Билл Гиффорд - Стареть не обязательно! Будь вечно молодым (или сделай для этого всё возможное)

Ди Грей считает, что нынешняя ситуация со смертностью есть результат длительного игнорирования и даже отрицания обществом существования проблемы старения. Статистика подтверждает его точку зрения: вероятность развития серьезных хронических заболеваний – таких как сердечно-сосудистые заболевания, диабеты, онкологические заболевания, болезнь Альцгеймера, а также инсульты и болезни органов дыхания – с возрастом увеличивается в геометрической прогрессии.

Суммируйте все эти факторы риска, и вы поймете, почему вероятность смерти удваивается примерно каждые восемь лет {19} 19 «удваивается примерно каждые восемь лет»: Бенджамин Гомпертц, из статьи «О природе функции, выражающей закон смертности человека, и о новом способе определения стоимости страхования жизни» (Benjamin Gompertz, "On the Nature of the Function Expressive of the Law of Human Mortality, and on a New Mode of Determining the Value of Life Contingencies"), опубликованной в журнале Philosophical Transactions of the Royal Society, Лондон, 1 января 1825 г. на протяжении всей жизни человека, как утверждает «закон смертности», впервые выведенный английским математиком и актуарием Бенджамином Гомпертцем в 1825 г. Когда мы молоды, вероятность смерти по естественным причинам минимальна; между возрастом 25 и 35 лет также нет большой разницы. Однако между 35 и 45 годами эта вероятность резко возрастает, и наши 50-летние сверстники начинают один за другим умирать от рака молочной железы или толстой кишки, высокого кровяного давления и других смертельных недугов. (Не говоря уже о развитии артритов, которые не убивают, но делают жизнь невыносимой.)

Попытка бороться с этими заболеваниями по отдельности – подход, используемый в западной медицине уже более чем 100 лет, – не позволяет кардинально решить проблему. За последние четыре десятилетия смертность от сердечно-сосудистых заболеваний снизилась наполовину, но только благодаря тому, что теперь пожилые люди пьют лекарства для регулирования артериального давления и уровня холестерина, а многие проходят операции по шунтированию и замене сердечного клапана, которые были недоступны несколько десятилетий назад. Тем не менее, хотя смертельный сердечный приступ в 50 лет стал делом прошлого, продолжительность жизни не выросла так, как ожидали ученые. Человек справляется с одной болезнью, но тут же становится жертвой другой.

«Мы спасаем людей от сердечно-сосудистых заболеваний, а через два года они умирают от рака или чего-либо еще», – говорит Нир Барзилай, директор Института исследований старения в Медицинском колледже имени Альберта Эйнштейна в Бронксе. Действительно, сегодня рак стал второй главной причиной смерти после сердечных заболеваний, и уровень заболеваемости им растет, поскольку все больше людей справляются с болезнями сердца и живут достаточно долго для того, чтобы заболеть раком. Человек словно проходит сквозь строй ужасных болезней, в конце которого его ждет самая страшная из всех – когнитивная деградация, называемая болезнью Альцгеймера, поражающая почти половину тех счастливчиков, которым удалось перешагнуть 85-летний порог.

Таким образом, если мы сумеем значительно увеличить нашу продолжительность жизни, но бо́льшую часть этих бонусных лет проведем в плохом состоянии здоровья, мы будем ничуть не лучше струльдбругов Джонатана Свифта, вымышленной расы людей из книги «Путешествия Гулливера», которым даровано бессмертие, но без вечной молодости, поэтому они бесконечно стареют, стареют, стареют… В идеале мы хотели бы совсем другого: оставаться здоровыми и активными вплоть до 85, 90 или любого другого количества лет, после чего быстро и легко умереть – гоняя на мотоцикле или совершая умопомрачительный прыжок с небоскреба.

К сожалению, медицинский научно-исследовательский истеблишмент по-прежнему продолжает настаивать на раздельном подходе к проблемам старения: национальные институты здравоохранения состоят из отдельных институтов – рака, диабета, сердечно-сосудистых заболеваний и т. д. Это так называемая шахтовая модель медицинских исследований, где каждое заболевание изучается изолированно от других. Даже сейчас представители научного мейнстрима, не говоря уже о политиках, не признают старение одним из основных факторов риска, лежащих в основе этих болезней. Национальный институт рака ежегодно получает финансирование в размере более чем $5,8 млрд, Национальный институт сердца, легких и крови – более $3 млрд, Национальный институт диабета, заболеваний системы пищеварения и почек – более $2 млрд.

В 2012 г. американцы потратили на пластическую хирургию больше денег ($11 млрд), чем государство на научные исследования проблем старения! Национальный институт по проблемам старения получил из государственного кармана всего $1,1 млрд бо́льшая часть которых пошла на исследования болезни Альцгеймера. Непосредственно на исследования в области биологии старения выделяется совсем крошечный кусочек пирога, около $40 млн, – квартира на Манхэттене может стоить дороже.

Это весьма глупо, поскольку все больше исследователей начинают осознавать, что именно старение является главным фактором риска в развитии диабетов, болезней сердца, рака и болезни Альцгеймера и что в самом процессе старения есть нечто, что связывает все эти болезни. Каждая из них начинается незаметно и в течение длительного времени развивается без каких-либо явных симптомов. Дисфункции на клеточном уровне, приводящие к болезни Альцгеймера, начинаются за десятки лет до того, как становятся заметны когнитивные изменения; то же самое касается сердечно-сосудистых заболеваний и диабета. Другими словами, когда мы понимаем, что болеем, лечить болезнь становится уже слишком поздно. Так почему бы нам не попытаться заглянуть глубже – понять, что именно в процессе старения делает нас уязвимыми к этим заболеваниям?

В научных лабораториях исследователи сделали огромные шаги в направлении замедления старения, научившись значительно продлевать продолжительность жизни червей, мышей и мух, иногда при помощи удивительно простых генетических манипуляций. У низших животных и даже у мышей блокирование одного гена позволяет удвоить продолжительность жизни. По словам Обри ди Грея, это только начало. Он предлагает подвергнуть радикальному реинжинирингу биологию человека, чтобы уменьшить или полностью устранить эффекты старения на клеточном уровне. Эта провокационная идея породила жаркие споры между теми, кто считает возможным коренное изменение процесса старения, и теми, кто считает, что мы можем добиться лишь небольшого увеличения сроков жизни, хотя и при гораздо лучшем здоровье.