А. Шершунов - Любимые застольные песни для русской души

Слова и музыка неизвестных авторов

На Молдаванке музыка играет,

Кругом веселье пьяное шумит,

А за столом доходы пропивает

Пахан Одессы, Костя-инвалид.

Сидит пахан в отдельном кабинете,

Марусю поит розовым винцом,

А между прочим, держит на примете

Её вполне красивое лицо.

Он говорит, закуску подвигая,

Вином и матом сердце горяча:

«Послушай, Маша, детка дорогая,

Мы пропадём без Кольки Ширмача.

Живет Ширмач на Беломор-канале,

Толкает тачку, стукает кайлой,

А фраера вдвойне богаче стали,

Кому же взяться опытной рукой?

Съезжай, Маруся, милая, дотуда,

И обеспечь фартовому побег,

И торопись, кудрявая, покуда

Не запропал хороший человек».

Маруся едет в поезде почтовом,

И вот она у лагерных ворот.

И в это время зорькою бубновой

Идёт веселый лагерный развод.

Выходит Колька в кожаном реглане,

Играет яркий блеск его сапог,

В руках он держит разные бумаги,

А на груди – ударника значок.

«О, здравствуй, Маша, детка дорогая,

Привет Одессе, розовым садам,

Скажи ворам, что Колька вырастает

В герои трассы в пламени труда.

Еще скажи, он больше не ворует,

Блатную жизнь навеки завязал.

Он понял жизнь здесь новую, другую,

Которую дал Беломор-канал.

Прощай же, Маша, детка дорогая,

Одессе-маме передай привет».

И вот уже Маруся на вокзале

Берёт обратный литерный билет.

На Молдаванке музыка играет

И вновь веселье пьяное шумит,

Маруся рюмку водки наливает,

Пахан такую речь ей говорит:

«У нас, жулья, суровые законы,

И по законам этим мы живем,

А если Колька честь свою уронит,

Мы Ширмача попробуем пером».

А в этот день на Беломор-канале

Шпана решила марануть парча.

И рано утром зорькою бубновой

Не стало больше Кольки Ширмача.

Слова и музыка Е. Аграновича и Б. Смоленского

В тумане тают белые огни:

Сегодня мы уходим в море прямо…

Поговорим за берега твои (ой вы!),

Родимая моя Одесса-мама.

Мне там знакомо каждое окно,

Там девочки портовые такие!

Ах, больше мне не пить твое вино (ой вы!)

И клешам не утюжить мостовые.

В Москве же все горланят и гремят,

Луна озарена огнем рекламы.

Ну кто ж заменит мне тебя (ой вы!),

Родимая моя Одесса-мама?

Мы все хватаем звёздочки с небес:

Наш город гениальностью известен —

Утёсов Леня парень фон Одесс (ой вы!)

И Инбер тоже, Бабель – из Одессы.

Сам Агасфер, старик-космополит,

Лечил в Одессе стрёпанные нервы.

В своих трудах он прямо говорит (ой вы!):

Одесса – это мама номер первый.

Был Одиссей, бесспорно, одессит —

За это вам не может быть сомненья.

А Сашка Пушкин тем и знаменит (ой вы!),

Что здесь он вспомнил чудное мгновенье.

Ты мне – один-единственный маяк.

Мне жить теперь так грустно и отвратно!

Ой, гоб рахмонес, мамочка моя (ой вы!),

Ой, мамочка, роди меня обратно!

Слова и музыка неизвестных авторов

Люди добрые, посочувствуйте,

Человек обращается к вам:

Дайте молодцу на согрев души

(Я имею в виду на сто грамм).

Не покиньте меня в этот трудный час,

Я ж вас всех бесконечно люблю!

Скиньтесь, граждане, по копеечке

(Я имею в виду по рублю).

Если ж нету в ком сострадания,

Если ж нету сочувствия в ком,

Покарай своей рукой, Господи!

(Я имею в виду кулаком).

К сожалению, нету времени —

Я в другие вагоны иду.

Песня близится к заключению

(Ничего не имею в виду).

Слова и музыка неизвестных авторов

По приютам я с детства скитался,

Не имея родного угла…

Ах, зачем я на свет появился,

Ах, зачем меня мать родила!..

А когда из приюта я вышел

И пошел наниматься в завод,

Меня мастер в конторе не принял,

Говорит, что «не вышел твой год»!

И пошёл я по свету скитаться,

По карманам я начал шмонать,

По чужим, по буржуйским карманам

Стал рубли и копейки сшибать.

Осторожный раз барин попался,

Меня за ухо цепко схватил…

Тут недолго судья разбирался

И в «литовский» меня засадил!

Из тюрьмы я, мальчишка, сорвался

И опять не имею угла…

Ах, зачем я на свет появился,

Ах, зачем меня мать родила!

Слова и музыка неизвестных авторов

Поспели вишни в саду у дяди Вани,

У дяди Вани поспели вишни!

А дядя Ваня с тётей Груней нынче в бане,

А мы с тобою погулять как будто вышли.

А ты, Григорий, не ругайся!

А ты, Петька, не кричи!

А ты с кошёлками не лезь поперёд всех!

Поспели вишни в саду у дяди Вани,

А вместо вишен теперь весёлый смех.

– Ребята, главное – спокойствие и тише…

– А вдруг заметят? – Нет, не заметят

А как заметят, так мы воздухом здесь дышим, —

Сказал с кошёлками соседский Петька.

А ты, Григорий, не ругайся!

А ты, Петька, не кричи!

А ты с кошёлками не лезь поперёд всех!

Поспели вишни в саду у дяди Вани,

А вместо вишен теперь весёлый смех.

– А ну-ка, Петя, нагни скорее ветку…

А он все вишни в рубаху сыпал.

Но, видно, Петя, перегнул ты слишком ветку

И вместе с вишнями в осадок выпал.

А ты, Григорий, не ругайся!

А ты, Петька, не кричи!

А ты с кошёлками не лезь поперёд всех!

Поспели вишни в саду у дяди Вани,

А вместо вишен теперь весёлый смех.

Пусть дядя Ваня моет тётю Груню

Солдатским мылом в колхозной бане.

Мы скажем вместе: спасибо, тётя Груня!

И дядя Ваня, и дядя Ваня!

А ты, Григорий, не ругайся!

А ты, Петька, не кричи!

А ты с кошёлками не лезь поперёд всех!

Поспели вишни в саду у дяди Вани,

А вместо вишен теперь весёлый смех.

Слова и музыка неизвестных авторов

В семь сорок он подъедет,

В семь сорок он подъедет,

В семь сорок он подъедет,