Александра Кудрявцева - Дорогами радости

Наконец, мы пьем правильный глёгги с изюмом и орешками. Волшебство начинается!

Дания – это страна, где в конце ноября на улице цветут розы, где по озерам в стужу плавают гадкие утята, где в домах за яркими окнами без занавесок люди, никого не замечая, готовят еду. Уверена, занятые датчане вполне могли бы – совсем не со зла – просто не увидеть голодную «девочку со спичками».

В магазинах все вежливы, улыбаются. Улыбки похожи. Слова – под копирку. Это единственная страна, где нас никто (кроме хозяина апартаментов) не спросил, из какого мы города, откуда приехали на своей машинке со странными номерами. Чужаки – подумаешь – просто никому не интересны. Всем дело только до себя. И только в Дании я видела африканцев за рулем автобусов. Причем в Копенгагене – довольно массово. Кассиров из стран Магриба и, напротив, «из черной Африки», я встречала в супермаркетах и в других странах. Но только в столице Копенгагена я впервые увидела «массовую интеграцию мигрантов» в европейскую действительность.

А какие «породистые» датчане стоят у входа в музей, проверяя билеты! С каким достоинством они продадут вам сувенирку в музейных магазинах! Не удивительно, что билеты в музеи в этой стране показались мне самыми дорогими. А вот привычных нашему глазу бабушек-смотрительниц в залах и галереях нет.

Копенгаген – город с голосом. В центре все время слышишь Ратушу, которая отсчитывает каждые пятнадцать минут. В нашем Фредериксберге в восемь утра церковь громко и настойчиво била в било и возвещала начало рабочего дня. При этом сама она, похоже, в это время была закрыта. Крестов, да и какого-то иного христианского антуража в городе нет: запрещено, чтобы не оскорблять братьев-мусульман и родственников-атеистов. Из церковной атрибутики я разве что позолоченную икону на Ратуше заметила.

При свете дня город перестает быть сказочным – все очень дорого: сосиска на ярмарке – 500-600 рублей на наши деньги, скромная сумка еды в магазине – около четырех тысяч. Неизменны только уверенные в себе велосипедисты. Лютеранским строем, который тут, похоже, уже просто в крови, они спокойно и стремительно (уж побыстрее автобуса) передвигаются по городу.

В Копенгагене мы останавливались на три ночи. Обычная-то наша остановка – две или даже одна ночевка. Но тут путь не ближний, когда попадем еще. Выбор, куда бежать смотреть самое важное в датской столице и где напитываться атмосферой города, был непрост.

Решили так: обязательно погулять вдоль Нюхавна – с XVII века этот канал соединяет море и старый город – Королевскую площадь. Дома тут самые нарядные, самые открыточные. Бродит ветер, дольше всего снуют вечером гуляльщики и чуть слышна музыка ресторанов. Потом проехаться с часовой экскурсией на кораблике (благо, и она входит в музейную карту). С воды город немного другой: здесь не живут на каналах, как в Амстердаме, не толпятся кораблики, как в Питере, не снуют деловые водные извозчики, как в Стокгольме, по крайней мере, поздней осенью.

Вода в Копенгагене не такая правильная, как в тех городах, где доминируют прорытые каналы. Маршрут волнообразен – то по большой воде, то по узким водоёмам, где еще и яхт припарковано немало. Было холодно, с палубы я сбежала минут через 20, но виды понравились. Кстати, знаменитая Русалочка стоит в стороне от основных достопримечательностей, которые находятся в центре города, хотя, конечно, туристические автобусы к ней тоже заворачивают. Но пешком мы до нее не дошли. А с кораблика мы заприметили Русалочку по толпе экскурсантов на набережной, и только потом разглядели саму небольшую скульптуру, сидящую у воды.

Копенгаген истыкан королевскими дворцами. Каждый король стремился построить свой. А новые правители старые дворцы не разрушали. И находили им применение. Сейчас большинство дворцов – одновременно и музеи, и действующие здания государственного назначения. Поэтому непросто было решить, что нам надо посмотреть обязательно, а от чего отказаться.

Королевский дворец Кристиансборг 6 6 Первый замок на этом отдельном острове построили еще в XII веке, но в XV веке здание было разрушено войсками Ганзейского союза. Тот барочный дворец, который стоит на острове Слотсхольмен сейчас, закончили строить в XVII веке. находится в десяти минутах пешком от Нюхавна. В разных частях большого здания и поныне заседают кабинет министров, парламент и Верховный суд. А еще нашлось место, куда пустить туристов.

Нам показался Кристиансборг просторным, но не помпезным. Позолоты мало, гербов на каждом шагу, как в стокгольмском дворце, не прилеплено. Посетители ведут себя свободно. Руками ничего не трогают, но, разглядывая сомнительные современные шпалеры с историей, за разговором возлежат на полу.

Каждый день в 11.30 из ворот Королевского сада у дворца Розенборг выходит королевская стража в высоких черных шапках (в таких же, как на классических картинках про оловянного солдатика) и идет по городу. Идет прямо по неогороженный проезжей части ко дворцу Амалиенборг. Посмотреть на это может любой желающий, вот только бежать за солдатами придется быстро.

А можно не караулить солдат у Розенборга, хотя там есть очень приятный садик с ноябрьскими розами, а просто в полдень прийти к Амалиенборгу и посмотреть смену часовых там. Развод караула может начаться и не в час, мало ли что задержит солдат. Формальности тут не в чести. Не то государство.

Когда мы вместе с другими зеваками выстроились в 12.00 посмотреть на мероприятие, солдатиков пришлось ждать еще десять минут. Развод караула у датчан действо долгое, торжественное и громкое. Под первобытный крик разводящего караульщиков у каждого здания сменяют новые часовые. Впрочем, служба по нашим меркам у них непыльная: и болтать на посту можно, и по вверенной территории ходить практически прогулочным шагом.

Амалиенборг – это четыре королевских дворца, стоящих полукругом. Там, в одном из особняков, живет с семьей Маргрете Вторая, с 1972 года – королева Дании. Прапраправнучка нашего Николая I.

В тот день, когда мы пришли к Амалиенборгу, над резиденцией развивался флаг – значит, королева дома. И тем не менее, нас без проблем пустили в соседний дворец-музей посмотреть на экспозицию про правящую династию. Там немало и про наших: Дагмару – Марию Федоровну, жену Александра III, и ее сына, царя Николая II. Да, она оттуда, из Дании. На втором этаже дворца-музея выставлены костюмы для пантомимы, можно даже самому сделать на память карнавальную маску… Зачем они там? Потому что королева Маргрете несколько десятков лет делала костюмы для спектаклей, различных балетов и пантомимы, в том числе и для театра в Тиволи.