Стивен Баррер - Осторожно, спорт! О вреде бега, фитнеса и других физических нагрузок

Исход операций такого рода спрогнозировать очень трудно. Все зависит от тяжести травмы, а также от того, не были ли обнаружены, помимо основного, какие-либо дополнительные повреждения. Прогноз делается с учетом состояния пациента на момент прибытия в больницу, а доктор Эпштейн был доставлен в бессознательном состоянии.

Он пробыл в коме месяц. После выхода из комы его психическая деятельность начала постепенно восстанавливаться, и в конце октября, когда его перевели в реабилитационное отделение медицинского центра «Маунт-Синай», он уже был в состоянии узнавать людей, которых знал до несчастного случая. Со временем его мыслительные способности почти полностью восстановились.

К сожалению, этого нельзя сказать о его физических возможностях. Он страдал частичным параличом правой стороны тела и диплопией (двоением в глазах), поэтому был вынужден носить глазную повязку. Он так и не смог вернуться в операционную в качестве хирурга, и нейрохирургия потеряла гениального врача.

Доктор Эпштейн скончался 9 июля 2006 года, хотя и не из-за последствий травмы. У него развилась злокачественная меланома, самый опасный вид рака кожи, и он умер от метастатических поражений.

Еще одним наглядным примером двойственности велосипедного мира, несущего в себе как добро, так и зло, может служить мой коллега Херб Ауэрбах. Херб руководит отделением патологии в моей больнице. Он считает, что именно езда на велосипеде помогла ему вернуть телу идеальный вес и приобрести лучшую физическую форму за всю его жизнь. Он один из самых сильных гонщиков в группе наших врачей, любителей велоспорта, о которой я вам говорил и к которой, возможно, однажды присоединюсь снова.

В прошлом году они ездили в округе Бакс, полусельских окрестностях Филадельфии, с узкими дорогами, холмами и спусками; тамошние водители, как правило, уважительно относятся к велосипедистам. Их путь пролегал через множество крытых мостов, пересекающих многочисленные ручьи и речушки.

Когда вы въезжаете на такой мост в солнечный день, резкий переход от яркого света к тени вызывает кратковременное потемнение в глазах, пока ваши зрачки не расширятся, чтобы приспособиться к меньшей освещенности. Кроме того, эти мосты обычно располагаются у подножий холмов, поскольку вода течет по самым низким местам ландшафта. Херб любил ездить впереди группы. Время от времени он уезжал вперед, делал петлю и возвращался назад к группе. В тот день он тоже ехал впереди, вне поля зрения своих товарищей. Спускаясь с холма, он на большой скорости въехал на мост и из-за резкого потемнения в глазах не заметил двух женщин, шедших с противоположной стороны. В последнюю секунду он их увидел, резко свернул в сторону, чтобы избежать наезда, и упал.

Его шлем треснул, как и несколько ребер, повреждены были также нижняя губа и несколько зубов. Кроме того, у него было множество ушибов, ран и ссадин — стандартный набор травм, которые получает движущееся человеческое тело при столкновении с неподвижной твердой поверхностью. Легкий случай таких травм называют «асфальтовой болезнью». К счастью, его товарищи, все врачи по профессии, вскоре оказались на месте. Среди них был Стэн Сильверман, старший врач бригады интенсивной терапии в нашей больнице. После короткого обморока Херб пришел в себя, но его сознание оставалось спутанным, и Стэн предположил возможность серьезной травмы головы.

Они вызвали службу экстренной помощи 911, и Херб был доставлен к нам в больницу, в Центр неотложной травматологической помощи. Была активирована внутрибольничная система экстренного вызова, по сигналу которой в травмопункте собирается специальная бригада из врачей, медсестер, специалистов по респираторной терапии, рентгенологов, лаборантов и социальных работников. В тот день я тоже входил в эту бригаду как нейрохирург.

Большинство видимых повреждений у Херба были поверхностными и нетяжелыми. Однако рентген грудной клетки показал наличие пневмоторакса. Одно из сломанных ребер проткнуло легкое, что привело к его спадению. Немедленно ввели дренажную трубку и подсоединили ее к аспирационному аппарату, чтобы добиться расправления легкого.

Когда состояние Херба стабилизировалось, ему была сделана компьютерная томография, которая выявила множественные геморрагические ушибы головного мозга. Геморрагический ушиб — это повреждение, похожее на ту травму, которую получил доктор Эпштейн, но без большого скопления крови, давящей на поверхность мозга.

Повторное сканирование шесть часов спустя показало увеличение ушибов, но при последующих обследованиях они стабилизировались. Херб провел четыре дня в отделении интенсивной терапии. Его психическое состояние в течение нескольких дней становилось то лучше, то хуже, но затем начало устойчиво улучшаться и постепенно вернулось к норме. Травмы головы не всегда требуют хирургического вмешательства, и, поскольку Херб не впадал в кому, ему даже не потребовался контроль внутричерепного давления. Его жена Лайза, тоже врач по профессии и близкая подруга моей жены Пэм, находилась рядом с ним на протяжении всех этих страшных дней. Хотя такого рода травмы могут приводить к необратимым повреждениям, Херб избежал этого и полностью восстановился. Но с этого момента он входил в группу риска: любая травма головного мозга повышает вероятность того, что последующая травма, если таковая случится, будет гораздо более тяжелой и трудноизлечимой.

Казалось, все это никак не повлияло на Херба. Как только он худо-бедно оправился и смог сесть в седло, он вернулся к активным велосипедным поездкам — намного раньше, чем хотело бы большинство из нас, заботящихся о нем людей. Наверное, у него была более крепкая психика, чем у меня. После перелома запястья я не садился на велосипед несколько лет. Херб забрался на него через несколько недель после серьезной травмы головы. В свое оправдание могу лишь сказать, что, возможно, причина не в моей слабости характера, а в моей лени.

Какой смысл во всех этих велосипедных историях ужасов? Я хочу запугать вас? Именно так. Я не вижу смысла перечислять многочисленные преимущества велосипедного спорта для физического и психологического здоровья людей. Они хорошо известны любителям велоспорта и вполне очевидны даже для тех, кто к нему не причастен. Я также не хочу затрагивать здесь стандартные травмы опорно-двигательного аппарата, типичные для этого вида физической активности. Я уже описал их в главе, посвященной бегу. По сути, они те же: растяжения и разрывы связок, мышц, сухожилий и т.д.

Однако езда на велосипеде не то же самое, что бег. Это высокоскоростной спорт с использованием транспортного средства, которое не обеспечивает человеку абсолютно никакой защиты. На самом деле велоспорт ничем не отличается от мотоспорта, разве что чуть более низкой скоростью, а все мы знаем, как опасны мотоциклы. Нейрохирурги даже называют их « донор циклами», потому что высокий процент смертности от черепно-мозговых травм делает мотоспорт отличным источником донорских органов. Сильные велогонщики могут ехать по трассе со скоростью 35—40 км/ч, а на спуске достигать 65 км/ч и больше. Падение на такой скорости может привести к серьезным травмам, о чем свидетельствуют вышеприведенные истории. Никакой уровень подготовленности и никакие меры предосторожности не могут застраховать вас от несчастного случая. Выброс гравия, битое стекло на дороге, невнимательные водители, изменение освещенности, мокрые и неровные поверхности и сотни других потенциальных опасностей могут привести к аварии и травмам. Даже лучший шлем иногда может расколоться; но и оставшись целым, он не всегда может защитить мозг от удара о внутреннюю стенку черепа. Другие части тела не имеют вообще никакой защиты, поэтому трещины и переломы со смещением для велосипедистов — обычное дело.