Юрий Бражник - Путешествие по северу Приморского края

Бабушка также всю жизнь проработала на лесозаготовках, в колхозе, был в Кеме и колхоз, но толку с него не получилось. Дед в разговоре вставлял ученые слова, что меня несколько удивило. Я у него поинтересовался, откуда он знает такие термины. Он это объяснил тем, что работал все-таки на почте, и личным интересом. Поскольку день был уже на исходе, мы решили сегодня дальше не идти, а остаться в селе на ночевку. Устроились мы в одном из заброшенных домов с исправной крышей. Я с Кашириным пошел на осмотр окрестностей, а Р. Винник остался со стариками докапывать картошку, так как его особенно ничего не интересовало. Осмотрели село, древнее городище, о котором нам рассказал дед. Городище было небольшое. Представляло оно из себя пространство кругообразной формы в диаметре примерно 150 метров, обвалованное земляным валом. Высота вала едва ли достигала 2–3 метра. Внутри городища расположены школа и клуб, которые в настоящее время уже не функционируют. Когда то в деревне была и мельница, метровые жернова от которой валяются в бурьяне. В центре села я обратил внимание на один дом. Отличался он тем, что его окна, двери, карнизы были украшены резьбой. Такую резьбу на домах я встречал в Сибири, а в наших краях такую картину увидел впервые. А, в общем, деревня представляла грустную картину. Меня такие зрелища повергают в уныние, не могу без тоски смотреть на угасающие и угасшие поселения. Была когда-то жизнь и в силу неблагоприятных обстоятельств, ушла…

Мне кажется, что это противоестественно. Люди когда-то приехали сюда, освоили земли, построили себе жилища и все необходимое для жизни, и через некоторое время бросили все свои труды, дома, в которых жили. И вот практически в деревне остались лишь только те, которым некуда податься, да и незачем, как и нашим старикам.

Сходили мы и на сельское кладбище, которое расположено на склоне прилегающей к селу сопки. На этом кладбище привлек наше внимание белеющий памятник, как видно недавно поставленный. Оказалось, что это надгробие сооружено в память о погибших в авиакатастрофе военнослужащим и их семьям. Всего погибло семь человек, как нам сказали, по пьянке. Хотя время близилось к вечеру, мы решили сходить еще на аэродром, в военный городок. Оказывается, недалеко от деревни выше по долине был военный аэродром, который ликвидировали в 1975 году. Сейчас же в деревне находится небольшой военный персонал, которому Р. Винник хотел прочитать какую-то лекцию. В военном городке стояли хорошие дома, кругом было много брошенного имущества, металлолома, везде под ногами путалась проволока. Еще в селе мы заметили, что многие огороды были обнесены металлическими щитами аэродромного покрытия. Металлическое покрытие взлетно-посадочных полос еще не было снято. Но за пределами этих полос лежали горы этих металлических полос. Из этого металлопроката были построены всякие хозпостройки. Этими листами устланы непроезжие участки автомобильных дорог. Во всех близ лежащих поселениях были заметны постройки и заборы из этих полос. Картина в общем то печальная – столько добра, все брошено, не прибрано как после неожиданного бегства. Зайдя в один из брошенных домов, увидели на полу разбросанные книги – видимо это остатки библиотеки. Выйдя на взлетную полосу, мы ощутили величайший простор кемской долины, и нас неудержимо потянуло совершить экскурсию вверх по долине. На ночь мы устроились в одном из заброшенных домов, который нам указал наш новый знакомый Г. Г. Колесниченко.

Наше решение идти на экскурсию вверх по долине не вызвало у Р. Винника никакого энтузиазма и с нами он не пошел, а стал собираться в Амгу, тем более, что нам предлагали даже машину, но неопределенно. Я от такого предложения отказался – этот путь мы должны пройти пешком. Мы с Александром ушли, а Ревмир остался ждать машину. Вышли мы рано, солнце еще не взошло из-за моря. С верхов дул прохладный ветер. Сразу за селом мы вышли на взлетно-посадочную полосу, которая протянулась километров на пять и в конце которой мы должны выйти на дорогу, идущую вверх по кемской долине. Решили мы дойти до верхнего Илимо. Это бывший поселок лесорубов, который существовал еще в 30-е годы 20 века и в котором, в то время проживала наша бабушка, да и ее старик так же работал здесь. А сошлись они вроде бы намного позже. У них разные фамилии и дети. В то время был еще поселок Верхний Илимо, выше Нижнего километров на семь, где по рассказам деда так же находится древняя крепость, но туда мы идти не собирались, шли мы на один день туда и обратно. А эту крепость я нашел намного позже в одном из своих путешествий по этим местам.

