Станислав Вторушин - Не кричи, кукушка

Катя опустила руки и увидела Руфину, которая вышла из своего дома и, переваливаясь с ноги на ногу, направилась к огуречной грядке. Когда она раздвигала плети, Катя представила, как с них на руки сыплется холодная роса и передернулась, словно от озноба. Она недолюбливала соседку, хотя и не знала почему. Руфина Степановна не сказала ей ни одного не только оскорбительного, но даже грубого слова. Наоборот, она была приветлива и доброжелательна. Тем не менее Катя мысленно называла ее только Жабой. Руфина была одинокой и после гибели Катиной матери начала проявлять к отцу повышенный интерес. Несколько раз, настряпав блинов и сложив на тарелку высокой стопкой, она приносила их Кате с Федей. Но глядела только на отца, при этом говорила:

— Без хозяйки в доме и блинов испечь некому.

От блинов исходил аромат топленого масла и печеного теста. Федя с удовольствием уплетал их за обе щеки. А у Кати они не вызывали аппетита. Ей казалось, что Жаба хочет за блины купить отца. В душе Кати поднималась неосознанная ревность, она не хотела видеть в доме чужую женщину, тем более Жабу. Ведь это она принесла ей страшную весть о смерти матери.

Но сегодня Руфина показалась ей приятной. И то, что она ходила тяжело переваливаясь, даже огорчило Катю. Руфина была не то, чтобы толстой, но полноватой женщиной с пухлыми руками, круглым лицом и большими выпученными глазами. Однако, сколько ее помнит Катя, передвигалась она всегда шустро, была суетливой, вечно спешащей по каким-то делам. А вот сегодня, когда никуда не спешила, походка ее выглядела старческой. И Кате стало жалко Руфину. «Живет одна, даже поговорить не с кем, — подумала Катя. — Я вот встретила Вадика».

При мысли о Вадике она улыбнулась и обвела взглядом огород и поляну, словно он спрятался где-то здесь и должен вот-вот показаться. Но Вадика не было. Катя зашла в дом, умылась, достала из холодильника банку молока, а из кухонного стола полиэтиленовый пакетик с пряниками. Их принес вчера отец. Пряники были мягкими, с сахарной корочкой, посыпанной сверху маком и потому особенно вкусными. Катя налила в кружку молока, достала пряник, подвернув под себя ногу, села на стул и уставилась в окно. Оно выходило на усадьбу соседки.

Руфина была в доме, у крыльца на цепи одиноко скучал пес Дымок. Катя видела, как он зевнул, широко раскрыв зубастую пасть, повертелся на месте, и развалился на траве, положив тяжелую голову на лапы. Дымок Катю не интересовал.

Закончив завтрак, Катя поставила банку с молоком в холодильник и в это время услышала лай собаки. Она выглянула в окно. К дому соседки шли двое мужчин. Кате бросился в глаза один — высокий, широкоплечий, остриженный наголо. На нем были выцветшие джинсы и серая футболка с коротким рукавом. Второй был пониже, с густой темной шевелюрой. Он выглядел намного старше.

На лай Дымка вышла Руфина. Увидев гостей, она всплеснула руками, загнала собаку в будку и провела мужчин в дом. Кате показалось, что одного из них — того, кто был помоложе, она уже видела.

Поставив молоко, Катя прибрала на столе и вышла на крыльцо. У калитки показался Федя. Он бросил на траву длинный, тонкий прут, которым отгонял скотину, и, увидев Катю, поднял руку, словно говоря, что у него все в порядке.

— Ты уже завтракала, — спросил Федя, подходя к крыльцу. Катя кивнула. — А пряников мне оставила?

Катя улыбнулась и опустила веки. Федя прошел в дом, достал молоко и пряники, деловито сел за стол. Катя села напротив.

С приходом брата в доме появился хозяин.

— Что будем обедать? — спросил Федя, запивая пряник молоком.

Катя пожала плечами, ей не хотелось думать об обеде.

— Давай сделаем окрошку? — предложил Федя. — Ты свари картошку и яйца, а я пока полью капусту. А потом пойдем на речку.

Катя посмотрела на него, боясь спросить, придет ли на речку Вадик. Но Федя ответил и без вопроса.

— Прибери на столе, — бросил он, вставая. Помолчал и добавил: — Вадик тоже придет купаться.

Она вспыхнула и отвернулась. Вадик показался таким родным, что ей захотелось, сцепив руки у него за спиной, прижаться лицом к его груди и слушать, как пытается перескочить к ней его большое и горячее сердце. И еще ей хотелось, чтобы он поцеловал ее в макушку и, осторожно прижимая к себе, говорил ласковые слова. Единственные, которые на всем свете предназначены только ей…

Пока Федя поливал капусту, Катя выбирала себе наряд. Купальник у нее был один, поэтому она, не раздумывая, натянула его. Перед тем, как надеть лифчик, встала у зеркала и, уперев руки в бока, посмотрела на свои груди. Когда они начали оформляться, Катя почему-то стеснялась этого. Ей казалось, что груди могут быть только у женщины, а она еще считала себя девочкой. Но сегодня никакого стеснения перед собой у нее не было. Катя повела плечами, провела по одной груди ладонью и надела лифчик. Затем отложила сарафан, в котором вчера ходила на речку, и стала выбирать платье. Их было немного, но одно она любила больше остальных. Голубое крепдешиновое с розой на левой груди. Платье досталось ей от матери, а перешивала его Руфина. Катя надевала его только по праздникам. Она положила платье на кровать, разгладила пальцами и долго смотрела на него, словно раздумывая: надеть или нет?

На кухне раздалось дребезжание кастрюли и Катя, оставив платье, пошла туда. В кастрюле на газовой плите закипела картошка. Катя сняла крышку, бросила в кастрюлю щепоть соли, положила сверху картошки яйца. В сенях послышались шаги, дверь распахнулась, на пороге появился Федя.

— Ты что, еще не оделась? — удивился он, увидев сестру в одном купальнике.

Катя сделала ему рожицу и скрылась в комнате. Бросила взгляд на крепдешиновое платье и, оставив его на кровати, достала из шифоньера другое, тоже перешитое из материнского и тоже из ткани, похожей на шелк. Сегодня ей хотелось выглядеть взрослой. Девочка, жившая в ней до сих пор, вдруг повзрослела и превратилась в девушку. Повертев платье в руке, Катя натянула его на себя и вышла на кухню.

Федя, который стоял у плиты и следил, чтобы из кастрюли не убежала вода, открыл от изумления рот. Он никогда не видел сестру такой красивой. Она походила на только что распустившийся бутон, разве что на губах не хватало нескольких капелек росы. Катя оценила впечатление, которое произвела на брата, улыбнулась и мягкой походкой направилась к двери.

— Ты что, рехнулась? — не выдержал Федя, который все еще не мог прийти в себя. — В таком платье на речку?

Катя повела плечами и сделала удивленное лицо. Весь ее вид говорил: «Я всю жизнь ходила в таких платьях. Разве ты не замечал?»

Вадик нервно ходил по пляжу взад и вперед, не находя себе места. Он договорился с Федей встретиться здесь, чтобы искупаться. По правде говоря, Федя его совсем не интересовал. Ему нужно было увидеть Катю. Поэтому, встретив друга и договорившись с ним пойти на речку, Вадик как бы случайно спросил, придет ли купаться его сестра.