Олег Волков - Учебник литературного мастерства

Соблюдение всего двух условий удержит буйную фантазию в узде. Иначе буйное воображение унесёт ваше произведение, но не в небеса, а в бездонную пропасть. Можно придумать всё, что угодно. Главное – соблюдайте всего два условия, и тогда всё у вас получится.

Реальность, если разобраться, является необычайно мощным инструментом воздействия на читателя. Используйте её на полную катушку. Пусть вас не пугают трудности и стопки научно-популярной литературы. На сбор необходимой информации могут уйти годы, на моделирование правдоподобного сюжета от нескольких недель до нескольких месяцев, но мудрую поговорку: «Сколько заплатишь, столько и получишь», ещё никто не отменял.

Успехов вам в творчестве.

С уважением.

Любое литературное произведение, будь то роман, повесть, рассказ или короткий стих, содержит не только описания персонажей и мест действия. В них обязательно присутствует какое-либо действие, перемещение, любовь, драка, тихая семейная жизнь или бурная ненависть. Одним словом, динамика.

Однако с динамикой у начинающий авторов-сюжетников нередко возникают те же проблемы, что и с описанием персонажей и мест действия (Статья «Как перевести образы в слова» ).

Как передать динамику в тексте? Как избежать наиболее распространённых ошибок? Как выбрать наиболее значимые перемещения главного героя в пространстве? На эти и другие вопросы я постараюсь ответить в этой статье.

Наиболее типичная ошибка при передаче динамики – подробное, как в инструкции по сборке садового домика, перечисление действий главного героя. В книгах неизданных авторов нередко попадаются вот такие «оригинальные» конструкции:

«Сергей вышел из квартиры, закрыл за собой дверь и начал спускаться по лестнице. На первом этаже он толкнул дверь подъезда, вышел на улицу и спустился по бетонным ступенькам на асфальт. Пройдя мимо сидящих на скамеечках старушек, он вышел на тротуар и повернул в левую сторону». И так далее, как в протоколе наружного наблюдения.

Сам того не осознавая, автор буквально протоколирует каждый шаг главного героя. Ещё только не указывает количество пройденных шагов и метров. Для следствия такая подробность, может быть, и благо, а для художественного текста тяжкая обуза. Читателю очень быстро надоест пересчитывать шаги главного героя и он захлопнет книгу. Тогда возникает вполне закономерный вопрос: а какие именно действия главного героя следует указывать, а какие можно смело выбросить?

В своё время мне пришлось изрядно поломать голову над этим вопросом. Так же протоколировал, так же считал шаги и метры. Пока однажды на мою измученную ночным бдением голову не снизошло откровение. Каждый из нас в повседневной жизни совершает массу отработанных до автоматизма движений и действий. Иначе говоря, существует стереотипное поведение.

Например, вам нужно сходить на кухню за молоком. Что вы будете делать? Зайдёте на кухню, откроете холодильник, возьмёте пакет молока, закроете холодильник и вернётесь в комнату. Кроме вас подобного алгоритма придерживаются миллионы людей в мире, фактически каждый, у кого есть кухня, холодильник и пакет молока. А раз так, то в повествовании совершенно незачем указывать всю последовательность.

В художественном тексте вполне достаточно указать общее направление. Например так: «Сергей сгонял на кухню за пакетом молока». А то, что ему пришлось зайти на кухню, открыть холодильник, достать пакет с молоком и закрыть холодильник, читатель прекрасно поймёт и сам.

Другое дело, что если какое-либо действие выпадет из привычного стереотипа, тогда его лучше показать. Например: «Сергей отправился на кухню за молоком. Но, как только он открыл холодильник, в нос тут же ударил противный запас кислятины». Иначе говоря, молоко скисло.

Если вы не можете понять, какие действия главного героя нужно показать, а какие можно смело выбросить, то подумайте, какие из них являются стереотипными. Если ему нужно подняться на лифте на восьмой этаж, то совершенно незачем указывать, как ваш персонаж нажимал на кнопки, ждал лифта, входил, выходил. Зловонная лужа на полу лифта и гадкие надписи на стенах заслуживают гораздо больше внимания.

Скорости передачи динамики бывают разные. Где-то действие развивается тихо и неторопливо, а где-то мчится, как толпа диких варваров на пыльных мотоциклах по руинам разрушенного ядерной войной города. Например поэт, чуткая душа, медленно и неторопливо созерцает лесной пейзаж на берегу тихой речки. А космическое сражение между двумя эскадрами великих империй разворачивается с такой скоростью, что даже чихнуть некогда.

Неизданные авторы нередко не понимаю, где можно «неторопливо гулять», а где нужно «мчаться во весь дух». Принцип изменения скорости динамики, её увеличение или уменьшение, очень прост: чем больше в тексте существительных и прилагательных, чем длиннее абзацы, тем скорость меньше; чем больше глаголов и чем абзацы короче, тем скорость больше.

Например неторопливое повествование из романа Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев»:

«В уездном городе N было так много парикмахерских заведений и бюро похоронных процессий, что, казалось, жители города рождаются лишь затем, чтобы побриться, остричься, освежить голову вежеталем и сразу же умереть. А на самом деле в уездном городе N люди рождались, брились и умирали довольно редко. Жизнь города была тишайшей. Весенние вечера были упоительны, грязь под луною сверкала, как антрацит, и вся молодежь города до такой степени была влюблена в секретаршу месткома коммунальников, что это просто мешало ей собирать членские взносы.»

Для сравнения батальная сцена на большой скорости из моего собственного романа «Свалка человеческих душ. Бунт» (Да, самореклама):

"Дальнейшее произошло мгновенно. Фесс в очередной раз вышел вперёд, как сверху упал абориген.

Рефлексы быстрей мысли. Фесс открыл огонь. Но абориген быстро шагнул на встречу и соскочил с линии огня. Враг, с разворота, попытался ударить прикладом.

Драка без правил. Фесс прогнулся назад, приклад просвистел в сантиметре от носа. А теперь его очередь!

Фесс шагнул на встречу и на излёте перехватил руки аборигена. Иначе можно получить обратным ударом по башке.

Ситуация патовая! Он держит аборигена, абориген держит его.

Фесс напряг руки. Вблизи видны малейшие детали. Как же борг не похож на броник. То, что надето на местном, даже скафандром назвать нельзя: бесформенная голова переходит в тело, покатые плечи и нелепая трехпалая рука. Непрозрачное забрало отсвечивает чёрным.