Владимир Назыров - Жлобские хроники [СИ]

— Что, болит? — с надеждой спросил я.

— Да так себе, терпеть можно, — ответил Одноглазый и стал, булькая от восторга, описывать нам свой первый внетелесный опыт.

Я же стоял как громом пораженный. Плохой из меня учитель вышел. Никудышный. Мой ученик явно сделал что-то не так, неправильно, но при этом вышел из тела и удачно вернулся обратно. Ну, Одноглазый, зараза, опять всё напутал. Ну как же так можно, ничего человеку доверить нельзя. Все делает через… Ну-ка, ну-ка.

— А ты как выходил? — перебил я Одноглазые восторги.

— Конечно через глаза, неужели ты думаешь, что я не помню, как ты раньше о своих вылазках рассказывал и поверю твоим шуточкам. Стыдитесь, молодой человек, мы серьезное дело делаем, а вы… — Одноглазый укоризненно покачал головой.

И тут меня осенило. Все очень просто. Мысли у Одноглазого сухонькие, влаги в них мало, вот мозги и скукожились у него давным-давно. А душа его тоже, явно не широкая, а карликовая, худенькая. Привыкла ютиться в маленьких мозгах. Поэтому когда Одноглазый вышел из себя, мозги-то его совсем и не ссохлись, просто дальше некуда было, вот и вернулся он назад почти безболезненно. Ну и везет же некоторым. Хорошим человеком вообще трудно быть, а умным, оказывается, еще труднее. О боги, где справедливость?

— Ну что, Скок, утро вечера мудренее, — Одноглазый вывел меня из ступора, — завтра раненько приду к тебе и мы отправимся в обитель троллей. Они будут уже отходить ко сну, станут вялыми, полуслепыми. Вот тут то мы и прикинемся богами. Может быть, они не заметят подмены, или за новеньких примут.

— За каких новеньких? — я просто обалдел от той чепухи, которую нес Одноглазый. — Что ты мелешь? С чего ты взял, что тролли по утрам становятся полуслепыми и вялыми? Тоже мне знаток нашёлся.

— Но ведь ты же, Скок, поздно вечером становишься слепым и полувялым, — вмешался Рожа. — Я не думаю, что психическая организация троллей сильно отличается от человеческой. Одноглазый прав.

— Это ты, Рожа, по вечерам становишься полувялым, — злобно прошипел я, — а я…, а да пошли вы все… Завтра разберемся.

И я, больше не обращая внимания на своих как бы гостей, рухнул на лежанку и мгновенно заснул.

— Вставай, лежебока, — Одноглазый нерешительно потрепал меня, — работать пора.

Я с трудом открыл глаза и с изумлением воззрился на учителя с Рожей.

— Вы что, еще здесь? — с трудом пролепетал я, — завтра, завтра, все завтра. — я махнул рукой в сторону лаза, — идите давайте.

Одноглазый рухнул рядом и сообщил:

— Уже завтра.

— Он зачем? — не раскрывая глаз, я указал в сторону Рожи.

— Буду держать руку на пульсе, то есть руки на пульсах, — доложил Копающийся в мозгах.

— Молодец, — мотнул я головой и уснул. Жесткий тычок вернул меня к действительности.

— Кончай дрыхнуть, перед смертью не надрыхнешься, — мрачно пошутил Одноглазый.

— Я есть хочу, — сообщил я учителю, — я, как крысы появились, вообще есть перестал.

— Что, так волнуешься? — удивился Рожа. — Это ты зря. Давай, я с тобой беседу проведу. Расскажешь, что тебя мучает, а я помогу тебе выйти из кризиса.

— Не надо ему, — перебил Копающегося в мозгах Одноглазый, — перед смертью все равно не наешься.

Это было уже слишком! После таких заявлений я окончательно проснулся и с подозрением уставился на учителя.

— Что ты одно и то же заладил? Перед смертью, перед смертью… — я передразнил Одноглазого и спросил его, — мы куда, собственно говоря, собираемся? К Морталу Комбату в гости, что ли?

Я напустил на себя гневно-презрительный вид и уже собирался сказать что-нибудь еще, но тут мне на глаза попались свежесгрызенные до корней ногти на правой руке Одноглазого. Левой мне не было видно, но я догадывался, что с ней дела обстоят так же плохо, как и с правой. Ничего себе! Ого-го! Учитель боялся! Одноглазый перехватил мой взгляд и спрятал свою руку с глаз долой.

— Чем царапаться будешь? — ехидно поинтересовался я, но ответа, естественно, не дождался.

— Рожа, дорогой, — обратился я к Копающемуся в мозгах, — пожалуйста, не надо держать руки на наших пульсах. Иди лучше на Скалу-под-Водопадом, встань на ее вершину и неподвижно стой — будешь нам маяком.

— Как маяком? А как же ты раньше возвращался домой? — удивился Рожа.

— Не о себе забочусь, об ученике своем, — я указал на поникшего Одноглазого, — вдруг заблудится?

Рожа понимающе закивал и торопливо покинул мою нору. Учитель вяло проследил за мелькнувшей в лазе спиной Копающегося в мозгах и спросил:

— Зачем ты его?

— А к чему он здесь? — отмахнулся я. — Небось, как только мы бы убрались отсюда, сразу же начал шарить у меня в лежанке: что там у Скока такого лежит?

— О боги, — простонал Одноглазый, — зачем?

— А чтобы по бытовым мелочам узнать, кто я есть на самом деле. Он говорил, что может это, а я как только услышал о таких делах, решил никогда не пускать его в свою нору.

— Пустил же.

— Расслабился.

— Скок, тебе лечиться надо.

— Ты тоже заметил, что я иногда кашляю? Говорят от этого умирают, правда?

Одноглазый тяжело застонал, оплакивая меня, и тактично сменил тему:

— Начнем, что ли?

— Значиться так, — я начал командовать, — выходим из себя, обнаруживаем друг друга и переносимся в Обитель троллей.

— Это как? — со страхом спросил меня Одноглазый, он явно начал сдавать. Наверное, всю ночь не спал, волновался, вот и перегорел.

— Представь себе, что хочешь оказаться в Обители, ну и окажешься там.

— Э нет, — не согласился Одноглазый, — так не пойдет. Я окажусь в одном месте, а ты в другом. Я человек новый в этом деле, неопытный, поэтому сделаем так. Сейчас выходим из тел, осматриваемся, выбираемся из Логова и летим в Обитель Троллей, ты впереди, а я за тобой. Быстро не гони, а то могу не поспеть. — Вообще-то кто-то предполагал, что инструктировать будет он, но Одноглазый так ловко перехватил инициативу, что мне оставалось только кивать головой и соглашаться с ним во всем.

Мы улеглись поудобнее, закрыли глаза, и я, не задерживаясь, выпорхнул наружу. Привычные сумерки окружали меня. Все стало черно-серым, блеклым. Я с любопытством посмотрел на тело Одноглазого и увидел две слабые, но с каждым мгновением набирающие плотность и силу струйки пыли, поднимающиеся из глазниц учителя. Я заворожено следил за стремительно увеличивающимся туманным вертикально вытянутым облаком, формировавшимся над Одноглазым. Оно постоянно и неуловимо изменялось, клубилось внутри своих призрачных границ и наконец приняло человеческий облик. Это был полупрозрачный тихо светящийся серым Одноглазый. Он крутанулся вокруг своей оси и улыбнулся мне, а у меня сразу же отлегло от сердца. Вряд ли бы он улыбался, если бы увидел перед собой гигантского призрачного таракана, а значит крысиная королева просто издевалась надо мной. Стерва!