Аркадий Эйзлер - Анатомия страсти

Опросу подверглись триста двадцать три мужчины из Луизианы, почти половина из которых находится в браке или в постоянных отношениях с женщиной. Большинство мужчин, оплачивающих услуги проституток, часто чувствуют себя одинокими и, кроме секса, хотят получить простое общение вместе с чувством защищенности, что и проявляется в большинстве случаев в попытке завязать дружбу с «ночными бабочками», оказывая им параллельно финансовую поддержку.

Как относится к этому государство? Какова его позиция? Каково общественное мнение о шабаше продажной любви, порой вытесненном за черту города, а иногда расположенном всего в двух шагах от школы? Правительственные учреждения разных стран время от времени вываливают на головы избирателей различные проекты законов, в которых предлагают сделать уголовно наказуемым деянием не факт продажи тела, а факт его покупки. «За всем этим стоит красивая логика, – говорит Д. Тейлор, одна из самых известных британских экспертов по вопросам проституции, – использовать законы спроса и предложения. Предполагается, что если спрос будет уничтожен жестким законодательством, то и предложение само по себе сойдет на нет». Надо сказать, что похожие приемы борьбы с проституцией уже практикуются в некоторых странах, например, в Швеции. Единственным уголовным преступлением в этой стране стала оплата секса, а проституция была признана одной из форм сексуального насилия над женщиной. Одна из защитниц шведской модели Г. Экберг заявила: «Швеция показала, что без спроса со стороны мужчин индустрия проституции не смогла бы процветать и развиваться». Вслед за Швецией похожий закон был принят и в Финляндии, при этом упор был сделан на борьбу с торговлей людьми и принуждением к занятию проституцией женщин, незаконно ввезенных в страну. Однако тотальный запрет продажной любви, действовавший еще недавно в большинстве стран, все чаще признается неработающим и неэффективным. «Абсолютное зло – не проституция, а ее запрет, – говорит Д. Маклсон, сотрудник одной из британских правозащитных организаций. – Там, где запрещена проституция, процветает коррупция в самых разных ее формах. Я уже не говорю о серьезной опасности для здоровья. Именно поэтому, даже в тех странах, где существует тотальный запрет на сексуальные услуги, власти все чаще стараются его смягчить».

Один из самых ярких примеров – Иран с его строгими исламскими законами и сотнями, если не тысячами, официальных и нештатных соглядатаев полиции нравов. СМИ с завидной периодичностью помещают на страницах газет хронику суровых наказаний, постигающих одну за другой несчастные пары, попавшие под око служителей целого ряда запретительных законов. И тем не менее в стране работает триста тысяч проституток, которые защищены постулатами так называемых временных браков, продолжительность которых может насчитывать день, месяц или год – в данном случае все решает мулла. Кто сможет доказать факт передачи денег при такой смене партнера?

Япония также относится к странам, в которых проституция запрещена. Однако законы так изощренны, что их однозначное применение затруднительно. Причем даже факт передачи денег проститутке не может квалифицироваться как покупная любовь. «Денежные подарки разрешены», – гласит одна из статей.

Тотальный запрет проституции на Кубе напоминает ситуацию ушедшего в небытие сексуального рынка Советского Союза, когда за отклонением от моральных устоев наблюдали не только партийные, комсомольские и прочие общественные организации, но и целый штат осведомителей. Однако справиться с проституцией как на Кубе, так и в Советском Союзе, властям не удавалось и не удается. Коррупция, овладевшая всеми уровнями государственных структур, включая полицейские, позволяла и позволяет не только вмешиваться в интимные области супружеской жизни и семейных отношений, но и делать эти отношения зависящими от политических инсинуаций государства, заставляя работать этот древний рынок для своих целей.

Функция властей развитых западных демократий сводится к тому, чтобы следить за соблюдением правил предоставления сексуальных услуг, например, за тем, чтобы проститутки имели соответствующую лицензию и исправно платили налоги. Лицензирование деятельности обязательно практически во всех странах, в которых проституция является легальной. Разумеется, не обходится без накладок. К примеру, после легализации проституции в Голландии и распространения на проституток действия налогового и трудового законодательства выяснилось, что работать им стало намного труднее. «Как я могу оказывать помощь клиенту в комнате с огромным окном?» – восклицает одна из представительниц «горизонтального ремесла» на требования властей создавать для клиента условия с достаточной вентиляцией и светом. Дальше всего в вопросе обеспечения прав клиента пошли в этой стране и в Германии, где власти тоже оказывают помощь инвалидам в предоставлении сексуальных услуг. «Я не знаю, распространен ли такой опыт по всему миру, но знаю, что, если наши инвалиды имеют право на автобусы, оборудованные специальными подъемниками, бесплатные лекарства и свежие продукты, то есть на обеспечение достаточно высокого качества жизни, то они, разумеется, имеют право и на то, чтобы мы субсидировали их интимную жизнь», – говорит германский эксперт в области социального обеспечения А. Тыш. Часть лицензированных проституток в Германии уже прикреплена к местным органам социальной опеки, которые оплачивают их визиты к инвалидам (Белаш В. Государство и проституция // Коммерсантъ ВЛАСТЬ, 17.09.2007).

Итак, все, включая инвалидов с тяжелыми увечьями и высокой степенью ущемленности жизнедеятельности, стремятся прикоснуться к вечному огню наслаждений, используя при этом как легальные, так и нелегальные средства их достижения.

Оскар Уайльд в одном из своих эссе под названием «Разрушение лжи» глубоко сожалел, что постепенно утрачивается искусство «сохранять свое лицо». Ложь – наша постоянная потребность, как мыло или как зубной порошок, которыми мы одновременно очищаем и защищаем себя от грязи. С одной стороны, мы не хотим слышать о себе горькую правду, с другой – нелегко сохранить «хорошую мину при плохой игре», ведь для этого необходимы размышления, креативность и дисциплинированность. Мы часто становимся правдолюбцами в стремлении познать правду, требуя выкладывать все начистоту, а в итоге это не приносит ничего, кроме боли и разочарования. Поэтому иногда трудно утверждать, что ложь всегда низка и достойна сожаления, а фанатиков правды можно порой заподозрить в садизме и надменности.