А Сидерский - Третье открытие силы

Так продолжалось довольно долго. Потом радио за стеной у соседа сообщило, что уже полночь, и тогда все это мне надоело. Вращение мгновенно прекратилось, а там, куда стекался вихрь, обнаружился золотой свет. Он заполнял собою все мое сердце, в котором больше не было пустоты. Я не знал, что это значит, и мне было на это наплевать, я только по привычке решил, что нужно втянуть откуда-то сверху язык нисходящего света и зацепить его за свет в сердце. Едва попытавшись это сделать, я понял, что ошибся. Нисходящего света не было, вместо него существовал просто свет, он был повсюду вокруг, и это был тот же самый свет, который я видел внутри. Он стал серебристо-белым, а потом утратил всякий цвет, уйдя куда-то за грань того, что хотя бы сколько-нибудь поддается описанию. Я больше не видел его, я вновь был самим собой, но только теперь - состоящим из невидимого тончайшего света Изначальной Силы, который - ВСЕ и который ВЕЗДЕ. И я с пронзительной ясностью понял, что нет никакой разницы между этим светом и пространством вообще, между пространством вообще и мной, между мной и этим светом, что все это - Одно. Одно и то же...

Все - Одно и то же.

И я возликовал... Я подумал... Нет, не подумал неформулируемо почувствовал: - Ну, вот теперь я!.. Вот теперь Я!.. Теперь, когда Я - такая Сила, когда Я - всемогущ, вот теперь Я... Собственно, я не знал, что теперь будет, что именно "вот теперь я...", но само по себе ощущение тождественности с Силой рождало во мне чувство такого... Такого... Такого... Такого кайфа!....

Вероятнее всего, ничего бы не было... Никакого "вот теперь я"... Потому что тому, кто воистину всемогущ, ничего не нужно, ибо он не нуждается в подтверждениях... А тот, кто активно пользуется искусством управления Силой, обычно просто-напросто стремится этим убедить самого себя в том, что является чем-то исключительным... И именно это не позволяет ему в действительности таковым быть. Осознание ищущего подтверждений не может развиваться, потому что он напрочь лишен свободы, он - раб своей уверенности в собственной исключительности, уверенности, которая ежесекундно требует того, чтобы ее питали новыми и новыми подтверждениями... И тем самым пожирает весь запас свободной энергии... Но это я понял несколько позже... А в тот момент всеобъемлющего всепоглощающего отождествления с Силой...

И вдруг внутри себя я услышал голос. Назойливый, как ночной комариный писк, он вещал что-то на языке, из которого я не знал ни слова... Однако я понял, что голос меня ругает. Даже не ругает, а просто методично отчитывает, как нашкодившего школьника... Я ничего не понимал... Голос монотонно вещал... Но я все равно ничего не понимал... Голос продолжал терпеливо вещать, шурша электрической искрой в точке, где пересекались серебристые лучи, входившие в тело из бесконечности сверху, снизу, спереди - сквозь межбровье - и сзади - сквозь мозжечок...

Он вещал не менее двадцати минут. Я ничего не понимал, только в сознании появлялся все более и более заметный неприятный осадок чувства вины. Я ощущал себя этаким котенком, который случайно чтото опрокинул... И причиной тому было - это я знал откуда-то без тени сомнения - мое "вот теперь Я!" Однако, что именно пытался nazqmhr| мне таинственный - хотя, нет, совсем не таинственный, а вполне знакомый - голос, разобрать я так и не сумел...

И тогда, видимо, потеряв терпение и поняв, что на настоящий момент я безнадежен, голос перешел на русский. Причем не просто перешел, а, набрав силу и сделавшись низким и не по-человечески глубоким, пророкотал громыхающими утробно-пространственными раскатами, которые до основания сотрясли всю бесконечность Вселенной и Ее центр в моем кишечнике, вызвав знакомое по сну о Рыбе Дхарме ощущение - оно заставило меня молниеносно выпрямить затекшие ноги и, не приводя их в чувство, прямо на четвереньках ринуться в клозет: - НО НИКТО ЖЕ - НЕ ВЗЯЛ - СЕБЕ - ВСЕГО - ТОГО - ЧТО ПРИЧИТАЛОСЬ - ЕМУ!!! Уже выбегая из комнаты в коридор, я сквозь грохот коленок и шлепанье босых ладоней по паркету услышал позади странный звук звенящее шипение, которое возникает в ушах в абсолютной тишине или после основательной затрещины. Бросив через плечо быстрый взгляд, я увидел, что на том месте, где я сидел секунду назад в позе лотоса, что-то осталось. Оно продолжало сидеть неподвижно, ни на миллиметр не изменив положения ног, туловища и головы, и было похоже на прозрачный дымчато-серый слепок моего тела. Я не стал его разглядывать, но устремился вперед, ибо вся моя воля была сосредоточена в едином порыве к реализации несгибаемого намерения добраться до унитаза прежде, чем произойдет непоправимое... Но, сломя голову галопируя по коридору, я вдруг вспомнил еще один момент из сна о Рыбе Дхарме и сообразил, что для того, чтобы перенаправить вверх неукротимое на первый взгляд движение вышедшего из-под котроля нисходящего потока апаны, можно воспользоваться водой. Сцепив зубы и с помощью мула-бандхи совершая душераздирающее насилие над своей прямой кишкой, я промчался мимо двери клозета, вскочил в ванну и открыл душ. Едва холодная вода коснулась тела, как ощущение роковой неотвратимости в области прямой кишки мигом исчезло без следа. Но, в отличие от того, что было в том странном сне, больше ничего не произошло. Никаких потоков в теле, никаких торчащих из живота завитков, вообще - НИЧЕГО. Я отрегулировал температуру воды, сделав ее такой, о которой в умных книжках пишут "комфортная", как следует вымылся с мылом и лэндеровским Two-in-One помыл голову.

В течение всего времени, пока я находился в ванной, мне казалось, что некоторым шестым чувством я ощущаю, как необратимо рассеивается и навсегда распадается оставленный в комнате и лишенный основы туманный слепок меня. Словно изнутри него выдернули некий стержень, на который до сих пор было нанизано то, из чего этот слепок состоял. И вместе с моим серым слепком растворялась и превращалась в ничто вся моя предыдущая жизнь... Нет, ВСЕ МОИ ПРЕДЫДУЩИЕ ЖИЗНИ, ибо в каждом мгновении этой жизни явственно прослеживался ИХ след!.. Растворялось и таяло без остатка все-все-все, что там было, все события, все поступки, достижения и злодейстива, все люди и все существа, включая даже Мастера Чу, его учение, Золотого Воина, все, что я узнал, понял, запомнил, вообще - ВСЕ... Мне сделалось немного не по себе, почудилось даже, что теперь я не смогу ничего вспомнить из того огромного объема информации, которым, как мне казалось, я владел еще всего лишь несколько минут назад... Но зато в моем состоянии возникло что-то очень мощное и oknrmne, что-то кристально прозрачное, стремительное, остротекучее, жесткое, гибкое и непобедимое. Это что-то было сродни явственному ощущению свободы - полной и безусловной свободы от прошлого, от того меня, которым я был до сих пор, и который длинным и тяжелым прозрачновато-мутным шлейфоподобным хвостом тянулся вслед за моим осознанием на протяжении тысяч лет, неумолимо и неуправляемо размазывая меня и мою силу по необозримым далям пространства и времени. Я был собран в мгновенном сейчас и здесь, ни прошлое, ни будущее не имели никакого значения, вообще ничто не имело значения, даже та сжатая в тугую пружину мгновения кристально-граненая ясность, которой я теперь был, и которая непостижимо сочетала в себе немыслимо плотную жестокость с абсолютной текучестью. Сила этого нового состояния была поистине безгранична, и Она всецело находилась в моих руках. Я попытался вспомнить что-либо из детства, какой-нибудь эпизод из тех, которые оказали влияние на все мое развитие в этой жизни, болезненными иглами непонимания истоков банальной человеческой жестокости засев в памяти, но в рассудке моем возникли лишь вялые ничего не значащие образы и, что самое главное - я не испытал никаких эмоций. Трагедии и страдания прошлого были исчерпаны раз и навсегда, и следы, оставленные ими в памяти моей личности, растворились без остатка в равномерно распределенной Силе, заполнявшей все мое существо. Точно так же мне не удалось вызвать в памяти живых воспоминаний о прошлых радостях и восторгах. Все это находилось где-то вполне в пределах досягаемости, я знал, что могу без особого труда туда добраться, немного покопавшись во всеобщей свалке отслужившего свое ненужного хлама. Но делать это было просто-напросто ни к чему. Рабочий же объем моей собственной памяти оказался теперь полностью свободным. Я попробовал вспомнить что-либо из того, чему учил меня Мастер Чу. Это можно было сделать, но требовалось затратить некоторые усилия. Гораздо легче оказалось вызвать в сознании образ, мыслеформу или просто формулировку чего бы то ни было - любого явления, абстрактного понятия, технического приема или конкретного предмета - и этот образ тут же извлекал из ниоткуда точное, выпуклое и предельно ясное знание первоосновы и самой глубинной сущности того, к чему относился. Стоя в ванне, я попробовал сделать несколько движений из тех, которыми пользовался во время тренировок. Выяснилось, что тело не помнит точных траекторий и последовательностей. Для того, чтобы их восстановить, требовалось что-то специально вспоминать. Автоматизм заученных движений исчез. Но ему на смену пришло новое чувство, которое я мог бы охарактеризовать как мгновенное знание силовой сущности действий тела. Каждое малейшее движение, и даже просто побуждение к нему, влекло за собой целый каскад перетекающих друг в друга мышечных сокращений, которые заставляли части тела двигаться по сложнейшим траекториям, совершая якобы спонтанные действия, воспринимавшиеся как единственно возможные в настоящий момент и наиболее точно соответствующие данному конкретному мгновенному состоянию тела и сознания. При этом каждый миллиметр каждого движения был до отказа наполнен Силой, немыслимо огромной и могучей, и я чувствовал, как даже легчайшее шевеление моего мизинца мощным Ее импульсом прокатывается по всей бесконечности Вселенной. Управляя сознанием, Сила словно вела тело в его dbhfemhu, и в то же время Она была абсолютно подконтрольна моей воле, я мог управлять Ею свободно, словно где-то там, на самом верху, Она и я существовали как ОДНО ЦЕЛОЕ... Впрочем, так оно и было... Я не знал, что делать с таким собою, но и это не имело значения. Я вытерся, натянул спортивные штаны и направился в комнату детей, где стоял старый бабушкин шкаф с тяжелым зеркалом во весь рост. Проходя мимо распахнутой двери своей комнаты, я заглянул в нее и отметил про себя, что в позе лотоса там больше ничто не сидит.