Екатерина Фираго - Дневник девочки, которая влюблена в книги

© Екатерина Фираго, 2021

ISBN 978-5-0053-7059-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вопрос:

Вам нравится Ваша жизнь?

Ответ:

Не всегда и не вся. Я считаю, от природы человек не доволен всем, что у него есть, ну или хотя бы частично. Как в одной повести (забыла, кто автор), маленький мальчик отвечает на вопрос: «И что же ты хочешь?» так: «Не знаю, но точно что-нибудь другое».

Вопрос:

Вы верите в любовь с первого взгляда?

Ответ:

Не задавайте, пожалуйста, глупых вопросов.

Вопрос:

Почему это он глупый?

Ответ:

Как минимум, он ещё и банальный.

Вопрос:

Так вы не станете отвечать?

Ответ:

Нет.

Вопрос:

Ну и ладно. Тогда вот что: какая у Вас любимая книга и почему вы её любите?

Ответ:

«Леди Джен или Голубая цапля». Это моя детская любовь с первой строчки. Я верю в любовь с первой строчки, понятно?

Вопрос:

Понятно. О чём вы думаете перед сном?

Ответ:

Чаще всего – о смерти.

Вопрос:

Зачем?

Ответ:

Боюсь.

Вопрос:

Вы верите в бога?

Ответ:

Да (неуверенно).

Вопрос:

Оно и видно (с сарказмом).

Ответ:

Ещё вопросы будут?

Вопрос:

Нет.

Меня беспокоит, что уже ни во что не верю такое… Ну, что меня ждёт грандиозное будущее, огромная любовь и т. д. Наверное, это потому, что взрослею и понимаю: хоть судьба и играет значительную роль в жизни человека, но всё же гораздо большую роль играют именно его собственные действия. И если я сейчас начну перебарывать себя и глупые страхи, в дальнейшем мне будет проще. Страхи похожи на дрожжевое тесто – они разбухают внутри, если не сопротивляться и лежать в тепле. Но я не начинаю перебарывать…

Мне семнадцать. У меня должен быть высокий уровень энергии и стремлений. Но я ощущаю пустоту и что почти прожила ту часть жизни, которую женщины живут для себя. Потом уже семья и дети. И хотя я пока не хочу натягивать фату – зарекаться никогда нельзя. Грустно, что я уже старуха… И ничего не добилась в жизни! Телом не владею в совершенстве, да и умом тоже. Всё посредственно… А ведь я так хочу быть непохожей на других! Стишки свои люблю, стремлюсь к индивидуальности. А вдохновения всё лето не было, потому что нет эмоций!

Я будто застряла между, будто не могу ни во что погрузиться с головой. Мне слишком легко и как-то пусто. Значит, это не мой путь. Настоящий путь полон препятствий!

Мне кажется, счастлив тот человек, который в старости искренне может сказать: «Да, это был мой путь. Я люблю его и принимаю свои ошибки! Я не мог совершить другие, потому что на моём пути могли быть только эти. И я люблю этот путь!»

Сегодня читала книгу о последнем годе жизни Льва Николаевича Толстого, написанную его личным секретарём В. Булгаковым. Нашла там интересную мысль:

«Удивительно! Я всегда это замечал: если человек твёрдо верит, то он никогда никого не обращает, а если вера нетверда, колеблется, то такому человеку обязательно нужно всех обращать в свою веру».

И ведь это правда, если подумать о механизме принятия решения. В том смысле, что, если человек не уверен в своём решении, он будет в разговоре многословно защищать свою позицию, подбирать новые и новые аргументы, но удовлетворения наверняка не получит. Как и я сейчас.

Душевное состояние моё нельзя назвать спокойным, потому что внутри прочно обосновались два злодея: агрессия и уныние. Остро чувствую потребность в одиночестве, но среди людей. Т.е. чтобы где-то рядом, за стеной, кто-то копошился и делал что-то, а меня не доставал.

Утром разбирала коробку с книгами. Одна меня заинтересовала и я её отложила почитать. Называется «Русская философия смерти. Антология». Вот какая мысль из книги мне показалась занятной:

«Человеку истории предшествовал человек мифа. Последний пребывает в надёжном топосе вечно обновляющегося бессмертного космоса; первый на обломках мифологического уюта озирает внезапно распахнувшийся перед ним мир торжествующего зла или обнаруживает себя в неведомо куда устремлённых волнах времени. Смертный в смертном мире, человек истории есть дитя страха смерти». 1 1 Здесь и далее цитаты из книги «Русская философия смерти. Антология» приводятся по: Русская философия смерти. Антология / Сост. К. Г. Исупова. – М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2014.

Я начала бояться того неведомого, что стоит за жизнью, лет в девять. Какое оно? Какими законами управляется? Как выглядит бесконечность? Помню, лежала ночью и вдруг подумала, что весь мир может исчезнуть. Вообще весь. Со звуком «хлюп» или без. Одинаково жутко. Я словно потерялась в пространстве на несколько секунд, ловила внутри хотя бы какую-то мысль, за которую можно уцепиться и не сойти с ума, повторяла: ну вот же я, вот я, вот я… Даже писать об этом страшно.

Потом эти припадки повторялись, заставая меня в разных местах. Я никогда никому о них не рассказывала, боялась, что сочтут за сумасшедшую, или вовсе не поймут. Как это можно объяснить тому, кто никогда не испытывал ничего подобного? Я не хочу сходить с ума, не хочу…

Снилось, будто я молодая ведьма и у меня появился дар. Я учусь его применять. Мой учитель – бородатый старик – вдруг исчезает (буквально: уходит сквозь стену), а я так и не овладеваю даром целиком.

Я в чужом, незнакомом городе, и мне нужно найти работу. Иду в какой-то магазин, туда нужны продавцы. Прихожу и узнаю, что собеседование проходит только по записи, а я, конечно, не записалась. Ухожу. Иду и плачу. И вдруг начинаю разговаривать с улицей, потому что чувствую, что ей очень хочется меня услышать. Говорю: «Нигде мне места нет! А я всего лишь хочу продавать книги! Мне только это и нужно!»

Но во сне я должна научиться контролировать свои силы. Я умею превращать нечто одно в нечто другое, сама не поняла толком, что и во что именно. Какого-то молодого человека превратила в пустое место, перепугалась жутко, но потом смогла превратить обратно.

Всё было таким настоящим в этом сне: я бы, наверное, узнала улицу с домами, которые слушали меня.

Вчера вечером в магазин зашёл Мю-Мю. Пока не было посетителей, мы немного поболтали. Он сказал, что прочитал всю художественную литературу на свете, и больше ему нечего читать. Я очень удивилась, потому что этого не может быть. Ну, допустим, прочитал всю русскую классику ХIХ века, ХХ века, но есть же ещё современные авторы, редкие авторы, есть иностранная литература, в конце концов, книг в которой тоже непочатый край. И ведь постоянно пишут новые книги! Я спросила у него: