Александр Ройко - Вcё повторится вновь

— Ох, и хитрый ты, — натянуто улыбнулась Диана. — Рассчитываешь, что я не захочу умереть так рано, пусть даже и в былой жизни. Ну, ладно, — вздохнула она. — Пусть она, то есть я, проживёт где–то до 75 лет. И всё же больше я не хочу прибавлять.

— Я не возражаю. Если считать, что бабушка и мать родили детей приблизительно в одном возрасте, то тогда выходит, что твоему сыну Дмитрию на момент смерти бабушки было примерно 75 лет. Так?

— Да, но 75 для мужчины не такой уж предельный возраст.

— Может быть, — усмехнулся Филипп. — Но только, моя дорогая Диана, бабушка Дениса, прибавь теперь к этому возрасту лет эдак сорок.

— Это ещё почему? — изумилась Диана.

— Потому что тебе сейчас почти 36 лет. А ты родилась уже после смерти бабушки Дениса. Кроме того, после её смерти должно было пройти ещё минимум года 3–4, чтобы её душа переселилась в твоё тело, а возможно и больше. Мы такую информацию вряд ли сможем отыскать — об этом знает только сам Господь Бог. Так сколько лет сейчас твоему сыну? Подсчитай сама.

— О, Господи, я этот момент совсем выпустила из виду. Ну, Филипп, в который уже раз ты меня лишаешь всяких надежд. И что ты за человек! Так и моему внуку может быть сейчас под 100 лет. Ты же рушишь все мои надежды!

— Ничего я тебя не лишаю и ничего не рушу, я просто стараюсь подходить ко всему объективно.

Филипп некоторое время молчал, так же как молчала совершенно угнетённая Диана, а затем задумчиво произнёс:

— Ты знаешь, пожалуй, я тебя немного успокою. Я тут кое над чем поразмыслил и понял, что реально твоему сыну сейчас может быть около 100 лет. Но, я думаю, что его всё равно сейчас уже нет в живых. Это очень солидный возраст, а для жителей стран Восточной Европы и подавно. А вот твоему внуку сейчас, возможно, лет 75, а может быть даже и меньше. И он то, я думаю, действительно жив. Я признаюсь тебе, что непроизвольно неправильно прибавил лет 15.

— Погоди, а как ты прибавил 15 лет? — удивилась Диана. — Я что–то этого не заметила.

— Да очень просто. То, что ты видела во сне своего внука в 10 лет и эти прошедшие 4,5 года ничего не означают. Бабушка могла запомнить внука таким и перед самой своей смертью, потому что до этого момента его долго не видела.

— И что это значит?

— Не так всё сложно, как я сначала считал. Я до этого разговора и сам не знал, сколько лет в итоге получится твоему сыну, поэтому решил считать таким образом. А правильнее считать нужно довольно просто.

— И как же?

— А вот так: если мы приняли исходными данными, что бабушка умерла в 75 лет, то её сыну на то время было примерно 50 лет, внуку же — 25. Прибавим сюда те же 40 лет — это как раз абсолютно реально, как ты понимаешь — и получим, что внуку может сейчас быть 65 лет, ну пусть 70, а сыну — 90–95.

— Ага! — обрадовалась Диана. — Тогда ещё и сын может быть жив.

— Не обнадёживайся. Вряд ли. Послевоенное поколение в Советском Союзе с очень малой вероятностью могло столько жить.

— И всё же. Ну, ладно. — Диана уже хоть успокоилась за своего вероятного внука. Она помолчала, а потом с укором сказала Филиппу, — Жестокий ты человек, Филипп. Надо же было вначале так меня развести.

Филипп подошёл к ней, обнял и начал обсыпать поцелуями, виновато оправдываясь при этом:

— Диана, любимая, прости меня. Да я и сам сначала не знал, как нужно точно подсчитывать. Но в этом есть и какая–то польза. Во–первых, у тебя развеялись фантазии по поводу Дмитрия, а во–вторых, лучше сначала загрустить, а потом обрадоваться, чем наоборот. Да, я сначала верил в первоначальный расчёт. Мне только в самом конце стукнуло в голову, что это не совсем верно. Прости меня.

— Ладно, — махнула рукой Диана. — Чего уж там, прощаю. Ты же не хотел меня обмануть. Но теперь я всё же предлагаю упомянуть в письме о Дмитрии.

— Не знаю, может быть, — сдался Филипп. Он немного подумал, а потом добавил. — Но тогда лучше всего в таком варианте: написать после просьбы о розысках Дениса, что в случае отсутствия данных о таковом, просим отыскать возможные данные о Дмитрии.

— А почему не напрямую?

— Потому что такое обращение значительно ускорит дело. Если отыщется Денис, не нужно вообще искать Дмитрия. А Денис сам сможет рассказать тебе о своём отце. Искать двоих человек всегда будет дольше. Если же напрямую, то поиски, вдруг он мёртв — а это более вероятно, — нужно вести в архивах, в различных похоронных инстанциях. А вот искать Дениса нужно всего лишь в одном департаменте, занимающемся статистикой населения города. И такие поиски будут вестись не так уж долго, относительно, конечно.

— Ты, наверное, прав, — согласилась Диана. — Так мы и поступим. Хорошо, мы по ходу практически обсудили и текст письма. Осталось напечатать его и отправить в посольство.

— Хорошо бы ещё знать его адрес, — улыбнулся Филипп.

— А это как раз не проблема. Я завтра же на работе выясню адреса нашего посольства в Украине. Я думаю, что в редакции он имеется. А если и нет, то с этим как раз проблем не должно возникнуть.

— Ну, что ж, тогда всё прекрасно. Хорошо, что хоть что–то без проблем, — поддержал Диану Филипп. — Завтра печатаем письмо и послезавтра утром его отправляем. Осталось совсем недолго ждать.

После этого разговора Диана совсем успокоилась и стала дожидаться завтрашнего дня.

Назавтра после работы она прибежала радостная домой. Филипп ещё не вернулся с работы. Диана загрустила — она хотела поделиться с ним новостью об адресе посольства, но её суженый задерживался. Диана несколько раз перечитывала адрес посольства Канады в Украине: «г. Киев, ул. Ярославов Вал, 31». Кроме того, указывались контактный телефон, факс и адрес электронной почты. — Интересная улица, — думала Диана. — Что она означает? Почему какой–то вал? Как улица может быть валом?

Пока не появился Филипп, делать ей всё равно было нечего, и она решила что–либо выяснить по поводу названия улицы. Она позвонила Александру Николаевичу — переселенцу, у которого она когда–то практиковалась русскому языку. Старик очень обрадовался её звонку и начал расспрашивать её о новостях в её жизни.

— Александр Николаевич, новостей у меня огромное количество. Но по телефону я вам не смогу всего рассказать. У меня столько событий произошло за это время! Я вам обещаю, что в следующую субботу или воскресенье обязательно к вам заеду и всё подробно расскажу. Я вам так благодарна!

— Господи, сколько можно благодарить меня за такой сущий пустяк, — ответил старик. — Я же говорил вам, что для меня наши беседы были тоже очень приятны.

— Нет, Александр Николаевич, я вас благодарю сейчас совсем по другому поводу, — Диана вспомнила о «булаве». — Вы мне очень помогли в одном деле.

— В каком же деле и как я мог вам помочь? — удивился тот.