Сатпрем - Мое пылающее сердце

Предложение звучало довольно... странно.

Я не мог себя представить продавцом словарей!

Но, однако, почему бы и нет? Я зашел так далеко.

Так мы начали ходить из деревни в деревню, от грузовика к грузовику... Мы путешествовали по Судану, Гвинее, Берегу Слоновой Кости, Дахомее, Нигеру. Мы ходили... без конца продавая словари, которые в самом деле хорошо расходились, что позволяло нам платить по счету в гостиницах и путешествовать дальше.

Я прибыл в Зиндер, что было моей навязчивой идеей.

Я хотел пережить "пустыню Сахару".

Я хотел еще раз прикоснуться к стихии. Всю свою жизнь я находил, что можно дышать лишь в стихии, будь то это море, джунгли или... Пережить стихию.

Я прибыл в Зиндер. Только что начался сезон дождей. Мне сообщили: "Пути дальше нет". Так что я завяз там, прямо в сердце Африки, не способный осуществить свою мечту, погрузить тело и душу в пустыню Сахара и... немного ПОТЕРЯТЬ СЕБЯ. Действительно, я так хотел "потерять себя".

Теряя себя...

Товарницки: В то время Вы хотели соразмерить себя с пустыней?

Я хотел погрузиться в нее.

Я хотел погрузиться в нее и посмотреть, что произойдет... Или исчезнуть, если необходимо.

Я проживал каждую секунду своей жизни так... как если бы был готов выбросить ее в окно. Для меня жизнь имела смысл лишь тогда, когда я мог схватить и установить в своем теле тот особый ритм, что случалось непредсказуемым образом, в бразильских Матта или Сертао... Внезапно, в течение нескольких минут устанавливался другой ритм. И это было "ТО", наконец.

Товарницки: Сначала Вы переживали это в море, затем в джунглях.

Да.

Товарницки: И теперь Вы ожидали получить ответ в пустыне?

Да. Вот куда я собирался войти и... возможно, потерять себя, потому что уже не мог продолжать. Мне говорили: "Невозможно двигаться дальше; дорога... тропа размыта. Это же сезон дождей. Движение закрыто."

Товарницки: Так что, прощай пустыня?

Да.

Я завяз в Зиндере.

Но, тогда, оставалось нечто другое... я всегда держал при себе "Жизнь Божественную". Только эта вещь следовала за мной повсюду.

Товарницки: "Жизнь Божественная", написанная...

Шри Ауробиндо. Да, вот что я искал -- "божественную" жизнь. Да, я не знал, что означает "божественная", но давайте скажем... жизнь, в которой можно было бы "дышать", НАСТОЯЩАЯ жизнь. Не костюм, мнящий себя философом, математиком или кормильцем семьи... Не просто кусок одежды, в котором вы все крутитесь и крутитесь, пока вас не положат в гроб; и тогда ваша песенка спета.

Я просто не мог так жить.

Для меня "божественной" была та жизнь, где вы могли бы дышать. Это те моменты, когда вы настраиваетесь на нечто... одновременно столь необъятное и столь "ваше". И все же в этом не было "я". Это как бы... вся земля пульсировала в вас; те моменты были... крайне "полные" и простые.

И именно это я чувствовал в тех вспышках, здесь и там, в течение своей жизни.

Вот что я искал, вот "божественная" жизнь.

Товарницки: Исчезновение эго?

Можно сказать и так, но я не искал философских концепций. Я искал особый способ дыхания.

И, несмотря ни на что, был тот "взгляд", тот "Шри Ауробиндо" там... который смотрел на меня тем образом.

Я был очень, очень опечален, когда услышал, что он "умер", как они говорят. Того взгляда больше там не было. Но "Мать" все еще была там. Она была со Шри Ауробиндо. Она была его спутницей.

Я сказал себе: "В конце концов, может быть секрет там?...". Потому что я мог нарисовать картину: вы складываете одно приключение + одно приключение + одно приключение, но рано или поздно круг замыкается, и вы заканчиваете как профессиональный старатель, профессиональный плантатор, профессиональный моряк... Вы ограничиваете себя, понимаете ли. Вы замыкаете себя в чем-то. Вы просто надеваете другую одежду.

Может быть, они обладали там ... ПОСТОЯННЫМ секретом?

Товарницки: Там -- это где?

У Шри Ауробиндо, в Пондишери.

Я подумал: "Как насчет того, чтобы отправиться туда и посмотреть?"

Но было и неприятие, потому что это был "ашрам". Это означало стены. Но я чувствовал: "По крайней мере, там есть один человек. Это `Мать', спутница Шри Ауробиндо. Возможно, секрет все еще ждет меня там?"

Поэтому на все оставшиеся деньги я купил билет на самолет и отбыл... назад, в Индию... попытаться найти секрет. Но не просто мимолетный секрет -- ту Вещь, которая была бы ЭТИМ способом дыхания каждую минуту в течение всего дня. Нечто постоянное, нечто свободное ото всех одеяний -- нечто естественное!

(короткое молчание)

Никто не живет естественно.

Все в жизни искусственно. Все. В тот момент, когда вы обосновались в чем-то, эта вещь, неважно, что это, становится искусственной.

Я должен был найти... то состояние, где вы живете без искусственных приспособлений, где нечто в вас просто ПУЛЬСИРУЕТ, просто издает человеческий "звук". И поэтому вы переживаете все великолепие, чем вы являетесь.

Поэтому я вернулся в Индию.

Мне было тридцать.

И это... другое приключение. Но радикальное. Не приключение, которое совершает полный круг и делает вас узником.

Это было действительно... ЭТО Приключение. То, которое не ограничивает вас.

Товарницки: То, в котором Вы находитесь и сегодня?

О, да! Да, конечно же...

Это единственно... возможный способ дыхания.

* День Третий. КОНЕЦ ЙОГИ *

Вторая поездка в Индию:

ашрам, взгляд Матери

Товарницки: Вы теперь опять готовы странствовать по дорогам. Никто

точно не знает, что происходит вокруг Вас, в Вас -- все же та же

самая проблема, на самом деле. Поэтому давайте начнем наш первый

разговор об Индии, куда Вы вернулись после поездки в Египет.

Сатпрем: Нет, поездка в Египет состоялась многими годами раньше, когда я в первый раз прибыл в Индию. Теперь же я направлялся прямо в Пондишери.

Я действительно находился в смятении.

Меня отпугивал ашрам... я знал это -- я прошел через множество приключений и думал: "Хорошо, теперь это...". Увидеть Мать (Мать была спутницей Шри Ауробиндо), пойти в тот ашрам -- я чувствовал, что нельзя себе позволить кое-как подойти к этому приключению. И если это приключение не удастся, то это будет означать нескончаемый круг тупикувых приключений. Нечто... нечто должно было произойти.

(короткое молчание)

Но Мать... я видел ее вместе со Шри Ауробиндо, прежде чем проделать свой полный круг. И у нее был... у нее был несколько иной взгляд, чем у Шри Ауробиндо.

Немного другой взгляд.

В действительности, то, что потрясло меня, когда я увидел Мать, был ее взгляд... Казалось, что лишь впервые кто-то взглянул на меня с любовью.

Это был взгляд, который... глубоко проникает в ваше сердце и как бы прорывает нечто там, заставляя открыться -- довольно ошеломляющее переживание, и немного... пугающее, вы знаете. Я косился на нее.