Григорий Лапшин - Автостопом через Африку

В восемь вечера мы распрощались с юарским грузовиком на восточной окраине Лусаки и пешком прошли до фонтана на Kairo Rd. Здесь две симпатичные девушки не только не побоялись подвезти нас в ночи, но даже обменялись на память телефонами.

Черный охранник, открывая нам ворота любимой православной церкви, зашептал:

«Ваши друзья в Храме. Проходите туда!»

Действительно, в большом храме, где службы бывают только по воскресеньям, в окнах горел свет. «Наверное какое-то тожественное всенощное богослужение» — предположил я, пытаясь услышать с крыльца громкий голос Отца Джона. Олег, как человек верующий, открывая тяжелую дверь храма, каждую секунду не переставал креститься.

«Трам-тарам-парам-там-там. Сволочь! Ты мне опять на голову эту пакость уронил, нехороший человек!» — Еще в дверях храма, стоя за высокой спиной Олега, я услышал, вместо молитвы, знакомый голос Кирилла Степанова. И это в Храме Божьем!? «Ну вот, русские народные ругательства не только в африканскую культуру проникли, но и в коптскую православную церковь!» — подумал я и возрадовался, что никто кроме нас здесь не понимает значения слов Кирилла.

В храме царил полный разгром, если не сказать больше: Скамейки и утварь были свалены в кучу, как будто для большого костра. Из алтаря доносились все более и более страшные ругательства. Что бы это значило?

Оказалось все очень даже замечательно: Отец Джон, чтобы молодые нахлебники не сидели целыми днями в интернет, припахал Андрея и Кирилла делать ремонт в главном храме. Пока мы путешествовали, они уже покрасили прямоугольный зал, и теперь делали ремонт в алтаре.

Кирилл держал узкую шаткую лестницу, а на ее верхушке балансировал Андрей с длинной кистью и ведром краски возле ноги.

Мы переоделись и включились в полезную деятельность. Уже поздно вечером к нам присоединились Антон и Владимир и следующие два дня мы красили храм изнутри, снаружи, и даже делали ремонт крыши.

Все вместе съездили в клинику к Никишаеву на анализы — малярии больше ни у кого нет!

Ура! Можно сфотографироваться на память и отпраздновать выздоровление.

Как же излечились наши заболевшие товарищи? В Ботсване они, даже и без анализов поняли, что все трое больны. Пришли в аптеку и сказали: «Дайте нам девять таблеток фансидара и три стакана воды!»

На следующее утро лихорадка прекратилась. Просто повезло? А может, это молитвы Отца Джона помогли, а иначе кто бы храм докрашивал?!

Я думаю, что все же фансидар помог.

21-го декабря, я завершал все дела в Лусаке, чтобы до нового года съездить в намибийский порт Уолфиш-Бей и узнать там все про пароходство через Атлантический океан. Остальные путешественники заканчивают ремонт и 31-го декабря мы встречаемся в Намибии, в городе Swakopmund, чтобы вместе отпраздновать наступление нового тысячелетия.

В этот вечер один из послушников принес нам гитару, и мы устроили в церковной школе неплохие попевки. В далекой Лусаке, под шум тропического дождя по жестяной крыше, звучали под гитару душевные песни Юрия Визбора, Булата Окуджавы, Алексея Иващенко и Георгия Васильева…

Заканчивался двадцатый век, родители звонили нам по телефону и мы поздравляли своих близких с наступающим Новым Годом.

К перекрестку четырех границ. — Здравствуй, Намибия!

— По партизанскому краю. — По пустынной Намибии. — «Мери крисмес!»

— Впервые в Виндхуке. — К Атлантическому океану. — Уолфиш-Бей.

22-го декабря я распрощался со всеми в церкви, навестил в последний раз родного консула и доктора. На «Lend Cruiser» е доехал к следующему городку Kafue. До развилки двух основных дорог подвез длинный грузовик, едущий в Зимбабве. Интересно, что в свою просторную кабину водитель подбирал и других платных автостопщиков, даже с животными. Но с меня домогаться платы не пытался.

Быстрая «Тойота» подбросила в город Mazabuka, где пришлось буквально вбежать в супермаркет «SHOPRAITE», ибо хлынул очередной послеобеденный ливень. В сезон дождей, в здешних местах, каждое утро светит солнце, а вот после 14 часов начинается всемирный потоп.

Посмотрите на фотографию и убедитесь сами — аж темно от воды стало.

Дорога предстояла дальняя. Завтра я планировал посетить национальный парк, а там супермаркетов не ожидалось, так что я потратил здесь большую часть оставшихся замбийских денег: хлеб, ветчина, шоколад, йогурт и другие вкусности, привычные европейскому желудку, лучше всего покупать именно в супермаркете.

Через два часа дождь утих и я остановил белого ЮАРского дальнобойщика, с которым и слушал кассету Высоцкого до города Choma. Там, уже в сумерках, остановил грузовик «Volvo», который ехал как раз в Намибию. Но желая сутра посетить национальный парк, в полночь покинул сухую кабину, чтобы под дождем залезть в недостроенный дом на окраине Ливингстона. Поставил палатку внутри этого дома. Сторож обнаружился уже через 10 минут, но вызывать полицию не стал, разрешив free sleep (свободно спать) до утра.

К девяти часам утра, пришел пешком на ворота animals park с непроизносимым названием «Mosi-Oa-Tunya». Пешком по национальным паркам ходить нельзя, а машин сегодня не было еще ни одной. До полудня развлекал охранников — показывал фотографии, расспрашивал про животных, чинил одежду и писал дневник.

Наконец, подъехала семья англичан. В «Лендровере» у них были камни для балласта, и автостопщик пришелся очень кстати, еще больше утяжелив их кузов. С груженым кузовом внедорожник мог взбираться по более крутым склонам или даже ехать по целине и кочкам, не рискуя опрокинуться.