Никита Жуков - Модицина. Encyclopedia Pathologica

Да-да, вы не ослышались, такого дела можно избежать. Причём ничего сложного, нужна лишь грамотная первичная обработка ран, т. е. осмотреть, промыть и отрезать лишнее. Короче, как в рекламе мыла сэйфгард.

ГЕПАТИТ В– средний брат из семейства гепатитов: уже не такой простой, как А, но ещё и не такой ласково-летальный, как С.

Профессиональное заболевание людей, работающих с кровью: врачей, наркоманов и шлюх. Иногда бывает и у обычных людей.

Синоним: «HBV».

Попадает в кровь и медленно поражает печень, жизнь без которой не так уж сладка. Но мякотка в другом – окончательно разваливает печёнку не сам вирус, а собственная, родненькая иммунная система, которая атакует заражённые гепатоциты (клетки печени) и убивает их. Это приводит к нарушению той самой чудесной фунции печени – дезинтоксикации, которую ты так любишь нагружать морем алкоголя. С течением времени всё это перерастает в цирроз и/или рак печени.

Хотя вообще-то большая часть заражённых людей ходит лишь с носительством вируса без каких-либо серьёзных проблем с печенью, сам факт того, что в тебе живёт достаточно опасная штука, радости не приносит.

Есть некоторые инфекции, которые вроде гемоконтактные (передаются только с кровью), но заразиться ими можно легко и непринуждённо. Таков зомби-вирусный гепатит B. В отличие от A (который «болезнь грязных рук») гепатит B не зохавает вашу печень после грязной шавермы, но вполне может передаться от укуса наркомана, серьёзно – героинщики и не такое могут выкинуть, сопротивляясь живительной социализации.

А ещё можно его словить от царапины ногтём, если рядом была ранка с кровью, от кровавого нокдауна гепатитного боксёра или от грязного шприца/пластыря поликлиники какого-нибудь третьего мира вроде Сейшел или Тая. Случайно уколовшись найденным шприцем, есть огромная вероятность получить именно гепатит В, а не ВИЧ, и в таких случаях необходима срочная профилактика. Это тривия и реальная угроза, поскольку вирус HBV чрезвычайно вынослив и живуч (не в пример ВИЧ), так что следите за чужой кровью и своими ранками.

Лечение почти работает: аналоги нуклеозидов (по сути, химиотерапия) и интерфероны. Но не те самые (см. статью Расстрельный список препаратов), а настоящие, дорогие и работающие. Тем не менее у молодых пациентов вероятность хронизации около 50 % в отличие от старших, которых вылечить почему-то легко и поправятся аж до 95 %.

Проводится вакциной, поголовно в большинстве стран. Недорого и эффективно.

Существует вакцина, которая великолепно защищает дохтуров и их пролетариев от грязных заразных клиентов инфекционных стационаров. Также возможно экстренное введение вакцины для защиты печени после случайного укола наркоманским шприцем. Если вы попали в такую ситуацию, то можете судорожно искать ближайшую инфекционную больницу (обычно инфекционки носят имя Боткина) или хотя бы центр СПИД.

МАЛЯРИЯ– приступы лёгкого повышения температуры до 42°.

Болезнь вызывается малярийными плазмодиями из комаров, ею болеет около 200–300 млн человек, ежегодно один процент из которых не вылечивается.

Синонимы: от итальянского «mala aria» – плохой воздух; перемежающаяся лихорадка, болотная лихорадка.

Особо плохо с комарами было в царские времена на сочинском побережье, куда не сильно хотели ехать даже диссиденты – малярия сокращала средний срок ссылки до трёх лет, вместо этого тянуть лямку многие предпочитали на уютном Севере.

Инфекционная болезнь малярия вызывается особыми микробами плазмодиями.

Плазмодии – животные, а не бактерии (хоть и микроскопические одноклеточные – простейшие); перед тем как заразить очередные полчища комаров твоей кровью, им приходится захватить тебя через укус поужинавшего тобой комара.

Ведь ты лишь промежуточный хозяин, главная цель малярии – комары.

Сейчас диагноз ставится удобными тест-полосками, как для беременности, только нужно капнуть кровью, а не мочой.

В желудке насекомого бесполые формы плазмодиев перевариваются, а половые размножаются и дают злобное яйцо (ооцисту), которое атакует желудок комара и выпускает потомство (спорозоиты) в гемолимфу (кровь) бедного двукрылого; спорозоиты оседают в слюнных железах. Комар остаётся боеспособен до 50 дней, потом малярийный детсад самообезвреживается.

При укусе вместе со слюной (той, от которой чешутся комариные дырки в коже) спорозоиты попадают в твою кровь и начинают там своё скромное пиршество.

После укуса комара инвэйдеры с током крови за полчаса прилетают в печень, где превращаются в бесполый вариант плазмодиев (шизонты), а там в течение инкубационного периода делятся на десятки тысяч следующих форм развития (мерозоиты) .

Последние идут гулять обратно в кровь и берут на абордаж проплывающие мимо эритроциты, в которых развиваются циклически в соответствии с приступами: четырёхдневная три дня развивается и на четвёртый даёт приступ.

Приступ малярийной лихорадки – это реакция ствола мозга (центра терморегуляции) на массовую атаку изменёнными белками разрушенных эритроцитов, на сами плазмодии и на продукты их жизнедеятельности.

В межприступных промежутках (апирексия) плазмодии тихо размещаются в эритроцитах и клетках печени, откуда показывают докторам факи и крутят фиги своими жгутиками: внутри твоих клеток они защищены от большинства лекарств.

Смертоносные комарики Anopheles распространены повсеместно: в Африке, Европе, Индии, Сибири и Карелии они живут вполне сносно, потенциально вызывая малярию и в этих местах. Реально – малярийный плазмодий в наших холодах таки не выживает, но наличие комаров летом может спровоцировать эпидемию из одного привозного пациента из какой-нибудь Индии.

Самая убивающая – до 90 % смертности без лечения.

После заражения проходит около 10 дней инкубации, затем внезапная постоянная лихорадка на неделю, с ознобом, болями по всему телу, возбуждением; затем почти всё проходит – передышка на сутки – и снова (если не умер) лихорадочный ад часов на тридцать, и так далее перемежающимися циклами.