Даниял Ибрагимов - Противоборство

Задача была ясна. Решать ее предстояло прежде всего конструкторам. Требовалось срочно модернизировать Т-34 таким образом, чтобы он мог поражать средние и тяжелые танки противника с предельных дистанций при. цельного огня.

Трудность задачи заключалась в том, что предстояло сделать это, не нарушая принципиальную конструкцию танка в целом, его гармоничное триединство: мощность [417] оружия, надежность броневой защиты и высокую маневренность и проходимость. Усиление хотя бы одной из этих трех составляющих можно осуществить лишь за счет двух других. Общим же пределом, ограничивающим развитие трех главных показателей танка, является его масса. Каждый лишний килограмм ведет к потере скорости, маневренности, а следовательно, к большей его уязвимости. А еще условие – сохранение той же мощности двигателя.

И самое главное: поставленная перед конструкторами задача осложнилась тем, что модернизацию танка требовалось провести без остановки производства, в условиях, когда действовал неумолимый график сдачи машин, установленный ГКО. Ни на полтанка меньше. Больше!.. Сколько можете...

На этом заседании ГКО Малышев рекомендовал установить на Т-34 85-миллиметровую пушку (такую же, какую челябинские танкостроители установили на ИС-1). Сейчас трудно сказать, от кого исходила эта инициатива – от Малышева или Д. Ф. Устинова, но на заседании ГКО их мнение было единым.

Еще в первой половине 1940 года КБ В. Г. Грабина направило свои усилия на создание новых мощных танковых орудий, и в сравнительно короткий срок появились опытные пушки калибра 85 и 107 миллиметров. Кроме того, когда под Ленинградом и Ростовом в первой половине января 1943 года в 502-м и 503-м тяжелых танковых батальонах противника появилось по роте «тигров» и в ГКО встал вопрос о перевооружении Т-34 и КВ, в Центральном артиллерийском КБ под руководством В. Г. Грабина была создана 85-миллиметровая танковая пушка ЗИС-53.

В это же время и КБ Ф. Ф. Петрова создало 85-миллиметровую танковую пушку Д-5Т и Д-5С для самоходной установки СУ-85. Эти пушки обладали баллистикой 85-миллиметрового орудия образца 1939 года, снаряды для которых были освоены в производстве.

85-миллиметровая пушка, имея унитарный патрон, обладала теми преимуществами перед 107-миллиметровой, что была меньше по габаритам, легче приспосабливалась на серийный танк, не меняя его принципиальной конструктивной схемы. Ведь увеличение калибра пушки ведет к увеличению массы снаряда и его габаритов. При неизменности объема боевого отделения и башенной [418] ниши это означало бы уменьшение боекомплекта танка, что в свою очередь, как не кажется странным, косвенно влияет и на запас хода боевой машины. Все взаимосвязано. Если запаса горючего хватает на 400 километров, которые нужно пройти с боями, то и запаса снарядов должно хватить на такое расстояние. А при действиях в болотистой местности, при бездорожье, когда транспорт на колесном ходу может и отстать от боевых машин (что нередко и было во время войны), каждый снаряд танкистами ценится на вес золота. Кончились боеприпасы, и танк, хотя горючее в нем еще осталось, уже не боеспособен.

Исходя из этих соображений, выбор и пал на 85-миллиметровую пушку для перевооружения Т-34.

Когда в ГКО закончилось обсуждение вопроса о перевооружении танка Т-34 85-миллиметровой пушкой, возник вопрос: а что же дальше? Этот вопрос был задан Ж. Я. Котину. Он ответил, что конструкторы Танкограда ведут прикидочные работы над новой тяжелой машиной.

Сталин тут же оживился и обратился к Котину:

– Есть что-либо конкретное?

– Имеются пока предварительные проработки...

– Этого мало. Когда вы будете готовы представить нам тактико-технические данные новой машины? Уточните, товарищ Котин.

– Думаю, дней через сорок пять.

– Передайте вашим товарищам в Танкограде,– сказал Сталин,– что ЦК и Государственный Комитет Обороны очень на них надеются. И главное: скорее и скорее! Нужно сделать все, чтобы как можно быстрее наша армия стала получать новые машины.

Уже после заседания ГКО Вячеслав Александрович Малышев повез Котина в наркомат.

– Вы смелый человек, Жозеф Яковлевич,– сказал Малышев. – Надо быть смелым и мужественным, чтобы назвать такой срок.

– Вы знаете, что у нас есть на это право,– спокойно ответил Котин.

Очень короткий срок, названный Котиным на заседании ГКО, имел под собой основательную почву. На Челябинском Кировском шла напряженная работа мысли и воли конструкторов, технологов, рабочих. Шло жесточайшее [419] соревнование с конструкторской мыслью фашистской Германии: кто кого? Шла битва умов – беспощадная и непрерывная.

Малышев, конечно, знал, что в КБ обсуждали проект новой, более совершенной машины. Шли споры, дискуссии, делались эскизные наброски такой машины. Но от идей до воплощения их в проекте может пройти немало времени. Наркома танковой промышленности все-таки настораживало заявление Котина на заседании ГКО. Он задавал Жозефу Яковлевичу все новые и новые вопросы.

– Срок реальный, товарищ нарком,– убеждал его Котин.

– Сколько чертежей отправили в цех?

– На днях начнем сборку главных узлов. Малышев удивленно посмотрел на главного конструктора.

– ИС-2?

– Да.

Наступило долгое молчание. Нарком встал, прошел к окну и, стоя спиной к Котину, спросил:

– Когда испытание?

– Сообщим, когда будут готовы все узлы, Вячеслав Александрович.

Наступал новый, 1943 год – год новых славных побед нашего оружия.

Гитлер встречал этот год в «Вольфшансе» в Восточной Пруссии. Приближался двенадцатый час ночи, и свита фюрера уже наполнила бокалы шампанским. Для Гитлера был налит вишневый сок... С напряженным видом, волоча ногу, фюрер обходил рождественскую елку.

На радиостанции «Вольфшансе» шли два потока информации: один – самый мощный – из Сталингоада, где уже была решена судьба 300-тысячной армии Паулюса; второй – краткими импульсами – от скал Нордкапа. Из Сталинграда доносился скрежет битых танков Гота. А в сигналах с моря тоже читалась тревога. Два немецких эсминца в этот момент уже уходили на дно. Кроме того, английские снаряды угодили в котельные отсеки «Хипнера» – тяжелого крейсера.

Имперский министр вооружений и боеприпасов Шпеер и начальник генерального штаба Гальдер положили на стол Гитлера отчет полковника Крамера о действиях первых шести танков «тигр» под Мгой. Кажется, из жерл советских корпусных пушек вылетала сама ненависть к врагу вместе с тяжелыми снарядами, которые разорвали крупповскую бронированную шкуру «тигров».

Все это вместе взятое переплелось в один крепкий узел, и фюрер отметил празднование Нового года очередной истерикой.