Тахир МАЛИК - Послы Млечного Пути

Ученый повернул обратно. Выйдя из рощи, он увидел знакомую фигуру у входа в свой дом. Сердце Фида учащенно забилось. Когда взгляды их встретились, он сказал только:

— Прошло двадцать два года, Ниг…

— Фид! — Ниг обнял постаревшего друга.

— Я действительно ошибся? — сдавленным голосом спросил Фид.

— Сейчас трудно сказать наверняка.

— На днях соберется Комиссия по водворению…

— Я написал письмо Высшему собранию с просьбой не спешить с решением.

— Спасибо, Ниг. Однако до сих пор не был прощен ни один из ученых, допустивших ошибку.

— Именно поэтому мы и оказались на краю гибели. Ошибавшиеся ученые попадали в Приют и лишались возможности вести исследования, а не ошибающиеся жили в свое удовольствие и довели нашу бедную планету… Неужели так трудно понять эту простую истину!

— Напрасно ты кипятишься, — понизив голос, заметил Фид, — Эта задача не из тех, которые мы можем обсуждать. На это есть Высшее собрание.

— А из кого оно состоит?..

— Ниг, ты пришел сказать только об этом?

— И об этом тоже.

— Ты, наверное, сдал отчет о полете?

— Да, конечно. Я не утверждаю категорично, что на Эрл нет жизни. Я прихватил с собой памятники.

— Памятники?

— Да. Очень похожие на нас. Только несколько меньших размеров.

— А химический состав атмосферы, наличие воды?

— Ваши предположения подтвердились, но…

— Что «но»?! — невольно воскликнул Фид.

— Результаты спектроскопических исследований, которые мы провели на орбите спутника Эрл, были близки к вашим расчетам. Однако наблюдения на поверхности планеты дали весьма отличные от них результаты… У меня есть по этому поводу соображения.

— Слушаю тебя.

— Возможно, на Эрл когда-то была жизнь. Но, вероятно, цивилизация пришла к своей гибели — как это происходит у нас. Возможно, жители нашли убежище на других планетах. А в намять о себе оставили изваяния. Что если население Эрл — наши предки?

— Не фантазируй.

— Я ищу разгадку памятников…

— Они встретились случайно? Или вы заметили их с орбиты?

— Можно сказать, случайно. Однако их было очень много. Даже деревья среди них есть.

— Если бы мы покидали Унет, какую память о себе оставили бы?

— Я не думал об этом.

— Ты привез с собой целый ворох загадок. Хватит ли нам времени, чтобы разгадать их?

Не дожидаясь приглашения, Нияз открыл переднюю дверцу машины, смахнул с сиденья пыль. Усевшись, он бросил портфель назад и уставился на дорогу. Йигитали-ака вопросительно посмотрел на Даврана. Но тот, словно ничего не заметив, открыл заднюю дверцу и сел рядом с портфелем «начальника».

— Трогаемся, Йигитали-ака?

Машина двинулась по ухабистому проселку. Клубы пыли взлетали из-под колес, наполняли кабину. Нияз поспешно поднял боковое стекло. Затем достал из кармана носовой платок, сложил его и набросил на шею. Йигитали-ака наблюдал за движениями гостя. Да, встретить гостя следует как подобает, независимо от того, мил он тебе или нет. Понятие об этом Йигитали-ака впитал с молоком матери. Но поделать ничего не может — не по нутру ему этот парень…

Деревья вдоль дороги поредели. А скоро за окнами машины поплыли песчаные барханы. Даврану казалось, что эти пески погребли под барханами древние тайны. Пески в Кызылкумах или Каракумах никого не удивляют. Однако встреча с небольшим клочком пустыни прямо в центре цветущей долины наполняет душу какой-то тревогой. Во всяком случае, так бывает с Давраном, когда он проезжает этой дорогой. «Что это? Каприз природы? Скорей всего, в древние времена вся Фергана выглядела так и лишь благодаря настойчивости народа превратилась в цветущий сад. Может быть, наши деды и прадеды, сражавшиеся с песком, оставили в качестве напоминания грядущим поколениям этот кусочек пустыни, нечто вроде естественного музея?..»

— Кажется, в песках что-то посажено? — спросил Нияз.

— Здесь посажены деревья саксаула, — ответил Йигитали-ака.

— Саксаула? Это еще зачем? Ведь эти места хотели осваивать?

— Пески занимают площадь около десяти тысяч гектаров. Что можно было — освоили. Навезли на песчаный слой земли, сверху набросали слой плодородной почвы и сейчас сеют хлопчатник. А саксаул сажают для того, чтобы барханы не полезли на посевы. Каждый год заново принимаются за посадки.

— Что, не принимаются?

— Приниматься-то принимаются, но едва росток пробьет наружу, как сюда пригоняют скотину. Сколько скандалов было из-за этого. И штраф платили. Но положение остается прежним. Если к саксаулу не притрагиваться в течение двух лет, потом горя знать не будешь — прибыль пойдет горой.

— Йигитали-ака, вот вы дехканин, — сказал Давран. — Со временем от песков не останется и следа — пустыню осваивают. Но как вы считаете — правильно ли это будет?

— Не в характере нашего народа сидеть сложа руки. Стоит узбеку увидеть клочок свободной земли, он тут же что-нибудь посадит. Вот и на месте пустыни он разобьет сады.

— Но правильно ли это будет?

— А чего тут неправильно?

— Полное уничтожение пустынь окажет вредное влияние на климат.

— Польза или вред — для меня это темный лес. Вы люди ученые, а мне откуда знать? Мое дело работать, — он на минуту задумался, затем произнес: — Конечно, климат тоже меняется. Не потому ли так часто люди стали умирать внезапно. Раньше подобных случаев было мало. А теперь о них слышишь чуть ли не каждый день. В кишлаках, правда, не так много, больше в городе. Интересно, в чем же причина?

— Причина проста: давление крови… — важно сказал Нияз, разминая сигарету.

Но Йигитали-ака так и не услышал объяснения причин внезапных смертей. Нияз быстро перевел разговор на новую тему: о страшном урагане, пронесшемся над Америкой. Давран усмехнулся — он знал, что Нияз любит щегольнуть своей мнимой образованностью. И то, что сей «ученый муж» не сумел дать ответа на вопрос дехканина, лишний раз свидетельствовало о его невежестве. Наверное, Нияз не дочитал до конца ни одну статью. Если ему поручить ликвидацию пустынь, он справится с этим в течение нескольких лет. А о последствиях и думать не будет. Как говорится, вместе с тюбетейкой принесет голову. Но если начальство прикажет ему расширить границы пустыни, то, глядишь, всю долину превратит в безжизненный край…

Остановились в райцентре возле книжного магазина. Директор обнял Даврана, как родного брата, остальных приветствовал крепким рукопожатием. Давран представил его:

— Камалходжа. Вместе учились в школе, женился здесь и остался.

Узнав, что гости собрались на рыбалку, Камалходжа попросил немного подождать, сел в свой «Запорожец» и куда-то уехал. Вернулся он через полчаса. К багажнику на крыше машины были привязаны рыболовные снасти. Вместе с директором магазина приехал высокий худой парень. Это был Закирали — самый заядлый рыбак в округе.