Владимир Назыров - Жлобские хроники [СИ]

— Смотри, смотри, Одноглазый, они используют соль счастья для украшения. Ах, какая клетка с золотой птицей, интересно, чем они ее кормят? Ого-го, вот это пачкотня, Рубцу и не снилось. Это же Богиня, Одноглазый, глянь, как живая.

— Никакая это не богиня, Скок, а самая настоящая троллиха.

— Ну, Одноглазый, только не в Храме, так близко от богов! Прошу тебя! Ого! Какие буки! А я думал, что у меня большие. А это что? — я испуганно замер перед невидимой преградой, за которой стояли мы с Одноглазым.

— Вот, Скок, давно мечтал привести тебя сюда. Это знаменитая Стена Отражений, — с каким-то непонятным мне пафосом начал говорить Одноглазый, и я решил его приструнить.

— А то я и сам не вижу, что это отражение? Что я никогда на себя в воде не смотрел?

— В воде ты никогда не сможешь увидеть то, что видно здесь. Скажи мне, как ты думаешь, Скок, глаза прозрачные?

— Конечно! Я же через них смотрю.

— А где у человека располагается ум?

— Это смотря у кого. Точно не знает никто. Старик, например, часто утверждает, что мы все думаем исключительно…

— Конкретнее, Скок!

— Лично у меня в голове, а у тебя там где Старик говорит.

— Значит, если посмотреть кому-нибудь в глаза, то можно увидеть, что у него в голове, так ведь?

— У меня без сомнения да, а у…

— Ну вот, Скок, можешь полюбоваться на свой большой-пребольшой ум. Смотри внимательнее, а то вдруг не заметишь.

Я прижался лицом к стене и уставился в отражение своих глаз. Но как я не всматривался в них, ничего, кроме темноты, не увидел. И тут меня осенило. Все очень гениально, то есть просто.

— Ну, что, видишь что-нибудь, Скок?

— Вижу ум, настолько глубокий и жадный, что он поглощает в себя все, даже мой собственный взгляд.

Одноглазый хмыкнул в ответ и пошел дальше, а я счастливо улыбаясь, что я не дал учителю посмеяться над собой, отправился за ним. Глупо смотреть в глаза, там никогда ничего не увидишь. Голова же большая, и в ней темно, а глаза — маленькие. То же самое, что смотреть в глубокую нору с узким входом. Темнота да и только. Это я про Одноглазого. Необразованный очень.

Мне всегда было очень приятно, что я одной крови с Приятелем Главным Бюрочленом Главным Слушающим богов Галием. Приятель Галий происходил из нашей Семьи и на моей памяти занимал должность заменителя Старика по божественным рассказам. И если Старик выбирался Семьей, то его божественный заменитель назначался Храмом и следил за проведением обрядовых церемоний, воспитанием молодежи и сбором подати верующих на содержание Храма. Галий очень ревностно относился к своим обязанностям и отсюда, наверное, моя вера крепче, чем у Одноглазого. Сказать по правде, у него ее вообще нет.

И вот однажды к нам в гости приехал не кто-нибудь, а сам Главный Бюрочлен и так далее дорогой приятель Берегун. Галий встретил его сосучкой с жевачкой и приветственной речью, причем такой сладкой, что на мой тогдашний максималистский юношеский взгляд лучше бы он замолчал и просто стал лизать приятелю Главному Бюрочлену зад.

“…И даже если бы Вы приехали к нам ночью, то вся Семья проснулась бы от неземного сияния Ваших мыслей верного продолжателя дела Создавшего Мир… Каждый младенец знает наизусть три Ваши великие бессмертные сказки — “Кусочек Долины”, “Порождение” и “Девственница”… Ни холода ни голода не будем чувствовать мы, пока рядом с нами будет дорогой приятель Берегун, согревающий нас теплом своих неумирающих идей и кормящий нас соком своих неподвластных простому человеку знаний…”

Вывалив на бедного старенького Главного Бюрочлена горы сладкого стекла, Галий увел его посмотреть избранные части из “Девственницы” в исполнении соблазнительных юных красоток, а я решил тогда, что нам теперь можно будет ждать нового заменителя Старика, потому как прежний будет немедленно изгнан со столь ответственного поста. Ну кому, скажите мне, нужны такие неприкрытые подхалимы? И я оказался прав. Очень скоро у нас появился новый заменитель, а Галий собрал свои вещички, и отправился в Храм, где сначала стал первым слушающим богов, а через очень непродолжительное время бюрочленом.

Дальнейшее я знаю исключительно по рассказам, но за правдивость их ручаюсь. Такое выдумать нельзя.

Говорят, что сразу же после превращения Галия в бюрочлена, тому было видение. Не кто-нибудь, а сам Создавший Мир явился к нему и, вручив новоиспеченному бюрочлену волшебный посох, пообещал Галию в скором времени место Главного Бюрочлена, убрав с дороги задолиза всех врагов. И вот время настало. Вся Долина всплакнула от безвозвратной потери, а Бюрочлены собрались в зале заседаний для выборов нового Главного. Не хватало лишь двух основных претендентов, Галия и Рома. Все уже начали волноваться, как в зал вбежал запыхавшийся Галий, не расстающийся никогда со своим посохом, и объявил, что стал свидетелем великого чуда.

Оказывается, они встретились с Ромом незадолго до начала заседания, чтобы решить все возникшие между ними разногласия, и каждый великодушно отказывался от места Главного, считая своего противника более достойным его. И только Галию удалось убедить Рома стать Дорогим Приятелем, как свершилось чудо. Сонм богов освятил своим присутствием историческую встречу двух претендентов, и Галию было объявлено, что своей целомудренностью и святостью Ром заслужил право стать одним из Богов Долины, чтобы из обители надзирать за своими верными чадами и помогать им всем и во всем, а он, Галий, не достойный столь высокой почести, пусть и дальше тянет лямку тяжелых земных проблем. С тем они и отбыли, не забыв захватить с собой смиренно улыбающегося Рома.

Услышав все это, пораженные до самых темных глубин своих широких светлых душ, бюрочлены пали ниц пред Галием и стали молиться. Все, кроме одного. Близкий друг и товарищ Галия Пособник не выдержал испытания доверием и страшно закричал: “Ты убил его, Галий!” “Пусть боги рассудят нас!” — вскрикнул оскорбленный неверием друга Свидетель Чуда и направил на Пособника свой посох. Корчи усомнившегося были не долгими, но мучительными. Увидев, что натворил, Галий отбросил страшный подарок бога, склонился над мертвым другом и зарыдал. И лишь только первые горячие слезы пали на лицо Пособника, судорога прошла по его телу, и он открыл глаза. Пораженные всем этим патриархи Храма единогласно избрали Галия дорогим приятелем Главным Бюрочленом Главным Слушающим Богов, а Пособника — первым заменителем Главного по божественным рассказам.

Эта история, когда я узнал ее, растрогала меня до глубины души. Я столько времени считал такого великого человека никудышным задолизом, а оно вон как обернулось. Великий неискупный грех на мне. Одноглазый же, зараза, смеялся до колик в животе, а отсмеявшись, посоветовал мне учиться, учиться, и еще раз учиться тому, как умеет великий Галий. "Стариком станешь", — пообещал он мне, как будто я и сам этого не знаю.