Алессандро - Я сделал это – 2! Всё дело в оранжевых шнурках

Ну что же. О. права в том, что она обычный человек. Однако что это значит? Да то, например, что ей нужны вовсе не хитрости, а совсем другое. Думаю, это и было одной из причин, по которой семь лет назад у нас не сложилось. Мне было бы очень интересно спросить у самой О., понимала ли она ту мою стратегию «шахматиста». Уверен, её ответ был бы положительным. О. из тех, кого я называю чрезвычайно высокоразвитыми людьми. Она очень умна для своего возраста и способна понимать действительно многое, кроме того, в чём вообще ничего не смыслит. Мы с О. в шутку называем её мудрой совой.

«Вот чёртов любитель шахмат!» – можете подумать вы. Знаете, я давно отошёл от этой игры в своей жизни и начинаю хитрить только в самых стрессовых ситуациях, в которых благодаря действию высоких дозировок лекарств оказываюсь очень редко. Да, я всегда могу пустить в ход и пешки, и более весомые фигуры, но не пускаю. Потому что понимаю, что «большой любитель шахмат» заснул где-то внутри меня. Знание о своей способности поставить всех на уши и добиться-таки своего любой ценой освобождает от необходимости доказывать самому себе этот навык снова и снова. Только вот знание это должно быть непреклонным, если хотите. Вот так и перестают быть хитрецами. Всё позади. Я стал ещё и искренним человеком, который умеет просить и слышать слово «нет».

В тот день я надел оранжевые шнурки. Этот цвет отлично выражает состояние. Какая же тревога была перед встречей! Да и во время неё. Однако, когда вы понимаете, что именно может пойти не так, тревога перестаёт съедать вас изнутри, а заставляет действовать. Я очень переживал, что О. просто уйдёт по тем или иным причинам. Да мало ли! Что-то одно пойдёт не так, второе, третье. В таких случаях нам, страдающим от шизофрении, без сомнения, нужны дополнительные лекарства. Увещевания врачей и близких людей о том, что всё будет в порядке, являются благими намерениями. Сами знаете, куда ими вымощена дорога. Хоть весь научный мир за монотерапию шизофрении, то есть за назначение какого-то одного лекарства, я возьму на себя ответственность сказать, что это полная ерунда. Сейчас мне назначены четыре действующих вещества одновременно, и только так я могу нормально жить. То есть смотреть в будущее не только мечтая, но и действуя.

О. из тех людей, что могут казаться спокойными, да, собственно, таковыми и являются, однако остаются при этом очень темпераментными и могут взорваться пороховой бочкой, стоит чему-то пойти не так. Она, конечно, уравновешенный человек и всё же многого не приемлет. Если такое вдруг случается, О. становится достаточно резкой. Прогулка наша была вовсе не летом, и в какой-то момент я предложил спутнице пирожки и кофе из термоса. «Ты хочешь меня накормить?!» – О. начала закипать. Она стала суетиться, видимо, чтобы поскорее уйти. Сказать по правде, я до сих пор не понимаю, почему девушки так беспокоятся в такие моменты. Ну накормить и накормить. Ну да! Однако учитывайте, что мой социальный интеллект по-прежнему достаточно невысок. Возможно, однажды я и пойму скрытый здесь смысл. О. спросила, в какую мне сторону, причём с таким лицом, будто чем-то разочарована.

Ну что же. Хотел жить вечно, но не протянул и часа.

Сильно расстроившись в тот день, я сел писать тексты для своего дестигматизирующего блога. На тот момент он существовал около года и быстро набирал популярность среди тех, кого коснулась проблема шизофрении. Во всяком случае, именно таким я видел, да и вижу своего типичного читателя. Мне всегда удавались тексты – люди неоднократно говорили, что я очень хорошо пишу. Конечно, в блоге было много эмоциональной «воды», однако и по делу тоже было немало. Например, я находил новости о новейших лекарствах, какие-то актуальные исследования и тому подобное. Читал всё это с позиции дилетанта и переводил «на русский язык» для подписчиков. Сейчас мне совсем не хочется вести блоги, поэтому многое давно забыто. Это был творческий этап, который нужно было пройти. Однако в те месяцы это было настоящей отдушиной. Мне хотелось писать в моменты радости и огорчения.

Жаль, что в случае с О. вышло второе.

Вершиной в том творчестве стали интервью с профессорами психиатрии. Всё начиналось, когда ещё ничего и не было. Я просто нашёл в интернете электронные почты трёх учёных, написал им о том, что собираюсь вести дестигматизирующий блог, и попросил немного рассказать о шизофрении. Какие же это были глупые вопросы от человека, который ничего не понимал в теме! Однако все трое ответили мне, и двое из них согласились на предложение. Шестьдесят шесть процентов! Вот так постепенно блог и стал набирать обороты. Показы его материалов были устроены так, что чем больше людей читали мои тексты, тем больше других интересующихся темой шизофрении видели их в своей ленте. Всё росло как снежный ком, и под конец я набрал двести пятьдесят тысяч дочитываний, чем очень горжусь и по сей день.

Однако был ли толк от такого творчества? Помогало ли оно в борьбе с социальными предубеждениями? Вряд ли. Высказывания авторитетных профессоров оказались совсем неубедительны для простых людей.

После прогулки с О. я решил написать Роберту Сапольски, биологу, профессору из университета Стэнфорда. Это учёный, которого можно отнести к ведущим во всём мире. Представьте себе мои утренние эмоции, когда я увидел письмо от маэстро. Роберт ответил! Он написал, что готов к публикации своего короткого комментария. Однако он и слышать не хотел про «мини-интервью», видимо, понимая, что вопросы будут не слишком толковыми. Он разрешил выложить его слова о том, что страдающие от шизофрении куда более опасны для самих себя, чем для окружающих. Мол, не следует так бояться больных людей. Всего несколько строчек, а какой бомбой мог стать такой пост! Он разошёлся по всему интернету, в том числе по социальным сетям. Гордость, ну какая же гордость распирала меня!

Тут уж мне совсем не до О. стало. Однако я вовсе не призываю всех что-то писать в интернете, чтобы забывать о своих проблемах. Через неделю после выхода того поста мне предложили стать VIP-блогером, на что я согласился после некоторых раздумий.

Общался я и с другим ведущим учёным мира. Это профессор Нэнси Мак-Вильямс, автор учебника «Психоаналитическая диагностика», в котором систематизированы современные знания в области психоанализа («малая психиатрия») и который разошёлся большими тиражами во многих странах. Когда я рассказал о небольшом общении с ней своему психотерапевту Т., она стала недоверчиво качать головой. Она была на обучающих семинарах Нэнси. И сказала, что та, конечно, очень открытая, но… но ведь так не бывает!

Ну что же. Ещё как бывает, Т.! Не боги горшки обжигают. Чтобы надеяться на чей-то ответ, для начала следует написать этому человеку. А дальше уж как повезёт. Мне повезло, например. Нэнси отказалась от интервью, однако у нас завязалось личное знакомство. Она стала говорить обо мне примерно так: «Мои друзья из России и вы, Алессандро». Приятно быть не слишком далеко от тех, кого такой человек называет своими друзьями. Однако, разумеется, я никогда не считал ни одного профессора, с которым выстроил отношения, своим другом. Чтобы так думать, нужно быть полным дураком.