно разрушен, на месте бывших комнат буйно разрослись деревья. Зато почти невредимым оказался погреб — мешок из валунов, втиснутый в холмик. Кустарник скрывал вход, и, только упершись в него, ребята обнаружили, что это не просто бугорок.

Валерий протиснулся внутрь. В нос ударило плесенью и сыростью давно заброшенного помещения. Борис остался у входа, а Валерий по скользким ступенькам, чиркая спички, спустился вниз. И сразу заторопился обратно — стало не по себе.

— Получил удовольствие? — захохотал Борис, увидев его посеревшее лицо.

— Зря ржёшь. Запасная база не помешает.

— Только уж не эта, — возразил Борис. — Здесь такая вонь, что и полчаса не просидишь.

— Надо будет — и месяц проживёшь. Пойдём к берегу, место приметим.

По озеру степенно плыли утка и селезень.

— Эх, поближе бы, — трогая под пиджаком приклад обреза, загрустил Борис. Валерий спустился к самой воде и со смешанным чувством голода и жалости — ещё не был забыт дятел — проводил взглядом уток.

— Лодку бы раздобыть, в этом озере должна быть рыба, — сказал он, заметив у берега стайки мальков.

— Юрки не видно?

— Нет, мысок загораживает.

— Он, поди, давно с удочкой сидит.

— А ты сомневался?

Не решив рыбной проблемы, отправились дальше, вверх по течению впадавшей в озеро речушки. Валерий на ходу вытащил карту. Но если их озеро было обозначено голубенькой точкой, то речка совсем не удостоилась попасть на неё. Берега были топкими, заросли осокой и камышом, поэтому пришлось идти стороной. Шли долго, часа два. Наконец лес внезапно оборвался — и перед глазами предстал долгожданный хутор. Он стоял недалеко от опушки, посреди вспаханного поля. Вокруг дома с озабоченным видом копошились индюшки и куры, важно разгуливал цветастый петух. Из сарая доносилось блеяние овец. Как заправские разведчики, ребята залегли в кустах. Валерий достал дедовский бинокль, приложил к глазам.

— Ну, что там? — не выдержал Борис.

— Замок.

— Покажь.

Валерий передал бинокль, перевернулся на спину и, как бы между прочим, добавил: — И собака у конуры.

Борис глянул в окуляры и чуть не отпрянул. Здоровенный волкодав дремал, положив голову на лапы. Цепь лежала рядом, но не была прикреплена к ошейнику. Такую из обреза не возьмёшь — раньше ухватит. Собака, будто почуяв неладное, подняла торчком уши, потом открыла глаза и наконец приподняла морду. Какая морда! Борис увлекался собаками, понимал в них толк и при других обстоятельствах полюбовался бы ей, но сейчас она была на их пути врагом номер один.

— Что будем делать? — спросил Борис.

— А я почём знаю? Поспать бы, да жрать охота.

— Это точно, — подхватил Борис и в который раз выругал Митьку за те деньги. «Ни себе, ни людям. Считай, сам милиции преподнёс — спрятать, дурак, даже не сумел. А сейчас денежки ох как пригодились бы. Хотя… магазина поблизости нет, и деньги все равно есть не стал бы».

— Можно у станции перекочевать, — лениво протянул Валерий, словно прочитав его мысли. — Там и магазин, и милиция рядом. А в милиции, говорят, хоть и не досыта, но три раза в день кормят.

Помолчали.

— Пойдем назад? — спросил Борис, пытаясь выяснить Валеркины планы.

— А что, позади кто-нибудь еду тебе приготовил? — сонным голосом спросил Валерий.

— Юрку пошлем на станцию.