После полосы вышли на полевую дорогу, на которой сразу увидели следы тигра, которые вели в сторону леса. Пришлось насторожиться. Шли быстро. Солнце уже поднялось и стало пригревать. Я чувствовал себя великолепно. Такие чувства у меня возникают от того, что тебя ничего не связывает, ты распоряжаешься собой по своему разумению и что вокруг незнакомые и неизведанные пространства. Наш путь пролегал по лугам, по которым в разных местах произрастал лес. Трава стояла некошеная по пояс, уже пожелтевшая. Вероятно, здесь когда-то были поля и сенокосы, которые давно заброшены. Вошли в лес, чувствовалось приближение реки, которая протекала где-то слева. Лес представлен в основном дубняками. По берегам реки, к которой мы вышли, произрастал ивняк. Хвойного леса пока видно не было. Вышли к реке. Течение реки было в основном спокойным, лишь на каменных перекатах река сильно шумела. Где-то здесь должны быть «ворота», где мы ожидали эффектного зрелища сжатой в утесах реки. Но ничего такого мы не увидели. Воротами называлась скала, которая близко подходила к реке с левого берега. Прижим. Дорога в этом месте обходила этот прижим верхом по хребту невысокого отрога.

Дошли до второго прижима. Дорога в этом месте была проложена в скальной осыпи, вероятно, с помощью взрывов. Дорога построена лесозаготовителями, по словам Григория Григорьевича давно. По нашим подсчетам мы прошли 18 км. Мы начали приглядываться, где же это самое Илимо, но никаких признаков бывшего поселения мы не увидели.

Прошли густой лес, и вышли на открытое место, заросшее травой. О том, что здесь когда-то была человеческая деятельность, говорила лишь бочка смолокурни, стоявшая на насыпном бугре. Никаких признаков жилья заметно не было, хотя это и был прежний поселок лесорубов. По словам нашего деда здесь и было то всего четыре избы. Прошли уже 25 км. Травы здесь также были не кошены. Дорога эта обычная колея, по которой сейчас, вероятно, проезжают изредка только охотники да рыбаки. Прошли ещё 3–4 км вверх и повернули обратно. До Верхней Илимо мы не дошли. По рассказам наших стариков основной поселок лесорубов был Верхний Илимо, а с этого поселка ездили еще дальше вверх пилить лес, по притокам р. Кемы. Лес сплавляли. На реке Илиме, притоке Кемы даже строили запруду для поднятия воды. В Верхнем Илимо, по словам деда, и было древнее городище-крепость. На обратном пути в поисках грибов наткнулись на какие-то глубокие ямы, воронки, которые поражали своими правильными формами и неизвестным происхождением. Я даже взволновался. Неужели это что-то древнее. Оказалось, что это и в самом деле воронки, которые образовались от взрыва авиабомб, которые здесь взрывали когда-то как ненужные. В село вернулись уже на закате. По отсутствию вещей Р. Винника поняли, что он подался в Амгу пешком, машину ему не подали. Но ему повезло, в пути его догнала машина, и он благополучно доехал до места. Мы торопились сходить еще и к морю, благо, что дома деревни и улица упирались в море. Был уже закат, и на землю спускалась тьма. Мы поднялись на скалистый мыс, который расположен в северной стороне бухты и с которого открывался красочный закат на западе. В море, недалеко от берега, стояло рыболовное судно, команда которого на катере высадилась на песчаный берег южнее устья р. Кемы. Север и восток уже темнел. На этом экскурсии по кемским далям заканчивались. Завтра выходим на Амгу.