Алексей Берков - Дар Грома. Лошади в культуре индейцев равнин

В индейском обществе наиболее близкие отношения складывались между братьями. Они вместе играли, защищали друг друга, мстили друг за друга. Старший брат присматривал за младшим, а тот слушал его советы. Старший брат был символом защиты. Когда молодые люди вырастали, иерархия выравнивалась, но близость отношений оставалась. Индейцы говорили: «Брат – лучший друг мужчины… Если тебя убьют, он останется лежать рядом с тобой». Поэтому слово «брат» обозначало самую близкую привязанность и дружбу даже между не родственными друг другу людьми. Среди лакота существовала церемония принятия родства – хунка, одним из главных сюжетов которой было обмахивание друг друга лошадиными хвостами. Слово «хунка» означает нечто вроде «очень близкого родственника»или «брата». «Хунка» называли друг друга воины, сражающиеся вместе, прикрывающие друг друга во время боя и неразлучные в жизни. Ради своего «хунка» человек мог пожертвовать всем. Для европейцев такая близость отношений казалась немыслимой, но у индейцев она встречалась довольно часто. Термин «хунка», кроме лошадей, никогда не применялся для любого другого животного, даже собак, живших с индейцами тысячи лет.

Слово kola – друг, как чрезвычайно близкий человек, с которым вы имеете духовную связь, интенсивное общение и т. д. служило в племени лакота для обозначения особого рода отношений между воинами, но никогда не переносилось на животных. Лошадь – единственное животное, удостоенное этой чести. Конь был надёжным напарником, лучшим другом,«лекарем души» и учителем человека. Используя слово kola по отношению к лошадям, индейские воины подтверждали статус своих боевых пони, как братьев воинов. Хотя часто индейцы смотрели на своих лошадей, как на меньших братьев и товарищей, о которых нужно заботиться; они, практически одновременно, принимали их и как своих старших братьев, учась у них многим вещам. И подобно тому, как могут дружить братья или сверстники, индейцы дружили со своими пони.

Боевых и охотничьих пони учили в течение многих лет, а иногда даже растили и воспитывали вместе с конкретным человеком. Они реагировали на малейшее движение хозяина, и даже если на них надевали «железо», то реально пользовались им нечасто, а наказания были исключены. Понятно, что за такого коня не жалко было отдать целый табун обычных лошадей. Такие лошади имели персональные имена, в то время как большая часть табуна – нет.

Приведенное выше деление лошадей на типы весьма относительно. На самом деле многие индейцы более десяти типов лошадей, в зависимости от их на значения. Например, черноногие считали, что есть:

1) боевой пони;

2) охотничий пони;

3) верховая лошадь для путешествий и перекочёвок;

4) упряжная или лошадь травуа для перевозки волокуш;

5) вьючная лошадь для перевозки грузов на спине;

6) лошадь для перевозки жердей от типи;

7) скаковая лошадь для соревнований;

8) жеребец-производитель, имеющий нужные данные и производящий

хорошее потомство;

9) племенная кобыла, обладающая теми же достоинствами, что и жеребец;

10) главная кобыла для выпаса табуна.

Однако и эта систематика – не самая полная, потому что селекционеры и другие специалисты пользовались ещё большим количеством категорий, видя разницу даже между различными видами охотничьих пони. И все же, большая часть знаний, вероятно, утеряна навсегда, и только мифы и некоторые образцы индейской культуры могут донести до нас отголоски того, что скрыто под покрывалом прошлого.

Боевые действия и военные походы были любимым занятием и развлечением индейцев Северной Америки, независимо от того, жили они на Равнинах, в лесах или пустыне. Если и встречались мирные племена, то это было следствием суровых условий существования или слабости племени по сравнению с соседями. Воин Равнин, если он не блистал талантами шамана, сказителя, художника и т. д. как и любой мужчина, обычно старался добиться достаточно высокого социального статуса в племени. Он хотел превосходить других воинов своего народа по количеству побежденных врагов, угнанных лошадей, засчитанных подвигов, владеть лучшими скакунами, иметь больше жён и жилищ. При этом ему требовалось вызывать уважение и восхищение и у противника, вот почему индейцы с удовольствием вступали в индивидуальные поединки и рукопашные схватки и гордо называли врагам свои имена. Правда, называли не настоящее имя, используемое соплеменниками или во время магических церемоний, а боевое прозвище. Количество последних могло доходить до двадцати, а его использование в колдовских ритуалах противника не приносило вреда его владельцу. Отправляясь в поход, индеец в первую очередь думал о тех счастливых мгновениях, что ждут его по возвращении домой. В его представление не входили такие понятия, как «патриотизм», «смерть за Родину» или «сражение за идею» и т.д., хотя близость с родственниками и братьями по оружию, храбрость и самоотверженность временами поражали даже видавших виды европейских вояк.

Здесь нужно заострить внимание на одном предельно важном моменте, имеющим непосредствнное отношение к истокам взаимопонимания между индейцем и его конем. Никто, никогда не мог заставить воина слушаться приказов вождя! Если воин подчинялся кому-либо, то тлько по причине того, что безгранично доверял этому человеку. Конечно, вожди могли использовать интриги и личное влияние, но силовое давление или шатнаж могли в любой момент обернуться против них. Поэтому лучше было вести себя честно. Даже если один раз вождю удалось бы заставить кого-либо подчияться или принести клятву верности, слухи мгновенно распространились среди других воинов, и в следующий раз вождь уже не был бы вождем. Формальные взаимоотношения, обязательства и прикаы совершенно противоестественны как для свободных охотников, так и для лошадей. И опять же, любые боевые действия для индейца ценны как игра или обеспечение потребностей, а не как потакание чужим интересам.

Нужно отметить, что индейцы очень чётко различали два основных вида боевых походов: набег и войну.

По сути, набег – это грабеж и мародерство. Именно таковым его считали европейские переселенцы. Для индейца же набег – это магическое действие, в основе которого лежит покровительство Высших сил, духов, магических амулетов и т. д. Это, своего рода, мистический ритуал, призванный продемонстрировать силу духа, выдержку, удачливость, объединить участников набега. То есть это опасная и веселая игра, а богатая добыча и отсутствие погибших среди членов отряда являются подтверждением магического покровительства ее участников. Но если подходить со строго материалистичной точки зрения, то в набег индейца толкали все же, в первую очередь, экономические причины, оказывающие влияние и на его социальный статус в племени. Команчи даже превратили конокрадство в высокое искусство, с которым не могло сравниться ни одно племя Равнин. Богатство, заключённое в лошадях, делало человека самостоятельным и независимым, но оно же заставляло его проявлять благородство, раздавая лошадей и подарки нуждающимся, и таким образом завоевывать себе последователей, то есть повышать свой социальный статус. Богатый, но жадный, даже чрезвычайно удачливый воин никогда не пользовался уважением в племени. Например, когда вождь команчей Куана Паркер стал оставлять большую часть добычи себе, многие соплеменники отказались ходить с ним в походы, чем ослабили его отряд и снизили популярность среди народа.