Алессандро - Я сделал это! От шизофрении к оранжевым шнуркам

В последние годы всё чаще появляются книги, описывающие личный опыт душевного расстройства. Эти работы очень важны как для самих авторов, так и для специалистов, которые могут увидеть взгляд с другой стороны на процесс заболевания и терапии. Кроме того, для всех интересующихся темой психики рассказ от первого лица является бесценным опытом проникновения в своеобразный личный мир автора, позволяющим развеять распространённые страхи и предубеждения, касающиеся психических расстройств. Однако нам известны преимущественно переводные работы. Данная история ликвидирует этот пробел и многое говорит о нас самих и нашей действительности. И, самое главное, автор называет себя счастливым, и это даёт всем нам надежду.

Бабин Сергей Михайлович, профессор психиатрии

Я страдаю от шизофрении, хотя долгие годы стараюсь двигаться к относительному здоровью. Сложно сказать, получается ли это, – скорее нет, чем да. Для такой автобиографии важно другое.

Дорога, по которой я шёл и продолжаю идти к улучшению состояния, – ощущение подлинного счастья, и это не так уж громко звучит, ведь каждый человек может быть целостным даже в условиях неизлечимой болезни. Стоит лишь…

Эта книга о становлении человека вопреки всему, и она может вдохновить вас. Вопреки вообще всему.

В книге я описал одиннадцать периодов своей жизни, причём достаточно эмоционально и, надеюсь, с долей самоиронии. Это – мой путь, как он был и есть по сегодняшний день. Выдумок на страницах нет.

Я счастлив даже после своего полного распада, развала. Я сделал это! А значит, смогут сделать и другие, а уж тем более здоровые люди.

Однако о чём речь в названии книги и при чём тут оранжевые шнурки? Забегать вперёд совсем не хочется.

Я прошёл путь на дно бездны и обратно, чтобы однажды попробовать помочь кому-то, зажечь в ком-то огонёк. Вдохновить, подать пример, а если будет нужно – поддержать на верном пути! Сделать что-то хорошее для других, не забывая при этом и о себе. Как здорово, если всё получится!

Мы не были бы людьми, не будь у нас возможности выражать благодарность. Я говорю спасибо за свою благополучную жизнь моей героической маме, профессору психиатрии, который лечил меня около семи лет, моему благотворителю психологу Р., с которым мы разговариваем обо всём на свете, а также врачу-психоаналитику Т., которая занимается со мной более пяти лет.

Мама, профессор, Р. и Т.! Эту книгу я искренне посвящаю вам. Ну и оранжевым шнуркам, конечно.

Мои родители познакомились в восьмом классе, в середине восьмидесятых. Папа перешёл в ту школу в связи с переездом из деревни, где только что стал сиротой. Его отец погиб, а одинокая мать предпочла тяготам своей жизни петлю на шее. Мальчика приютили дальние родственники из города, о которых я слишком мало знаю, хотя и общался с ними два-три раза. Кажется, они были не очень рады свалившемуся им на голову подростку с такой судьбой.

Папа казался окружающим людям очень странным. Может быть, поэтому он старался никому не рассказывать о себе. Все могли списывать его причуды на возраст. В те времена о психиатрии говорить было не принято, а детской психиатрии в нашем городе вообще не было, наверное. От любых подобных проблем в один голос прописывали такой рецепт: «Возьми себя в руки!» Однако мне очевидно, что спустя десятилетия папа страдает психическим расстройством. Вопрос лишь в том, было ли оно тогда.

Папа чересчур эмоционален. Он стал школьником на год позже, чем его сверстники, и учился так себе. Особенно плохо ему давалось написание текстов, чего не скажешь о его сыне, надеюсь. В новом классе он сел за парту прямо позади мамы и просил её помогать с сочинениями и изложениями, и она делала это. Он быстро влюбился в неё.

У нас с папой практически нет внешнего сходства. Что касается телосложения, то он скорее коренастый, а я до начала шизофрении был тощим, но потом набрал много веса вместе с длительным приёмом нейролептиков. У папы лицо и волосы обычные, ничем не примечательные, а у меня черты прямо как у аргентинского футболиста: смуглое лицо и очень яркая чёрная шевелюра. Впрочем, на маму я тоже не похож, кроме цвета глаз. Наверно, вы уже догадались, что они карие. Общего во внешнем облике с бабушкой и дедушкой по материнской линии у меня тоже мало. В своих книгах я буду называть их просто бабушкой и дедушкой, ведь других у меня нет.

Они познакомились ещё в детстве, в пятидесятых, живя в соседних деревнях в другом регионе. Дедушка ходил пешком по несколько километров, чтобы навестить бабушку. Позже они стали парой и решили переехать в наш город, который ещё только строился. Временно жили у родственников, но сумели взять в советскую ипотеку трёхкомнатную квартиру. В те времена это было большим достижением. Там они живут по сей день уже более полувека.

Дедушка начинал с простого заводского работника, но получил образование и стал инженером, а позже – начальником отдела. Он до сих пор рассказывает мне, как работал по двенадцать часов, а в восемь вечера ездил учиться в технический университет. Такое было время. Он всегда был рассудительным, вдумчивым человеком, которого очень ценило руководство. А ещё у дедушки золотые руки, чего не скажешь обо мне, к сожалению. Сколько всего он помог мне починить…

С юности дедушка стал заводить в нашем городе знакомства и связи, которые очень помогли в дальнейшем всей семье и лично мне. У него было несколько друзей, готовых отозваться по первой просьбе что в советское время, что в девяностые. Он умеет поддерживать длительные отношения с людьми. Уж из каких только городов его не поздравляют с праздниками!

По характеру дедушка очень мягкий, поэтому не всегда может уладить домашние проблемы, стукнув кулаком по столу. Решения в семье всегда принимает бабушка, а ведь она в них руководствуется эмоциями.

Бабушка долгое время работала методистом в университете, составляя расписание для преподавателей, и получила за свою деятельность звание ветерана труда. В девяностые же вся семья пыталась выжить любыми приемлемыми способами, и бабушка стала распространять среди студентов билеты на автобусы. Считаю те тяжёлые для страны годы лучшими в своей жизни, так что родители отлично справились с вызовом времени.

Бабушка прямолинейная и непредсказуемая, хотя держит свои обещания. Она болезненно эмоциональна и часто кричит, когда её что-то беспокоит. Это может быть всё что угодно: от реальных проблем до того, что к ней не относится. Например, если по телевизору рассказывают о каких-то неприятных событиях, то у бабушки может начаться что-то вроде истерики. В такие моменты она совершенно не контролирует себя, а её приступы удушья давно стали привычными для дедушки. Он даёт ей таблетки в качестве «скорой помощи» или вызывает таковую. Становится полегче, но потом всё начинается заново.