Станислав Лем - История о высоком напряжении

Войдя в свой номер, инженер увидел, что вторая и третья кровати уже заняты.

Когда он поставил будильник на стол, раздался хор протестующих голосов.

— Я больной, — жаловался мужчина в шерстяной шапочке на голове, пряча при виде Осецкого ногу в грязном носке под одеяло. — Не ставьте будильник. На шесть?! Боже, я принял две таблетки, чтобы заснуть. Побойтесь Бога!

— Да, я тоже всю прошлую ночь не спал!

Инженер боялся Бога, поэтому спустился вниз и постучал в маленькую комнатушку, в которой расположился шофер. Это было что-то вроде дыры правильной формы в стене. Там едва помещалась раскладушка.

— Пан Михал, у меня к вам просьба. Я обязательно должен встать завтра в шесть часов, потому что у меня междугородный разговор, с Варшавой. Вот будильник. Я не могу воспользоваться им в номере, потому что мои соседи по номеру болеют или что-то вроде этого. Вы меня разбудите, хорошо?

— Запросто. Идите спать.

— Спокойной ночи!

Инженер пошел наверх. Через минуту в «номер» шофера постучал молодой солдат, ординарец офицера штаба, который остановился в этой же гостинице. Мисько, добрая душа, обещал поделиться с парнем своей раскладушкой. Теперь же он решил хоть немного использовать свое положение хозяина комнаты.

— Слушай, вот будильник. В шесть утра зазвонит. Тогда ты пойдешь наверх, в одиннадцатый номер, и разбудишь инженера Осецкого.

— Да я же его не знаю.

— Ничего, узнаешь. Такой худой блондин с черными глазами. Очень черными.

— Но если он будет спать, как я увижу, какие у него глаза?

Поскольку замечание имело деловой характер, Мисько разнервничался.

— Что ты отговорки ищешь? Лежит у окна, на стуле желтый портфель. Все, спокойной ночи.

Солдат поставил будильник на пол со своей стороны, сбросил ботинки и рубашку, после чего выключил свет.

Когда Мисько проснулся, в гостинице был слышен звук шагов, звяканье стекла и голоса. Он почувствовал, что ему стало удобно лежать, повернулся и понял, что ординарца нет. Включил свет. В комнате было пусто.

Стибрил будильник и удрал! «Что за люди, Боже ты мой!» — подумал шофер, накинул комбинезон и выбежал в коридор.

На больших часах в холле было восемь часов. Мигом сообразив, что будить Осецкого уже поздно, шофер пошел во двор, где стоял «опель». Он сакраментальным жестом поднял капот и погрузился в созерцание железных внутренностей мотора. Когда он прикручивал большим ключом почищенные свечи, сбоку мелькнуло что-то зеленое. Он посмотрел и онемел. Молодой солдатик чистил там ботинки, как ни в чем не бывало разговаривая и смеясь с хорошенькой горничной.

— Ах ты, жулик, отдай будильник! — крикнул Мисько, бросаясь к нему.

— Какой будильник?

— Украл будильник, прохвост, а теперь будешь валять дурака? А ну отдавай, а не то как дам по шее, позабудешь про романсы!

Оскорбленный в лучших чувствах ординарец оттолкнул руку шофера, слишком близко придвинувшуюся, по его мнению, к его носу. Мисько замахнулся другой, в которой держал ключ (он забыл о нем). Солдат заорал, кровь полилась у него из уха, и он выбежал на улицу.

— Ворюга чертов! — негодовал Мисько.

Горничная с писком убежала, а он вернулся к автомобилю. Через пару минут во двор вошли два мужчины в рабочей одежде. Низенький нес под мышкой три больших листа стекла. Они принялись вставлять их на кухне в венецианское окно с видом на крыльцо.

Мисько закрыл капот и пошел на завтрак. Было половина девятого.

«Пусть поспит, бедолага, — подумал он об инженере, — ему еще придется побегать».

Тем временем стекольщики закончили работу и присели на ступеньки крыльца. Низенький достал из кармана хлеб и поделился с товарищем.

— А это у тебя что?

— Будильник купил у немца. Отличный будильник. Ходит изумительно точно.

К окончанию разговора внимательно прислушивался прибывший с черного хода высокий мужчина в куртке, перепоясанной ремнем. Вдруг он достал из кармана длинный пистолет Штейера и закричал:

— Руки вверх!

Оба стекольщика подпрыгнули и при виде нацеленного на них оружия быстро повиновались приказу.

— Что это значит?

— Ну, ну, не прикидывайтесь. Украли будильник! Было донесение.

Он наклонился, чтобы поднять будильник с земли. В тот же миг высокий стекольщик подмигнул низенькому. Они бросились на чужака и после короткой борьбы отобрали будильник.

— Сопротивление властям! В тюрьму!!! — рычал мужчина в куртке.

Стекольщики скрупулезно перетрясали его большой потрепанный портфель. Их глазам поочередно предстали: удостоверение милиционера, хлебные карточки, служебная книжка…

— Господин комиссар, извините! Мы не знали, что вы настоящий милиционер, — говорил низенький, всовывая мягким, стыдливым движением пистолет в руку агента. — Ей-богу, мы думали, что… Мы ведь вас не знаем. Это ошибка.

— Мерзавцы! Руки вверх! — снова рявкнул уже вооруженный агент. Стекольщики послушно исполнили приказ.

— Номер одиннадцатый… Осецкий… — с трудом прочитал на бумажке милиционер. — Пойдем наверх, уж этот господин опознает свой будильник. А за эту драку вам еще достанется.

— Какую драку? Мы же извинились.

— Уж я вам извинюсь! Негодяи! Кончился Дикий Запад.

Они поднялись на этаж. Стекольщики дефилировали с поднятыми руками, а за ними шумно ступал милиционер. Вдруг дверь одиннадцатого номера приоткрылась.

— Где Петрус? Боже правый, уже десять! Почему меня никто не разбудил? Где будильник? — кричал Осецкий, в пижаме высовываясь в коридор.

И тут он увидел направленное ему прямо в грудь дуло револьвера, который держал высокий мужчина в куртке.

«Дикий Запад, бандиты!» — промелькнуло у него в голове.

— Это вы… — начал человек с пистолетом, но Осецкий, не дожидаясь, захлопнул дверь.

Раздалось лязганье ключа и топот босых ног, панические крики, а затем глухие, резкие звуки оповестили о том, что жители номера спасаются бегством через окно на газон, — к счастью, этаж был очень низкий.

— Вы стойте здесь, надо отдать будильник, это наверняка он, — закричал сбитый с толку милиционер и в три прыжка исчез на лестничной клетке.

Через четверть часа патруль милиции обнаружил в здании трех полуодетых жильцов, которые пытались убежать, завидев нацеленное на них оружие. Это были инженер и два его соседа по номеру. Был составлен протокол следующего содержания: о сопротивлении властям, о разоружении милиционера при исполнении обязанностей, об оскорблении государственных служащих и еще о массе подобных нарушений. Следует заметить, что стражи порядка, занятые составлением важных бумаг, совсем забыли о несчастном будильнике, от которого не осталось никаких следов. На Мисько тоже составили протокол. Но Осецкий встал на его защиту, и это спасло шофера. Наконец инженер, уже одетый и побритый, встретился с другом.