Ирина Мартынова - Бани. Полная энциклопедия

В современном Стамбуле сотни бань. Одна из них, в старом районе города, построена еще в XVI в. Название этой бани «Чинили Хамам», что в переводе означает «Баня с изразцами». Сооружена она по проекту великого зодчего Синана. Раб султана Сулеймана Великолепного Синан вошел в историю архитектуры как гениальный зодчий. Кроме многих замечательных бань (на счету Синана их около пятидесяти), он соорудил 131 мечеть, 55 медресе, 19 мавзолеев, 17 минаретов, 8 мостов, 7 акведуков, 3 больницы. «Я люблю строить бани, — говорил архитектор, — потому что знаю по себе, какое это счастье для людей. Я мало в жизни болел, почти не обращался к врачам, но никогда не забывал баню». Синан дожил до 110 лет.

Восточные бани обычно строились по так называемому принципу «ладони рук». Помещение бани по своей конфигурации напоминало пять пальцев. Каждый палец — банная ниша. Все начинается с «лучезапястного сустава» — раздевалки, предбанника, где могут располагаться 20–30 человек, а в больших банях, например, бухарских, которым 800 лет, даже в пять-шесть раз больше. Начинается банная процедура именно в этом помещении при температуре 28–34°. Здесь нужно посидеть, разогреться, чтобы затем перейти в более горячие помещения. Немаловажная деталь — пол в этих банях с подогревом. Но нагрет он не чрезмерно — ходишь по такому полу не обжигаясь, только ощущаешь приятное тепло. Затем переходят в ниши. Смысл в том, что, переходя из одной ниши в другую, вы ощущаете постепенное повышение температуры — примерно от 70 до 100°.

Напрямик от предбанника, как бы в середине ладони, находится довольно просторное помещение. Здесь разогретые каменные лежанки — так называемые «супа», что означает «плоский камень». Турки называют такие лежанки (нередко они бывают из мрамора) «чебек-таши» — «камень для живота». «Пусть чебек всегда будет горячим!» — гласит распространенная турецкая поговорка.

На горячем камне лежат (чаще всего на животе) и потеют, как говорили в старые времена, «очищая тело и душу от злых духов и словно снова рождаясь на свет». Когда выступает обильный пот, начинается массаж. Вначале массируют голову — лоб, виски, скулы и переходят к шее, а затем плечам, рукам, пальцам, груди, животу, ногам. Порой со стороны кажется, что массажист бесцеремонно колотит свою жертву: бьет кулаком, грубо хватает то за руку, то за ногу, выкручивает их, садится верхом, а то и топчет ногами. Но не беспокойтесь — тот, кто находится на лежанке, млеет от удовольствия. Его тело освобождается от усталости, мышцы становятся гибкими, настроение приятным.

После массажа — мытье. Оно тоже носит своеобразный характер. Вначале не намыливаются обильно, как в русской бане. Моются (или вас моют) мочалкой, чуть смоченной в мыльной воде. Таким образом, мочалка остается достаточно жесткой. Турки, например, пользуются рукавицей из конского волоса. Когда ею трешь, кажется, что сходят пуды грязи. Но это не грязь. С распаренного, отменно промассированного тела сходит ороговевший, отживший свой век поверхностный слой кожи. И вот тогда приходит черед мыться с мылом. Мыло заранее разведено в специальном пузыре, им обильно орошают тело. В этот момент жесткая мочалка уже в ход не идет. Просто надо слегка освежить тело, окончательно смыть, что называется, последнюю грязь. И тогда — в бассейн. Бассейны неглубокие с водой различной температуры. Сначала окунаются в теплую воду, затем похолоднее и, наконец, в холодную.

Как утверждают археологи, многие горячие кавказские источники, в том числе и Цхалтубо, были известны еще людям каменного века. Судя по найденным древнейшим приспособлениям у этих горячих источников, тысячелетия назад ими пользовались в лечебных целях. На территории Закавказья процветало государство Урарту (IX–VI вв. до н. э.). Его столица Тушна находилась на вершине большой скалистой горы. И царь Урарту Менза повелел построить бани и вырубить в скалах водопровод.

На Северном Кавказе, в пещерах горы Машук, археологи обнаружили одну из стоянок скифов. Древний народ манили горячие ручьи — естественные бани с естественным паром. Найдены колодцы тысячелетней давности и ванны, выдолбленные в скалах.

Геродот писал, что на Кавказе обитает много племен и что они используют горячие источники как бани. Сообщал о приверженности кавказских народов к чистоте и о том, что местные женщины отличаются красотой и «из удивительных листьев, растирая и смешивая их с водой, изготовляют краску для придания прелести лицу».

Выдающиеся грузинские манускрипты — «Усцоро Карабадини» (XI в.), «Цигни Саакимон» (XIII в.) и «Иадигар Дауди» (XVI в.) свидетельствуют о том, что в Грузии бани популярны с древних времен. Рассказывает о банях и Шота Руставели в поэме «Витязь в тигровой шкуре».

Тот, кто приезжает в Тбилиси, не применет посетить серные бани, которыми восхищался Пушкин. Более тысячи лет назад арабский путешественник и географ Ибн-Хаукаль в «Книге путей и царств» поведал о том, что в Тбилиси есть бани вроде бань в библейской Тивериаде: вода их кипит без огня. Древние историки относили тбилисские бани к «чудесам света». Горячая вода течет из скалы по глиняным трубам. «Тбилиси» в переводе — «теплый город». Первое поселение Тбилиси появилось именно вблизи бань.

Народный поэт Грузии Иосиф Гришашвили в книге о старом Тбилиси писал: «Бани тбилисские… не побывать в них — все равно что приехать в Париж и не подняться на Эйфелеву башню».

Старый поэт вспоминал, что в годы его юности бани были открыты круглые сутки. Любители жара иногда просиживали здесь целый день — бассейнами тогда служили углубления в скале, и узкие, тесные гроты купален освещались факелами: «Здесь звучал хор, заполняя сводчатые стены. Песня входила в восторг, отдавала грустью, раздумьем, и тогда тбилисская баня напоминала древний храм Диониса». Выходя из бани, заглядывали в ашпахуну — отведать плов или подкрепиться люля-кебабом, обжигающим пальцы.

«Лучше нашей серной бани нет, поверь, и не бывает, — восхищался серными банями поэт. — Все грехи она смывает. Там жара и там прохлада, лучше бани нету места. Женщина — гляди — выходит, как заря — опять невеста».

«Было у нас законом, — рассказывает грузинский писатель Султан Орбелиани, — если встречали иноземца, звали его к себе домой, в баню вели, одаривали и отпускали с миром». «И позвал царь своих знатных гостей в баню, и пожаловали князья и сыновья их со свечами и факелами, и пришли вместе с ними певцы», — писал Фирдоуси в поэме «Шах-Намэ».