Михаил Генделев - Книга о вкусной и нездоровой пище или еда русских в Израиле

То же, но с ванилью, корицей вместо перца и миндаля и коньяком вместо рома, а яйца какие угодно, то есть какие достанешь в горящей Москве, – называется «Наполеон». Чудовищный мусс «Бондарчук» по сигнону гоголь-моголя рекомендовал мне один знакомый каскадер: 1 яйцо, 20 г сахару, на кончике ножа: соль, перец, ваниль; водка, сок 1 лимона, (водки граммов двести) – все бабы наши.

Яичный же ликер в неограниченных количествах пожирал единственный мой знакомый Гедиминович, известнейший на всё Вильно рогоносец. А вот в тибетской фармосексокулинарии рекомендуются яйца змей и черепах. Впрочем, знавал одного покойника, отравившегося – вы будете смеяться – пантокрином, то есть перловой кашей на бульоне из свежих пантов. Бабник он был никудышный, повар еще хуже. Будет алтайская земля ему пухом. «Представители многих, причем зачастую не прибрежных народов отмечали стимулирующие свойства рыбы и прочих даров моря», – Щеглов Л. М., д. м. н, проф. Как верно, Лева. Да – «еще римляне считали рыбу продуктом, питающим сладострастие. Причем особенно ценилось мясо ската, акул и других морских организмов, которые и сегодня пользуются репутацией стимуляторов. К ним также относят крабов, лангустов, морских ежей, устриц. Объяснение этому надо искать прежде всего в высоком содержании фосфора в названных продуктах».

Ладно. Икра морских ежей не сходит с шаббатного стола каждого плодовитого митнагеда – суперортодоксального иудея. Что же до римлян… «Подавали Гаю Калигуле молоки мурен…» (Н. Буньери. «Оргастика»); «Налимья печень похоть разжигает» (Рафаэль Альберти), «и устрицы двусмысленная плоть…» – Камоэнс.

Но я всё ж не балуюсь, а монографию тачаю. Книгу, предназначенную стать руководством к действию. Шульхан Арух русскоязычный. Отсель хочется порекомендовать что-нибудь актуальненькое, годное к немедленному исполнению. Вот, Никола Фламель, XVI век, тебе, новый репатриант:

«Возьмите семя репейника, истолките его в ступке, добавьте левое яичко трехлетнего козла, щепотку порошка, изготовленного из шерсти, взятой со спины собаки чисто белого окраса, и не когда-нибудь, а только в первый день новолуния, но сожженной на седьмой. Всё это всыпать в бутылку, наполовину заполненную водкой, и откупорить только через три недели, в течение которых настойка подвергается влиянию звезд.

На двадцать первый день, который одновременно является первым днем следующего новолунья, прокипятить эту смесь до тех пор, пока она не загустеет, после этого добавить четыре капли семени крокодила и всё процедить через фильтровальный мешочек. Процеженная жидкость и есть то, чем следует растирать половые органы человека, лишенного мужской силы. Эффект от жидкости мгновенный и чудодейственный. Она столь активна, что уже приходилось видеть женщин, забеременевших только лишь потому, что растерли себе ею соответствующие части тела, откуда она, естественно, переносилась на мужской орган, о чем мужчина даже не подозревал!

Но так как крокодилы редки в нашей стране (а в нашей, в нашей-то нет. – М. Г.), – осторожно замечает Никола Фламель, – и потому трудно раздобыть семя этого животного, его можно без ущерба заменить семенем очень многих пород собак. Но как бы там ни было, многие прибегали к этому средству довольно часто и каждый раз с успехом».

В вышеприведенном пассаже особенно меня растрогали три обстоятельства. Первое – «процедить через фильтровальный мешочек», второе – либерализм автора, позволяющего подмену крокодила-мужчины кобельком, третье – то, что всё это предназначено для, так сказать, наружного употребления, то есть под кулинарию не канает… Что я, собственно, обнаружил, уже просмаковав текстик. Но что не попало из богатейшего наследия не с кем попало ужинавшего человечества в cor– pus delicti?!! Что не вместилось в кодекс нашей секседы?! Больно. Невыносимо. Отсель продолжим в следующей главе. Оставайтесь с нами!

Вот уж кто знаменит в Петербурге-городке, так это доктор Лев М. Щеглов, главный сексопатолог города! И знаменит, и популярен, и известен, и пресловут. Его пресловутость пару раз выручала: узнанного по постоянному присутствию на Ти-Ви в качестве червячка №1 в «Адамовом яблоке» д-ра отказалась бить ресторанная шобла в «Универсале» (и меня, так уж и быть… за компанию помиловали), гаишники отдают ему честь за превышение скорости, а продавщицы в Гостином чуть не купили ему в дар жилет за свой счет. А я – хоть и разучиваю с комьюнити олим Великой России правила поедания и способы доведения до съедобности, я хоть и признанный Великий Фаг (Пожиратель) и кавалер Дуршлага четырех степеней, хоть и Великий Магистр ОЧТ – о чем-то не том, по всей видимости, пою, к чему-то не тому – зову… Хотя учу – вкушать пищу… Парадокс-с!

Когда разъяренная толпа парижан, как и всякая народная масса, разухабисто и с удовольствием терзала мертвое тело Кончини, фаворита Марии Медичи, некто, человек из тамошней амхи (охлоса, то есть быдла), вырвал сердце непопулярного лидера, и ему «удалось <���…> испечь его (сердце) на горящих угольях и при всех съесть его с уксусом». Вот что значит культура еды: с уксусом! Истинным гурмэ был этот каннибал!

Вообще-то поверьте, что некоторые органы врага или младшего партнера по охоте при приеме пер ос (дословно – через рот) и последующем переваривании способны передать победителю часть свойств и характеристик неудачника – это распространено повсеместно. Все знают, что: сердце (отвага, сила, бесстрашие), печень (хитрость, прозорливость, дар предвидения), мозг (понятное дело), селезенка (волшебные свойства и таланты к магии), ухо (как ни странно – плодовитость, по крайней мере – у аннамитов, хобот (удачливость), горбы и курдюк (сила, терпение) полезны тем, кто должен поддерживать свою рабочую – в соответствующей области – форму. В этом смысле известно флегматическое заявление хронистов о Гастоне Орлеанском («обожал бараньи мозги»), или о короле Мапуи («съедал сердца двух львов»…), или о Григории Распутине («вареные предпочитал х… ры, причем кабаньи!…»). Особенно примечательны изысканные меню трапез Кухулина, а также некоторых рамайянских богов помельче (см. кельтские мифы, Рамаяну и Калидасу). Любимая еда тореадоров – не ухи, а м… д… а.

Кстати – о кошерных деликатесах сефардской кухни: яйцах барана, индюка и говяда. На мой запрос у знаменитого Нисима (увы, прогоревшего ресторатора, славы великого рынка Махане Иегуда) мне дан был исчерпывающий ответ: «Только свежие, и не передержать на тануре (мангале)!» Откровенно говоря, я пробовал: так себе. Я-то пробовал, а вокруг приплясывал мой приятель духанщик Биби и восклицал к моему позору: «Доктор, а зачем тебе это, хе?! В твои-то годы, хе!! Есть, доктор Генделев, лучше – хильбе!» (По убеждению настоящих сефардских мачо, нет ничего столь стимулирующего огненную потенцию, как «хильбе» – острейшая, вполне темного состава приправа, незаменимая в комплекте с другим йеменско-марокканским афродизиаком – «марак регель» – супом из говяжьей ноги. Так вот: