Евгения Ордина - Записки вокального тренера. Часть 2

Голос – это сложная штука, и к нему все время нужно подходить как бы заново. Раньше я часто говорила: мы и голос – это одно и то же. Теперь я думаю иначе. Голос – это то, за чем мы можем наблюдать. Теперь я стала больше понимать, КАК думать об этом. И нашла массу разных новых триггеров, массу разных способов объяснить человеку – как…

Но с Олесей был жесткий затык. И знаете, что я поняла? Она не то чтобы не хотела прочувствовать и проделать предлагаемый маневр; для нее сама мысль, что ее хотят лишить контроля, – невозможна, неприемлема, и она начинала злиться на меня. Поэтому я закрыла этот вопрос; я поняла, почему она не выполняет, почему не делает, почему она на меня волчонком смотрит… Человек же не может мне сказать: пошла ты на фиг! Я учу ее много лет, она меня уважает и любит, не побоюсь этого слова. А тут Олеся агрессировала именно на меня, и там дело было не в вокале. Может, я не сказала вчера главного – не сказала: «Мы просто играем, это просто игра, ты можешь попробовать это сделать; это никак не повлияет на твою жизнь, которую ты привыкла контролировать; тебе это никак не повредит»? Возможно, мне нужно было это сказать. А может, что-то другое. В общем, пока я не пойму, как и что в таких случаях надо говорить, больше на рожон не полезу.

Да, иногда мы сталкиваемся не только с тем, что человек не может. Возможно, он просто не хочет. И мы, презентуя упражнение, должны понимать, кто перед нами, нужно хорошо понимать того человека, которого мы учим петь. Мы должны знать, почему он такой резкий или демонстративно экспрессивный, почему он такой забитый-зажатый. Всегда есть причина, которая к вокалу вообще никак не относится! Это уже давно общая практика – когда преподаватели вокала часто целый урок решают психологические проблемы своего ученика, не являясь психологами.

Мне очень понравился совет Джини ЛоВетри относительно такой ситуации, и я прямо дословно его тут приведу:

«Конечно, мы должны собрать как можно больше информации про каждого ученика, чтобы понимать, что происходит с его голосом, потому что голос – это выражение человека в этот мир. Но мы не должны при этом становиться другими специалистами! Когда ученик с вами разоткровенничался, поведал какие-то свои сложности, его обязательно нужно поблагодарить за это, если нужно – посочувствовать, но сказать, что у нас здесь сейчас урок вокала и мы будем заниматься здесь пением».

Казалось, бы такая простая хрень… Я тоже грешу тем, что временами меня начинает нести, я хочу помочь… Мы же все хотим помочь! Многие легкие психологические проблемы человека можно скорректировать на уроках вокала, используя именно сам процесс пения. И это – благое дело, ведь мы не только развиваем человеку его голос, мы еще раскрепощаем, снимаем зажимы, развиваем коммуникативность и прочая, прочая, прочая… Но нужно понимать, что если там серьезная базовая проблема, то мы не справимся. Как у меня с Олесей: я пол-урока пыталась ей донести: да давай так, давай – этак… Но она просто ушла в глухую защиту. Я поняла, что для нее это – способ жить. Она так живет! У нее родители где-то далеко, а тут она нашла престижную работу, на которой ее «крепят»… В общем, целый букет. И она боится, что такие эксперименты как-то пошатнут ее постоянно собранное состояние. И мне нужно прекратить свои попытки «помочь ей» преодолеть гиперконтроль, и заниматься с ней чем-то другим, и не лезть в эти дебри… патамушта-марамушта!

Словом, если вы видите, что у человека проблемы, которые явно выходят за рамки вашей компетенции и это очень мешает вокалу, – его нужно отправить к соответствующему специалисту. А если нет – заниматься с ним тем, чем, как говорится, вы умеете заниматься.

Всегда лучше переключить проблемного ученика на непосредственно пение. Он же почему-то петь пришел – со всеми своими проблемами? Он почему-то выбрал вокальный класс, а не лыжи, не шахматы… Может, именно в этом он видит свое маленькое спасение?.. Возможно, есть смысл ориентировать на то, зачем он сюда пришел, и, возможно, ему станет легче.

Очень важно вовремя принять решение: или зайти с другой стороны, или сказать себе «стоп», потому что дело не идет, что бы ни говорилось и ни делалось. И опять здесь играет роль то, насколько много мы знаем о своей профессии.

Мы должны знать максимально много триггеров, чтобы донести свою мысль до человека, тогда он с большой долей вероятности выполнит задание. Если ученик чего-то не делает, значит, это мы не донесли до него смысла. Не ученик «дурак, ничего не понимает, тупой»… Может, здесь дурак – в зеркале, тот, кто объяснить не может?

Очень интересная мысль по поводу «наблюдать за голосом». Показательно, что мы можем говорить о нем в третьем лице! Не стоит говорить ученику: «Ты сегодня очень плохо анкеруешь торс!» Лучше сказать: «Сегодня твой торс не очень хорошо подключается». Не стоит говорить: «Ты сегодня как-то вяло поешь». Можно сказать: «Сегодня твой голос как-то вяло звучит…» Согласитесь, фокус внимания ученика в таком случае переходит с самообвинения на наблюдение: «Так, мой торс? Почему он сегодня „не держит“? Мой голос? Что с ним сегодня такое?» и т. д. Сами подумайте: формулировка другая, и сразу включаются совершенно другие механизмы.

Каждый из нас поет и параллельно оценивает себя – и, разумеется, все не нравится. Согласитесь, огромная проблема подавляющего числа исполнителей разного уровня в том, что во время пения они не взаимодействуют со своим голосом, не получают удовольствия от этого, а внимательно и строго отслеживают собственные возможные косяки, огорчаясь и сердясь с каждым новым все больше. В результате певец сам себе выносит строгий приговор: я плохо спел. Эта оценка необъективна и неконструктивна. Что бы там ни говорили про голос, в любом случае он – выражение души и эмоций человека. Не означает ли это, что раздосадованный и злой хозяин голоса не оставляет ему никаких шансов звучать легко, свободно и солнечно? Получается, что такой уничижительный контроль за голосом со стороны певца замыкает порочный круг?

Человек до последнего отождествляет себя с тем, что происходит звуково. Но оценивает не голос, он оценивает СЕБЯ как не справившегося, неудачника, бездарность. Попробуйте сказать себе: «Я буду продолжать наблюдать за голосом, и даже если что-то не так, я не буду оценивать себя как плохого вокалиста, как двоечника». Это занятное, хотя и довольно трудное абстрагирование, некая попытка изоляции себя самого от своего голоса. И это приносит потрясающие плоды, не поверите! Постарайтесь не оценивать себя во время исполнения, просто делайте свой звук – и всё!

Да, я и мой голос – это одно и то же. Но я могу за ним наблюдать. Это снова напомнило мне, что у каждой монеты есть две стороны. Мир бесконечно разнообразен. Но в целом дуален: есть день и ночь, жар и холод, мужчина и женщина… Да, голос – это я, но я могу наблюдать за ним и не буду мешать ему выражать меня в этот мир.