Григорий Лапшин - Автостопом через Африку

Когда я вышел на реку выше по течению, то увидел примерно два километра гладких серых камней. Только изредка между ними блестели хиленькие ручейки. Далеко за зеленым островом, ближе к Зимбабве, река падала вниз своим основным водяным потоком, шириной метров в 300.

Не расставаясь с рюкзаком, легко допрыгал по камням до зеленого острова посреди водопада. Его видно на всех фотографиях и открытках. На карте он обозначен как Livingstone island, хотя я сомневаюсь, что Ливингстон имеет хоть какое то отношение к этому клочку земли.

Сейчас на острове проживало трое охранников. Что и кого они охраняли я не понял, ибо глупо охранять границу посреди водопада там, где любой может перейти ее по мосту без всякой визы.

Чтобы пройти к реке дальше острова, пришлось раздеться. До воды было еще метров 150, но водяная пыль, поднимавшаяся вверх из водопада, создавала непрерывный мелкий дождь.

Лес на зимбавийской стороне, напротив водопада, так и назывался «Rain Forest».

Когда разделся и подошел к самому краю водопада, на том берегу, из дождевого леса возникли еще две мокрые фигурки туристов и мы стали махать друг другу руками через бурлящую пропасть.

Даже функционируя в 20 % своей мощности, водопад производит неописуемое словами зрелище — каждую секунду тысячи тонн воды срывались со скалистой ступени и падали на дно стометровой пропасти. Не меньше трети падающей воды, по пути вниз, превращалось в водяную пыль и осаждалось на противоположной стенке каньона, образуя там свои, микро- водопадики. Еще несколько тонн воды в виде мельчайших брызг поднимались обратно вверх, на высоту каньона и даже на 50-100 метров выше!

По краям основного потока струились десятки небольших струй, образуя маленькие протоки водопада, но не менее высокие. Если встать возле них на краю, то внизу видны красивые радуги.

Пока любовался, пришла парочка японских туристов лет 19-ти, мы познакомились и сфотографировались на самом краю водопада.

Вода была прозрачная и теплая. Я переплыл несколько относительно слабых проток и добрался по камням до главного русла. Здесь можно было бы фотографировать только подводным фотоаппаратом. Воздух так сильно насыщен водяной пылью, что трудно дышать.

Аккуратно погрузившись в главное русло Замбези, позволил реке поднести меня к самому краю бездны. Лежа на животе, уцепившись за камни пальцами ног, я смог вытянуть голову в бездну и заглянуть в самое жерло слива. Смотреть вниз было и страшно и интересно — в белый водяной туман уносились тысячетонные струи прозрачной воды, дно каньона походило на бурлящий каменный котел.

Насмотревшись в водопад до головокружения, поплыл обратно к острову. Тут и открылось назначение охранников. Двое из них выбежали к реке и стали кричать:

— Опасно! Опасно! Выходи на берег!

— Почему? Где опасность? — Не понимал я их волнения. — Я хорошо умею плавать!

— Гиппопотам! Сзади! — И охранник показал руками характерный жест, как бегемот открывает и захлопывает свою огромную пасть. Я тут же поспешил к берегу.

— Что, действительно бегемоты опасны?

— Да-да. В этом году уже два раза хватал купающихся за пятки!

— Но здесь же камни и мелко…

— Кто его знает, что у них на уме. Но нам велят предупреждать всех купающихся об опасности.

Как всегда, после купания, проснулся аппетит. Я вспомнил, что сегодня даже не завтракал.

Насобирал дров и разжег костер прямо на островке. Здесь сварил остатки той розовой чечевицы, которую купил еще в Аддис-Абебе, напротив русского госпиталя. Когда вскипятил еще один котелок чая, выяснилось, что у меня закончился сахар. Охранники щедро насыпали мне почти полкило сахара с муравьями — часть его так и не израсходовалась. (Сии засахаренные муравьи с водопада Виктория, благополучно прилетели в Москву и в последствии, были съедены уже юными туристами в подмосковном лесу.)

После обеда, вернулся «на материк» и оставил рюкзак в магазине сувениров. По длинной и сырой лестнице спустился в глубокое ущелье, которое выходило к реке между водопадом и мостом. Здесь были настоящие тропические джунгли — лианы увивались вокруг пальм, вдоль тропинки росли растения, напоминавшие наши комнатные алое.

Целая стая обезьян лакомилась дикими финиками. Бабуины не боялись людей, и даже неохотно уступали дорогу. Постепенно ущелье расширилось, тропинка исчезла, через нагромождения камней я вышел к реке.

Здесь я повторно искупался, уже в «нижнем течении» Замбези, в 200-х метрах от водопада.

Прямо над моей головой каньон реки пересекал мост. Когда лег спиной на воду, от моста отделилась человеческая фигурка и с криком полетела вниз. Пролетев около 100 метров, тело натянуло резиновый канат и, не достав воды всего около двадцати метров, с еще большим криком человек полетел вверх ногами, теперь уже за счет упругости резинки. Когда несчастный проболтался так вверх-вниз минуты три, с моста спустился еще один человек, на этот раз на стальном тросе. Он схватил прыгуна руками за ноги, после чего обоих вытащили тросом наверх.