Стивен Баррер - Осторожно, спорт! О вреде бега, фитнеса и других физических нагрузок

После этого я не садился на велосипед целых два года. Но нынешним летом снова решился. Каждое лето мы с семьей две недели отдыхаем на знаменитых пляжах Нью- Джерси, в Стоун-Харборе. Городок расположен на одном из барьерных островов, цепь которых протянулась вдоль побережья Нью-Джерси от косы Санди-Хук на севере, недалеко от Нью-Йорка, до мыса Мэй на юге. Эти острова разные по размеру и в некоторых местах имеют ширину меньше ста метров. Они соединены между собой мостами, поэтому вы можете проехаться на машине по всей островной цепочке. Но из-за расположенных на островах городов с их многочисленными светофорами и повсеместным ограничением скорости до 40 км/ч там особо не разгонишься. Поэтому большинство туристов предпочитает использовать дамбы, связывающие каждый остров с материком и выходящие на высокоскоростную автомагистраль Гарден Стейт Парквэй, проходящую с севера на юг вдоль всего штата.

А вот велосипедистам островные дороги дают возможность насладиться увлекательным путешествием. Они ровные, пологие и, если держаться подальше от центра городов, проходят по фантастически живописным местам.

Узкая двухполосная дорога, начинающаяся на южной оконечности Стоун-Харбора, пролегает по заболоченной местности. Она мягко петляет среди заросших травой илистых лугов с их уникальными растениями и животными. Грациозные журавли, крачки и чайки плавают между густой растительностью, охотясь за изобилующей тут живностью. Уходящие в море заросли тростника мягко колышутся под порывами ветра, сливаясь в едином танце с прибрежными волнами и создавая иллюзию, будто между водой и сушей нет никакой границы.

Здесь остров сужается и исчезает под водой в узком заливе, отделяющем Стоун-Харбор от расположенного южнее городка Вайлдвуд. Именно на этих дорогах я и решился вернуться в мир велосипедного спорта. Поскольку моя спортивная форма явно оставляла желать лучшего, меня привлекло то, что дороги на островах были в основном ровными и пологими. Единственной проблемой были ветры, которые дуют здесь постоянно. Хотя они приносят приятное облегчение во время летней жары, порой они могут быть довольно сильными. Когда такой ветер дует вам в спину, вы ощущаете себя профессиональным велогонщиком. Когда же он дует вам в лицо, не так-то просто с ним бороться.

Стоун-Харбор и Авалон находятся на одном острове под названием Севен-Майл («Семимильный остров»). Догадайтесь, какой он длины? Раньше я думал, что Стоун-Харбор («Каменная гавань») — довольно странное название для города, где нет ни гавани, ни камней. Впоследствии я узнал от сотрудника городского музея, что город назван в честь капитана Стоуна, корабль которого сел на мель во время шторма у входа в цепь барьерных островов; это произошло в начале XIX века. Дорога от моего дома до любой оконечности острова и обратно составляла почти 23 км (14 миль) — не много для опытного велосипедиста, но вполне достаточно для такого новичка, как я. Это был мой обычный маршрут, хотя в некоторые дни, когда я чувствовал особый прилив сил, я переезжал через мосты на соседние острова. Однажды я совершил поездку на 40 км вглубь острова, где ветер был не таким сильным, но температура воздуха была гораздо выше. Мой личный рекорд до получения травмы запястья составил 51 км.

Я планировал совершать такие поездки каждый день, но за две недели в прошлом году ездил всего четыре раза. Кто-то может предположить, что причиной такого сокращенного графика была психическая травма, полученная вместе с переломом запястья, страх остаться без работы и печальный пример Кима Марша. Могу признаться, что причина в другом — в моей лени. Да, я всегда помню об опасностях, сопровождающих любую физическую активность, но моя неприязнь к спорту в равной мере объясняется моей непреодолимой любовью к ничегонеделанию. Возможно, прояви я немного упорства, я в конце концов получил бы тот самый желанный эндорфиновый всплеск, который прочно привязал бы меня к велосипеду — и к тому эндогенному наркотическому эффекту, который возникает в результате регулярного доведения собственного тела до предела его возможностей.

Теперь я вел себя очень осторожно. У меня было новое правило. Перед поездкой я набирал на своем телефоне с GPS-навигатором номер 911 и держал телефон в пределах досягаемости. Я надеялся, что если я вдруг попаду под машину или на безлюдной дороге у меня случится сердечный приступ, будет несколько секунд, чтобы вытащить телефон и нажать кнопку вызова, прежде чем я потеряю сознание. Я также надеялся, что полиция сможет определить мое местонахождение по GPS-сигналу и найти меня. Слава богу, мне никогда не пришлось этим воспользоваться. Но не все были так же удачливы, как я.

Колесо принято считать самым важным изобретением в истории человечества, оказавшим на его развитие большее влияние, чем все остальные изобретения. Я с этим согласен. Колесо присутствует в нашей жизни повсеместно и приносит нам как пользу, так и вред. Двигатель внутреннего сгорания с двумя или четырьмя прикрепленными к нему колесами в одном только 2012 году убил в Соединенных Штатах 37 000 человек. Два колеса, работающие от ножной тяги, имеют на счету свою долю печальных историй. Фред Эпштейн был известным детским нейрохирургом, долгое время работавшим в медицинском центре Нью-Йоркского университета и впоследствии основавшим Институт неврологии и нейрохирургии в составе медицинского центра «Бет-Изрэйел». Он был знаменитым хирургом и замечательным человеком.

Я имел честь несколько раз встречаться с ним, когда проходил стажировку в детской больнице в Филадельфии. Доктор Эпштейн был близким другом моего наставника Луиса Шата. Оба они стояли у истоков развития детской нейрохирургии, и каждый из них разработал собственную программу обучения, по которым нам, интернам, посчастливилось учиться. Научный интерес Эпштейна был сосредоточен на опухолях центральной нервной системы. На пике его карьеры у него, вероятно, был самый большой в мире опыт по удалению опухолей спинного мозга, и хирурги со всего мира приезжали к нему в Нью-Йорк поучиться.

Он был увлеченным и опытным велосипедистом и несколько раз в неделю совершал велосипедные прогулки в окрестностях своего дома в Гринвиче (штат Коннектикут). Двадцать пять километров были для него нормой. В воскресенье, 30 сентября 2001 года, он попал колесом в выбоину на дороге, и его катапультировало вперед через руль. Он упал на голову и, несмотря на шлем, который он всегда надевал, получил тяжелую закрытую черепно-мозговую травму. Он был доставлен в Стэмфордскую больницу, где компьютерная томография показала перелом костей черепа и острую субдуральную гематому: сгусток крови на поверхности мозга. Доктор Эпштейн находился в коме из-за травмы и давления, оказываемого на его мозг гематомой. Была выполнена срочная трепанация черепа, чтобы удалить сгусток крови и устранить повреждение, вызывавшее кровотечение.