Энди Митчелд - Вкусный кусочек счастья [Дневник толстой девочки, которая мечтала похудеть]

Для этого я приглашала их остаться на ужин. Я звала читателей к себе домой и показывала им свою тарелку с завтраком, обеденный салат и ужин. Я же все равно готовлю эту еду, потом ем ее… Почему бы и не сфотографировать?

Я любила готовить и есть достаточно сильно, чтобы делать просто неприличное количество фотографий всего съедобного, что есть в доме. Я находила что-то стильное и даже сексуальное в любой фотографии, которую выкладывала на всеобщее обозрение. Мне нравилось писать в блоге по горячим следам. Выкладывание, обмен комментариями, чувство принадлежности к сообществу. Мне открылся целый новый мир.

Я знала, что мне есть что сказать о наборе, сбросе и поддержании веса, и это будет интересно и другим. Я также знала, что некоторые из вещей, которые хотела сказать, покажутся бессмысленными или не подойдут для всех. Но еще я знала, что, по самой меньшей мере, делиться с другими своими чувствами — это отличная терапия, и блог станет краеугольным камнем моего полного и окончательного примирения с собой, какой я была и какой стала.

Так что я начала писать в блог каждый день. Вскоре я стала получать комментарии и электронные письма, от которых просто сияла. Незнакомые люди рассказывали мне свои истории о еде и весе, говорили, что им очень близки мои чувства, благодарили меня за то, что я так откровенно обо всем рассказываю. Разговоры с теми, кто «остался на ужин» , делали меня счастливее, чем когда-либо.

Через два месяца после того, как я начала вести блог, аренда квартиры в Коннектикуте закончилась. Я всерьез увлеклась блогерством, так что хотела, чтобы моя следующая работа была связана с едой и писательством. Мы с Дэниэлом начали решать, куда теперь переехать. Сан-Франциско? Слишком дорого. Чикаго? Слишком близко к центру страны и далеко от моря. Юг? Слишком жарко, и люди слишком вежливые. А потом нам на ум пришел Сиэтл. После колледжа туда уехал наш друг Джастин. Он влюбился в девушку, и они решили провести несколько лет на Северо-Западном тихоокеанском побережье, где она родилась. Джастин рассказал нам, как там все здорово.

Я знала, что кулинарная культура Сиэтла будет просто идеальной для человека, который хочет писать о еде. Рынок на Пайк-Плейс — просто мечта для того, кто одержим готовкой и всем, что съедобно. К тому же меня всегда интересовал Северо-Запад. Я всегда хотела уехать на запад и пожить на побережье Тихого океана — это станет замечательным новым приключением.

Через несколько недель мы продали все наши вещи и купили билеты в один конец до Сиэтла. Когда пришло время сообщить об этом маме, я испытала приступ паники. Что она подумает? Ей не понравится… Может быть, я совершаю ошибку? Я долго раздумывала, вспоминая ее реакцию на перемены, которые происходили в моей жизни после того, как я повзрослела.

В восемнадцать лет я сделала пирсинг носа. Мама два часа лежала в кровати и рыдала.

В девятнадцать лет я сказала, что не собираюсь получать в колледже диплом с отличием, потому что «Да кому это надо?» Мама два часа лежала в кровати и рыдала.

В двадцать лет я сбросила 60 килограммов. Мама два часа лежала в кровати и рыдала.

В двадцать один год я сказала ей, что мне очень грустно, и я не знаю, как дальше жить. Мама два часа лежала в кровати и рыдала.

В двадцать три года я рассказала, как болтала с Леонардо Ди Каприо и смеялась с Марком Руффало на съемках «Острова проклятых». Мама два часа лежала в кровати и рыдала.

В двадцать четыре года я сказала, что уезжаю в Филадельфию работать над другим фильмом — с Полом Раддом и Джеком Николсоном. Мама два часа лежала в кровати и рыдала.

В том же году я сказала, что собираюсь бросить кинематограф и начать писать. Если точнее — вести кулинарный блог. Мама не знала, что такое блог, так что отговорила меня, а потом два часа лежала в кровати и рыдала.

