Владимир Назыров - Жлобские хроники [СИ]

Одноглазый с Рожей пораскрывали рты и захлопали глазами. Хлоп-хлоп, хлоп-хлоп. Жидкие, но все-таки аплодисменты. Мелочь, а приятно.

— Спасибо, спасибо, — остановил их я — Какие будут предложения, спрашиваю?

Первым опомнился Рожа и с умным видом стал излагать какую-то ерундень.

— Весь наш мир связан вертикальными теоско… — интересно, почему это, если закрыть глаза, звук сразу же становиться громче, а если открыть, то тише, но при этом переносить его становиться гораздо труднее. Из-за того, что видно говорящий рот? — …стоят на верхней ступеньке связи с богами. Нужно попробовать обратиться к ним, — закончил свою мысль Рожа.

Я облегченно вздохнул, что все так просто разрешилось и проговорил:

— Ну, что, я готов. К ним, так к ним. Сейчас обучим Одноглазого, а завтра поутру в путь, если конечно…

— Скок, он говорил о троллях, — перебил меня Одноглазый.

— О каких троллях? — не понял я.

Рожа скривил недовольную морду и объяснил:

— Я сказал, что вам надо обратиться к троллям. Именно они выполняют волю богов.

— Да, ты что, грибов объелся, что ли? — я мгновенно опух. Не скажу, что от страха, я человек смелый, но опух. — К каким таким троллям? Ты смерти нашей желаешь?

Я решительно не собирался отправляться на встречу с этими врагами рода человеческого. У троллей с людьми разговор один: “Смерть!” и никаких компромиссов. Я вспомнил, как была быстро и бесшумно убита ими крыса той памятной ночью в ущелье, и твердые мурашки забегали по моей спине, царапая нежную кожу. Я даже остановился от всех этих мыслей и Одноглазый с ходу налетел на меня: “Давай, шевели своими палками”.

— Эх, были бы у нас нихрйновые доспехи, мы бы… — мечтательно начал я.

— Какие-какие? Нехреньвые? — не понял Рожа.

— Нихрйновые, — поправил его Одноглазый, — ударение на второй слог. Из нихрйна, значит.

— Что это за нихрен такой? — удивился Рожа, — никогда о нем не слышал.

Одноглазый с усмешкой посмотрел на меня и пояснил:

— Скок у нас очень сказки любит слушать. Дома — дедушку Рэммериха, у людей Травы — Железяку, у Людей Воды — Пароума. Ни хрена никакого нихрена нету, понял, Скок?

Я не обратил внимания на его нападки и продолжил:

— Нихреновым доспехам никогда ничего не делается.

— Я же говорил, что это вы ударение не правильно ставите, а не я, — снова перебил меня Рожа.

Я и на это не обратил никакого внимания и снова продолжил:

— Пароум утверждает, что его можно найти на самых нижних уровнях, если хорошо искать. Надо взять тренированного буку и…

В этом месте Одноглазый громко фыркнул и выразительно постучал себя по голове. Я удивился своему долготерпению и опять-таки продолжил. О, боги, откуда у меня только силы берутся?

— Одетые в нихреновые латы, мы бы спокойно пробрались в крысятник и придушили бы там их королеву, — закончил я свою мечту.

— Никуда бы ты в своих нихреновых доспехах не добрался бы, — возразил мне Одноглазый. — Знаешь, что случилось бы с тобой в крысятнике? — спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил — крысы бы просто легли на тебя штук тридцать большой кучей и, подменяя друг друга, так бы и лежали в течение нескольких дней, пока бы ты в своих немнущихся доспехах не издох.

— А у меня бы был с собой нихреновый меч, — возразил я, — и я бы их всех…

— Нет, ничего бы у тебя не вышло, — перебил меня Рожа, — нихреновый меч потому так и называется, что не режет ни хрена, — и они с Одноглазым весело заржали.

Ну, что за люди? Что за люди! О боги, сделайте так, чтобы Рожа подавился, ну, пожалуйста, ну прошу вас.

Рожа-Рожа, не лыбись, Рожа, Рожа, подавись!

Слюнки, слюнки, растекайтесь, не в то горло затекайте!

Веселый заливистый смех Рожи плавно перешел в надсадный кашель. Копающийся в мозгах остановился и начал отплевываться, пытаясь вернуть себе способность дышать, а Одноглазый принялся заботливо стучать его по затылку. Я же, довольный, пошел дальше. “А жалко, что у Рожи никакой еды во рту не было“, — мечтательно улыбнулся я, представив себе, как гнусный насмешник зеленеет и судорожно сует себе руки в горло, пытаясь достать застрявший там кусок. Не успел я как следует насладиться своей маленькой местью, как вдруг со всего размаху налетел на незамеченный мной выступ стены.

“Неужели какой-то дрянной кашель Рожи стоит шишки на моем лбу?” — расстроено подумал я, потирая больное место. Стерев слезы с глаз, я осторожно потряс головой и внимательно прислушался. Слава богам, в голове ничего не перекатывалось и не булькало. На этот раз обошлось без переломов.

Пароум утверждает, что у него есть маленький кусочек нихрена, но никому его не показывает, боясь воровства. У меня же есть парочка хороших тренированных бук. Мои буки, да его нихрен в сумме могли бы дать сказочные доспехи. Не думаю, что он откажется от участия в экспедиции на нижние уровни. Слишком много завистников стало утверждать, что Пароум все врет и никаких хоботов в глаза не видел. Хотя, честно говоря, мне тоже не верится, что на нижних уровнях можно встретить хобот на волосатых ножках. Ну, что же, будет шанс проверить.

Полностью поглощенный разработкой экспедиционных планов, я и не заметил, как добрался до своей норы. Почти тут же ввалились Одноглазый с отбитой рукой и Рожа с красными мокрыми глазами, продавленными на спине доспехами и кровавой опухолью на затылке. Судя по всему учитель слегка перестарался с помощью.

— Смотри-ка, Скок, какая-то из твоих пигалиц изменяет тебе, — Одноглазый увидел мою большую шишку на лбу, — Марица, что ли?

Я сделал вид, что пропустил его шутку мимо ушей, решив, однако, отомстить ему во время обучения. Почему бы не объяснить Одноглазому, что выходить из себя нужно не через глаза, и даже не через рот, а совсем наоборот. О, опять стихи получились! Ну, ничего себе, я даю. Когда-нибудь я перескажу вам эту историю заново, в стихах. Вы будете слушать и освещать мое лицо горящими от зависти глазами. Потомки же станут отмечать годовщины моих рождения и смерти и искать в творениях моих глубокий смысл…

Кстати, а о чем я рассказываю?

Да? Ну хорошо…

Проснулся я, значит, как-то утром, а из норы не вылезти. Что такое думаю? Почему это голова не пролазит. Пощупал ее, а там рога! Большие такие, ветвистые, как у Болтуна после свадьбы Ну, думаю, Кнопка, мать твою, из Трав вернешься — я тебе покажу! Я тебе…

Что, дедушка Рэммерих?

О боги! Ну, конечно! Я набил шишку, а Одноглазый про рога пошутил.

Я от души повеселился, обучая учителя полетам души. Однако эта зараза не дала мне насладиться самым главным. Когда его рот глупо раскрылся, а тело обмякло, я замер в ожидании, предвкушая болезненные корчи Одноглазого, неизбежные по возвращению души в усохшие мозги. Мой ученик крайне разочаровал меня. Очнувшись, он тихонько простонал, потер себе виски, мотнул пару раз головой, и все.