Ирина Потанина - Одесская кухня

«Джаз - как любовница. Его все любят, но боятся показать». Утесов был не из пугливых.

«Джаз - как любовница. Его все любят, но боятся показать». Утесов был не из пугливых. В 1928 году, отдыхая с женой и дочерью в Париже, Леонид Осипович услышал американский джаз-оркестр Теда Льюиса и понял, зачем родился на свет. По возвращении в Ленинград Утесов создает «Теа-джаз». Театрализированные выступления джаз-оркестра имеют оглушительный успех и, несмотря на давление всевозможных партийных блюстителей нравственности, со временем бэнд получает звание «государственного джаз-оркестра РСФСР». Интриги некоторых не находящих себе места от зависти коллег Утесов встречал с улыбкой: «Советский артист - особый артист. Он, конечно, рад, когда ему дают звание, но по-настоящему счастлив, когда звание не дают другому». И только через много лет, когда попытки этих коллег искоренить джаз обретают параноидальный характер и правительственное покровительство, Леонид Осипович позволяет себе раздраженное: «Надоели поучения - какая музыка нужна советскому человеку.

Леонид Осипович Утесов

Нужна всякая хорошая. Советский человек жаден до искусства. Ему подай все: оперу, симфонию, песню, романс и легкую музыку. И нечего скучным людям превращать человеческие радости в «мероприятия», навязывать народу вкусовщину мрачных чиновников, никогда не поющих, не танцующих и носящих маску глубокомыслия...» Утесов оберегает свое детище изо всех сил. Кстати, единственная дочка Леонида Осиповича имела самое непосредственное отношение к джаз-оркестру: она работала там «актрисой, певицей, помощником, советчиком, а иногда и критиком». Министр культуры не разделял всеобщей любви к вокалистке. «Ваша дочь поет не своим голосом!» - говорил он Утесову. «Правильно делает. Свой надо беречь!» - отвечал заботливый отец. Несмотря на все накаляющуюся обстановку, от лап «мрачных чиновников» Утесова спасает невероятная популярность и всенародная любовь.

Впрочем, у любви тоже бывает оборотная сторона. Встречи с поклонниками бывали самые разные: В Одессе после концерта к такси, в котором уезжает Утесов, подбегает взволнованная женщина с ребенком. Она деловито распахивает пассажирскую дверь, показывает на Леонида Осиповича пальцем и говорит: «Сюня, смотри - это Утесов, когда ты вырастешь - он уже умрет!» Дверь захлопывается, дама оставляет такси в покое...

Как-то, узнав Утесова, к нему подошел незнакомый старичок и сказал:

- Я еще ребенком бывал на ваших концертах в Одессе и восхищался вашим пением.

- Сколько же вам лет? - удивился Леонид Осипович.

- Восемьдесят пять.

- А мне шестьдесят семь...

Бывали случаи и более конфликтные. Один начинающий эстрадный артист как-то обещал, что покончит жизнь самоубийством, если Утесов немедленно не посмотрит его номер. Пришлось смотреть. Артист пел, говорил, танцевал, играл, бил себя руками по бедрам и иногда подсвистывал. Увы, делал он это все бездарно. Нужно было высказать мнение. Врать Леонид Осипович не хотел.

- Ну что сказать? У нас в Одессе все так умеют. Только стесняются...

Ничуть не обманываясь славой, Утесов говорил о себе: «Голос тот же: как не было, так и нет!» Правда, тут же добавлял: «Я пою не голосом - я пою сердцем»!

При крайнем уважении чужих талантов Утесов всегда предпочитал честность - также и в оценках бездарностей. Многих это травмировало, но «в вопросах искусства врать нельзя».

К слову сказать, Леонид Осипович отличался еще и редкой самокритичностью. Ничуть не обманываясь славой, Утесов говорил о себе: «Голос тот же: как не было, так и нет!» Правда, тут же добавлял: «Я пою не голосом - я пою сердцем»!

Прекрасное одесское сердце достойно и отдельной кухонной беседы. Полезно, красиво, сытно и ужасно вкусно: «Говяжье сердце по-одесски».

Вам понадобится (на 5-6 порций):

1 говяжье сердце

2 луковицы

2 моркови

зелень, соль, специи - по вкусу

50 г растительного масла

бульон говяжий - по вкусу

листики салата - для украшения блюда

Приготовление:

Сердце помоем и нарежем соломкой, а потом обжарим на масле до появления коричневатой корочки. Теперь эти полосочки уложим в форму для запекания, добавим морковь и лук, предварительно очищенные и тоже порезанные соломкой. Зальем все это бульоном, приправим специями, зеленью и посолим. Накроем крышкой и оставим тушиться на слабом огне до полной готовности мяса. Получившееся блюдо откинем на дуршлаг, охладим и, выложив на блюдо листики салата, положим сверху сердце с овощами. Для пущей красоты все это можно украсить листиками петрушки.

Как известно, одесситы уезжают в столицы лишь с одной целью: чтобы было откуда громче и масштабней воспевать родной город. И к Валентину Петровичу Катаеву это относится в полной мере. Мало того, что львиная доля всех событий из его произведений происходит в Одессе (возьмем хотя бы «Белеет парус одинокий»)... Мало того, что город в них - часто не просто фон, а равноправный персонаж действия (вспомним одесские катакомбы, судьба которых описана так же ярко, как и судьбы жителей города)... Мало того, что в мемуарах он ярко и выпукло рассказывает о своих знаменитых земляках (книга «Алмазный мой венец» явный тому свидетель)... Вдобавок ко всему, Катаев еще и «пропагандировал одесскую речь», утверждая, что это его литературная стилистика, и не позволяя редакторам править вкусные диалоги своих одесских героев. Половина редакторов всего СССР мечтали прикончить Катаева за это на месте, вторая половина - чувствовали себя прекрасно, потому что сами тоже были из Одессы.

Как известно, одесситы уезжают в столицы лишь с одной целью: чтобы было откуда громче и масштабней воспевать родной город.

А как он писал об одесской кухне! Людям, придерживающимся правила «не есть после шести», нужно строжайше запретить читать Катаева вечерами: «...из синеньких немедленно приготовили баклажанную икру. Разумеется, не ту пресную, сладковатую желтоватую кашицу, которая продается в виде консервов, а ту, настоящую, домашнюю, знаменитую одесскую баклажанную икру - пищу богов!..»

Всякий человек, не знавший раньше Одессу или посмевший знать, но не обожать ее, после знакомства с творчеством Валентина Петровича навек терял эту свою уникальную и дикую черту.

Мадам Стороженко до сих пор считается символом Привоза и даже стоит там в виде памятника.