В двадцать пять лет я позвонила ей и сказала, что продала все свои вещи и переезжаю в Сиэтл. Просто потому, что могу, хочу и уже все решила. Мама ответила:

— Хорошо, следуй зову сердца.

И я последовала.

Она поцеловала меня у выхода на посадку.

— Я так горжусь тобой. Не забывай: ты всегда можешь вернуться домой.

Она сдерживала слезы такими же отчаянными усилиями, как и я. Я знала, что сначала она смирилась с тем, что я веду блог, только потому, что я лишилась работы. Она ни за что бы не позволила мне уйти со стабильной работы, более престижной, чем готовка и стук по клавишам компьютера — уж она-то знала, как хорошо, когда зарплату платят постоянно. Но теперь у меня не было другого выбора. Через месяц после того, как я открыла «Не хотите ли остаться на ужин?», она позвонила мне и сказала:

— Он просто потрясающий.

— Ты серьезно? — спросила я ее.

— Да. Ты писатель, Андреа, и, по-моему, я только что это поняла.

Мама и Пол стали моими главными фанатами — три раза в день проверяли сайт на обновления, постоянно звонили мне с комментариями, с гордостью рассказывали всем знакомым. Пол присылал мне фотографии отлично прожаренного бифштекса с подписью «Наверное, это подойдет для блога!», а мама слала по почте красивые коврики и разноцветные тарелки для фотографирования еды. Их поддержка стимулировала меня писать дальше.

Впервые за довольно долгое время я чувствовала себя в безопасности. Вот она я. Мне двадцать пять лет, и я успела потерять в жизни немало: передние зубы на качелях-доске, хорошую оценку на конкурсе произношения слов, папу, 60 килограммов, множество пар солнечных очков и — чаще всего — направление.

Уезжая в Сиэтл, я поняла, что это постоянное ощущение, словно я сижу на иголках, просто напоминает мне, что я живая. Что я на грани. Готова что-то сделать. Или не сделать. Но, так или иначе, что-то да ждет меня впереди.

Оно напоминает мне, что я должна рисковать, иногда разворачиваться в неположенном месте, разбиваться, терпеть неудачи, всерьез раздумывать о карьере официантки в «Старбакс».

Я не могла сказать — ни в тот момент, ни в любой другой, — что всегда знала, какой выбор верен. Я не знала этого никогда. И не знаю. Мама из-за меня тысячу раз плакала. Соленая радость и боль. Но, когда я махала ей на прощание, проходя через металлоискатель, мы обе улыбались.

Сиэтл оказался точно таким, каким нам его описывали: горы, море и пышная, пышная зелень. И хипстеры. Множество хипстеров. И, хоть пейзаж и был просто потрясающим, по-настоящему я влюбилась именно в культуру Я нашла жизнь в еде, с едой, состоящую из еды.

Когда мы с Дэниэлом только сошли с самолета, жить нам было негде, так что мы временно обосновались в «Холидей-Инн» на улице Аврора. По утрам, пока Дэниэл спал, я шла в какую-нибудь местную кофейню и писала в блоге. Через пару дней я начала искать в Интернете работу. Внимание привлекло одно объявление в Craigslist: «Ищем интерна по социальным сетям, заинтересованного в кулинарии и писательстве». В социальных сетях я разбиралась не очень хорошо, но вот аудиторию для блога смогла собрать приличную, так что подала заявку. Я искренне считала, что работу не получу — да даже ответа никакого не получу из компании под названием Foodista, владевшей открывшимся два года назад кулинарным сайтом. Хотя, конечно, мне очень хотелось там работать. Сайт меня просто покорил. Простой непретенциозный дизайн. Форум, где посетители задавали вопросы по еде и готовке и получали ответы. И, в отличие от других сайтов с рецептами, где я часто бывала, на Foodista нашлась еще и энциклопедия еды. Настоящая кулинарная википедия, поняла я минут через пять.