Владимир Фиала - Кто такой Антал?

— Тем лучше. Если позволите, пан Сынек, я хотел бы узнать, с чем связаны ваши поиски? Люди об этом много говорили, однако никто ничего определенного не знает. Надеюсь, что это не тайна?

— Разумеется, нет. Я выбрал в качестве своей дипломной работы тему об антигитлеровской нелегальной организации, действовавшей в годы войны в Брно. Кто-то ее выдал. Одна из нитей исследований вела в Седловице, точнее, к капитану Бартаку. В конце концов выяснилось, что я ошибался. Предатель сидел в Вене, и от него гестапо узнало о подполье в Брно. Местные жители мне хорошо помогли, хотя их сведения относились к послевоенному времени, когда группа Бартака выступила уже против собственной страны. Однако остались некоторые вопросы, которые я пытаюсь все же выяснить. Не исключено, что продолжу исследование этой темы и в кандидатской диссертации.

— Вот, значит, как. Могу я узнать, кто из здешних людей воевал против нацистов? Извините старого человека за любопытство, оно продиктовано чисто личными мотивами. Во время войны мой брат погиб в концентрационном лагере, и поэтому я симпатизирую каждому, кто отважился на нелегальную работу.

— Прежде всего старый Краус, но он умер незадолго до вашего прихода сюда. Из людей, которых я здесь знаю, в движении Сопротивления принимали участие лесник Критинарж, секретарь Патлок, а также мой командир, хотя в то время был еще мальчишкой. Правда, в то время он жил в другом месте.

— Крауса я помню, точнее говоря, его могилу. Семья его спустя двадцать лет переселилась в другое место. Если не ошибаюсь, в доме Крауса теперь живут Урбанковы.

— Правильно, после Краусов его получили супруги Сыровы, они были арестованы, потом сбежали, и их имущество перешло государству. Урбанковы купили дом у национального комитета.

— Семью Сыровы я тоже помню. Жена была хорошая прихожанка, тогда как хозяин предпочитал трактир. Мы были удивлены тем, как они кончили. Никому не верилось, что они впутались в такое дело…

— Об их судьбе я не знаю, это не касается моей темы.

— Действительно, это было намного позднее. Однако и без того ваша работа, вероятно, была довольно трудной и кропотливой. Ведь вы получали информацию только из вторых рук.

— Да, историки привыкли больше верить документам, мы редко обращаемся к помощи свидетелей. Но мне бы хотелось вернуться к нашему вчерашнему разговору. Вы не вспомнили, кого называли Клехтой или что-то в этом роде?

— Мне очень жаль, мой молодой друг. Это имя мне действительно ни о чем не говорит. Я спрашивал и у своей сестры, все-таки она чаще бывает среди людей, но и она ничего не знает.

— Ну что ж, ничего не поделаешь. Спрошу еще папа Хенке. Спасибо большое за любезность, ваше преподобие, — поднялся Ярда, собираясь уходить.

— Жаль, что вы спешите, — с сожалением произнес священник. — Люблю побеседовать, а здесь редко встретишь действительно образованного человека. Если выберете свободную минуту, заходите, здесь вам будут рады.

— Если смогу, обязательно забегу, — пообещал Ярда неопределенно. Старик проводил его до дверей.

Несмотря на то что приближалось время ужина, а Ярде еще предстоял час пути до части, он решил зайти к Урбанковым. Когда сегодня Гула его подвез, не осталось даже времени договориться о завтрашнем дне. А завтра отцу Власты Урбанеку исполняется пятьдесят лет. По дороге Ярда анализировал весь разговор со священником и пришел к выводу, что капитан Маришка прав. Старик не сказал ничего, за исключением информации о Хенке, давно всем известной. Ярда мысленно похвалил себя за осмотрительность. Несколько раз он хотел спросить о патере Ванеке, но промолчал. Зачем спрашивать, все равно он ничего бы не сказал, а его могла заинтересовать тайна подвала Урбанковых.

Во дворе его встретил пес Блацки. Увидев Ярду, он подошел к нему, лизнул руку и побежал в сад. Власта помогала Хохолачу убирать сено. Дед собирал сбитые из палок треугольники в аккуратные остовы для копен и обкладывал их сеном снизу доверху. У ручья уже стояли четыре готовые копны.

— Идешь помогать? Поздно, парень! — закричал дед, завидев Ярду. — Сейчас закончим. Завтра, может быть, дождь пойдет, сено бы намокло.

Власта орудовала граблями, и это у нее получалось красиво. Ярда смотрел на сад и никак не мог понять, что в нем изменилось.

— Не нравятся тебе наши копешки? У воды по-другому сушить нельзя, парень. Через три дня сено будет хрустеть, как прошлогодние орехи, вот увидишь.

— Я в этом не разбираюсь. Мне только показалось, что в саду чего-то не хватает.

— Наверное, той бетонной будки, которую мы закрыли сеном, — отозвалась Власта. -

Действительно, у ручья, в самом углу сада, стояло странное бетонное сооружение, на метр возвышающееся над землей, круглое в поперечном сечении, со стальными, изрядно поржавевшими дверцами. Сейчас оно было скрыто под копной сена.

— Ты имеешь в виду отвод от шлюза, — сообразил Хохолач. — Там внизу больше всего дует. Я и поставил рамку, чтобы ветром не повалило копну.

— Какой шлюз, пан Хохолач? Здесь ведь ничего такого не было, — тут же возразила любопытная Власта.

— Когда-то был, еще при Сыровы. Он хотел разводить нутрий. Загоны должны были располагаться у ручья. Он показывал мне планчик. Два ряда клеток, между ними бетонированный канал — приток от шлюза, а отток внизу у забора. Но он успел поставить только ту будку, потом его арестовали.

— Сколько раз я пыталась понять, для чего это сооружение! Но, когда мы покупали дом, Патлок утверждал, что будка была там еще при Краусе.

Хохолач махнул рукой:

— Этот ни черта не помнит. Ну, вот мы и управились. Ловко у нас получилось, правда, Власта?

Субботнее утро подтвердило предсказание Хохолача. По небу плыли грозовые облака, время от времени налетали порывы ветра, сгибая кроны деревьев. Из вольеров доносился нетерпеливый лай. В восьмом часу Ярда закончил завтрак. Перед складом саперного имущества он увидел грузовик из бригады. Водитель с двумя солдатами носили упакованные ящики, а молодой поручик отмечал их количество в блокноте. Он пообещал захватить Ярду с собой.

Ярда заглянул на кухню к повару, попросил помочь, чтобы не ехать в гости с пустыми руками.

— Есть у меня тушка фазана. Из нее получится отличный суп, лучше этого только суп из черепахи. Букет нарежете себе сами! — ответил повар.

С ощипанной тушкой фазана, завернутой в бумагу, и букетом роз Ярда уселся в машину рядом с поручиком. Они высадили его на перекрестке, и в половине восьмого он уже стучался в дверь дома Урбанковых.

— Скромное пополнение к столу, а цветы для вас, пани Урбанкова, — преподнес он свои дары.

— Муж будет очень рад, вот увидите. Букет тоже отдайте лучше ему.