Анатолий Гончаров - Удар пламенной кобры

Сенека задавался бесхитростным вопросом, усматривая закономерный финал притязаний на власть: «Не думаете ли вы, что когда все рухнет, именно ваши владения останутся при вас?»

В последнем послании этот приверженец стоицизма, проповедовавший свободу от всяческих страстей, взывал уже не к одному Касьянову, а ко всем, кто непоправимо долго задержался во власти: «Во имя бессмертных богов призываю вас, которые свои дома, свои усадьбы, статуи и картины всегда ставили выше интересов государства: если хотите сохранить все, чем вы дорожите, то пробудитесь наконец и принимайтесь за дела государства. Теперь не идет речь о том, хороши или плохи наши нравы, а лишь о том, будут ли все эти блага нашими или же вместе с нами достанутся они врагам нашего государства...»

Прозорливым Сенекой, направлявшим чужие послания Михаилу Касьянову, был толстый мальчик по прозвищу Хиня, которому прокурорской волей Владимира Колесникова назначено стать известным журналистом и депутатом Госдумы Александром Хинштейном.

От мудрого Сенеки Древнего Рима до хитрого Касьянова наших недавних дней - всего ничего, если вникнуть в суть подводящего итог резюме от 63-го года н. э., полученного Касьяновым накануне прерванной партии в преферанс: «Но пусть не грозит тебе высокая власть - любой раб волен распоряжаться твоей жизнью и смертью. Я скажу так: кто презирает собственную жизнь, тот стал хозяином твоей. Вспомни пример тех, кто погиб от домашних козней, изведенный силой или хитростью, и ты поймешь, что гнев рабов погубил не меньше людей, чем гнев царский. Так какое тебе дело до могущества того, кого ты боишься, если то, чего ты боишься, может сделать всякий?»

Получив такой текст, Касьянов почувствовал себя проворовавшимся управдомом. Только идиот в такой момент способен собраться с мыслями. Он не собрался. И принялся читать приложенный к посланию перевод статьи швейцарских корреспондентов «Ла Репубблики» в Лугано - Джузеппе д'Аванцо и Пьетро дель Ре под названием «Премьер-министр Касьянов - режиссер «Руссьягейта», опубликованной 15 августа 2000 года.

В статье было сказано, что кредит на сумму 4,8 миллиарда долларов, предоставленный России в августе 1998 года Международным валютным фондом, не застревал, как до сих пор считалось, в банках Манхэттена. Эти деньги, утверждали корреспонденты, мгновенно оказались в Швейцарии, и уже оттуда разлетелись электронными путями во все части света, кроме Антарктиды. Например, в Сидней и Лондон. Однако основная масса кредитных средств, направленных на предотвращение дефолта в России, до сих пор хранится на кодированных счетах в банках Лозанны, Лугано, Женевы и Фрибура. То есть деньги до Москвы так и не дошли, а разрешение на их перевод в Швейцарию дал тогдашний заместитель министра финансов Михаил Касьянов, который как раз и вел переговоры с МВФ о предоставлении кредита.

Далее шли скрупулезные подробности, добытые теми людьми, кто шел по компьютерным следам украденного кредита: названия банков, даты проводок, исходящие номера касьяновских резолюций и текст распоряжения президента Ельцина 308-р, согласно которому российский Центробанк обязан был использовать все 4,8 миллиарда долларов «для пополнения валютных резервов». Чего как раз и не произошло.

Значительная часть статьи была посвящена личности самого Касьянова: «В московских деловых кругах его называют Миша Два Процента - именно такие комиссионные он получает за любую сделку, договор или законопроект, приносящий выгоду московским капиталистам. Они платят Мише, терпят его заносчивость, глупость и властную манеру общения. Более того, они терпят его политическую карьеру, которая стала самой крупной ошибкой президента Путина. Речь в данном случае идет об уголовном преступлении международного масштаба, не имеющим аналогов за последние полвека, и тайна банковских вкладов не является аргументом для уклонения от ответов на вопросы следователей...»

Его не запугивали, просто ставили перед фактом, дробящимся на пакостные подробности аферы, о которых он и сам успел позабыть. Судя по тому, что корреспондентам стали известны даже исходящие номера распорядительных документов и все прочее, на прослушку были поставлены каналы связи тогдашнего заместителя министра финансов с внешним миром, а это могли сделать только офицеры Федерального агентства правительственной связи и информации, возглавляемого генералом армии Старовойтовым.

Еще в декабре 1998-го замминистра внутренних дел Владимир Рушайло предупреждал Касьянова, что он под колпаком у ФАПСИ, и предложил свой вариант, как легко и просто лишить Старовойтова вездесущих ушей и глаз. Премьером «на час» стал тогда Евгений Примаков. Люди Рушайло нашпиговали его кабинет «жучками», а заодно, чтобы не обидно было, и кабинет вице-премьера Маслюкова. Сделали это сразу после плановой проверки линии правительственной связи соответствующей службой ФАПСИ. Охрана, конечно же, обнаружила грубо запрятанных «насекомых» Рушайло. Примаков и Маслюков примчались к Ельцину, работавшему в Барвихе «с документами» отечественного розлива, и заявили, что если он не уберет Старовойтова, правительство немедленно подает в отставку. Нетрезвый гарант вызвал генерального директора ФАПСИ и сказал, что не может жертвовать стабильностью в стране, а посему переводит его в советники президента. Старовойтов ничего не понял. Ельцин тем более. Но дело было сделано. Стабильность в отдельно взятой голове гаранта не колебнулась.

Между тем подстава с «жучками» ничего не изменила, ведь настоящие устройства электронных ушей ФАПСИ оставались в премьерском кабинете и после прихода туда Касьянова. Таким образом виртуальный Сенека сделался хозяином касьяновской судьбы с молчаливого невмешательства президента Путина.

Ельцин благополучно ушел от скандала, грозившего импичментом. Формально остался чист, о чем свидетельствовало его распоряжение Центробанку не воровать, а распределить кредит в соответствии с государственными интересами. Он же не виноват, что финансисты, этот кошмар Отечества, понимают только свой собственный интерес, и новое светлое будущее для них гораздо радостнее старого светлого будущего.

Что Ельцина провели, это не фокус, а вот Путин по неопытности жестоко просчитался с Касьяновым, доверив ему премьерский пост после казавшихся успешными переговоров того с Парижским клубом кредиторов. Посидев над цифрами, Путин ужаснулся касьяновскому блефу. Оказалось, что сколь бы исправно Россия ни выплачивала проценты по займам, долг все равно будет расти. Если же к этому присовокупить активную, почти не маскируемую скупку внешних долгов отечественными олигархами за треть или четверть номинала с последующим предъявлением Минфину для погашения полной стоимости, то лучше бы Касьянову не родиться. Теперь Путин понимал другое. Дело не в профессиональной некомпетентности его выдвиженца, хотя и это имело место, однако заявить о глобальной афере главы правительства означало бы неизбежную необходимость сделать и шаг следующий - подать в отставку самому.