Корнаро Луиджи - Как Жить 100 Лет, или Беседы о Трезвой Жизни Рассказ о себе самом Луиджи Корнаро (1464-1566 гг.)

Но именно здесь сделана большая ошибка; с тех пор, как естественная сила и высокая пищеварительная способность уменьшаются, поскольку человек стает пожилым, он должен убавить количество своей еды и питья, поскольку организм в этом периоде удовлетворяется немногим; и более того, если увеличение количества питания было бы надлежащим (правильным) фактом, тогда, наверняка абсолютное большинство мужчин доживало до глубокой старости в самом лучшем здоровье. Но видим ли мы это так? Напротив, такой случай – редкое исключение; в то время как мой курс жизни доказан и является правильным, на основании его результатов. Тем не менее, хотя у некоторых есть все причины доверять тому, что это правда, они однако, вследствие нехватки их силы характера, и их любви к переполнению, все еще продолжают их обычный образ жизни. Но выработали бы они, в свое время, дисциплинированные строгие умеренные привычки, они не становились бы слабыми в своей старости, но оставались как и я, сильными и крепкими, и жили к возрасту сто, или сто двадцати лет. Это было случаем других о которых мы читаем, мужчины, которые родились с хорошей конституцией, и жили умеренной и воздержанной жизнью; и имел бы я жребий обладать сильной конституцией, я без сомнения добивался бы того возраста. Но поскольку я родился немощным, и со слабой конституцией, я боюсь, что я не переживу сто лет; и были другие, родившиеся слабыми как и я сам, прибегнувшие к жизни подобно моей, они, как и я, будут жить к возрасту ста.

И это несомненный факт, что возможно жить к глубокой старости, по моему мнению, большое преимущество (конечно, я не включаю несчастные случаи, которым подвержены все, и которые специально составлены нашим Создателем), и чрезвычайно высокоценно; ни один не может быть уверенным в этом благословении, за исключением тех, кто твёрдо придерживаются правил умеренности. Эта защищённость жизни основана на хороших и истинно естественных причинах, которые никогда не смогут потерпеть неудачу; это невозможно, чтобы тот, кто ведет совершенно умеренную и воздержанную жизнь, породил какую-либо болезнь, или умер преждевременно. Скорее, он не сможет умереть через плохое состояние здоровья, поскольку у его обузданной жизни есть положительная сторона в удалении причины болезни, а заболевание не может случиться без причины; если причина удаленна, болезнь также удалена, и предотвращена несвоевременная и болезненная смерть.

И нет сомнения, что умеренность в еде и питье, употребляя только столько, сколько природа организма действительно требует, и таким образом управляемый причиной, вместо аппетита, имеет эффективность (силу) в удалении всех причин болезни; поскольку, так как здоровье и болезнь, жизнь и смерть, зависят от хорошего или плохого состояния крови человека, и качества его тканевой жидкости, такая жизнь, как я упоминал, очищает кровь, и исправляет все порочные тканевые жидкости превращая все совершенно и гармонично. Это истина, и не может отрицаться, что человек должен наконец умереть, каким заботливым бы о себе, он, возможно, не был; но, все же я сохраняюсь в силе, без болезни и большой боли; ибо в моем случае я ожидаю скончаться безмятежно и спокойно, и мое нынешние состояние это мне гарантирует, поскольку, несмотря на глубокую старость, я крепкий и удовлетворённый, ем с хорошим аппетитом, и сплю беспробудно. Более того, все мои чувства не хуже, чем раньше и в наивысшей степени совершенства; мое понимание ясное и расторопное, моя рассудительность доброкачественная, моя память крепкая, мое душевное состояние хорошее, и мой голос (одна из первых вещей, которая склонна подвести нас) стал настолько сильным и звучным, что я не могу сдержаться от громкого пения, моих молитв, утром и ночь, вместо того, чтобы шептать и бормотать их, что было прежде моей привычкой.

O, насколько восхитительна эта моя земная жизнь, наполненная всем счастьем, которым человек может наслаждаться по эту сторону могилы! Она полностью освобождена от той плотской жестокости, от которой возраст позволил избавится моему разуму; таким образом я не взбаламучен страстями, и мой ум умиротворенный, и свободен от всех душевных волнений, и недостоверных мрачных предчувствий. Даже мысль о смерти не может найти место в моем уме, по меньшей мере, ни в коем случае не тревожит меня. И все это было вызвано, милосердием Сути Вещей, по причине моего бережного отношения к образу жизни. Как непохоже на жизнь большинства стариков, полных болей и страданий, и предчувствий дурного, в то время как моя – жизнь реального наслаждения, и я, кажется, провожу свои дни в бесконечном раунде развлечений, как я теперь покажу.

И в первую очередь, я полезен своей стране, и какая это радость. Я нахожу бесконечное восхищение вовлеченным в различные усовершенствования, в связи с важностью устья или гавани этого города, и укреплений; и несмотря на то, что – Венеция, эта Королева Моря, очень красива, все же я разработал способ каким ее можно сделать еще более красивой, и более богатой, поскольку я показал, каким образом она может изобиловать средствами обеспечения, улучшая большие полосы земли, и обеспечиваемая маршами (плодородные низменности) и обрабатываемым непродуктивным песком. Далее, у меня есть другая большая радость, всегда предъявленная предо мной. Некоторое время спустя, я потерял большую часть своего дохода, без которого мои внуки были бы великими потерпевшими. Но я, простой силой мысли, нашел верный и надежный способ восстановления такой потери более чем удвоив, продуманным использованием сельского хозяйства, этого самого похвального из искусств. Ещё одно большое утешение мне – думать, что мой трактат о умеренности действительно полезен, так многие уверяют меня устно, и другие письменно, где они говорят, что, после Сути Вещей они обязаны мне за их жизни. Я также испытываю большую радость в том, чтобы быть способным писать, и таким образом служить себе и другим; и удовлетворение в разговоре с мужчинами способности и высококачественный разум которых очень большие, от кого я узнаю кое-что новое. Сейчас, что это за отрада, что старик как я, в состоянии, без усталости ума или тела до такой степени быть полностью занятым, и изучать важнейшие, трудные, и возвышенные тематики.

Я должен далее добавить, что в этом возрасте, я, кажется, наслаждаюсь двумя жизнями: одна земная, которой я фактически обладаю, другая астрономическая, которой я обладаю в мысли; и эта мысль – фактическое удовольствие, когда основана на предметах, которые мы уверены достигнуть, и я, через бесконечное милосердие и доброту Сути Вещей, уверен в вечной жизни. Таким образом, я наслаждаюсь земной жизнью из-за своей трезвости и умеренности, достоинств, столь приятных Создателю, и я наслаждаюсь, милостью Сути Вещей, астрономической, которою Он заставляет меня ожидать в мысли; мысль настолько сильна, что фиксирует меня полностью на этой теме, наслаждение от которой я настаиваю, самый большой несомненный факт. И я далее утверждаю, что, умирая таким образом я ожидаю, не реальную смерть, но переход души от этой земной жизни до астрономического, бессмертного, и бесконечно прекрасного существования. И при этом это не может быть иначе; и эта мысль столь привлекательная, как и в высшей степени возвышенная, что она больше не может снизойти к вульгарным и любящим жизненные блага предметам, таким как смерть моего тела, полностью согласована со счастьем от жизни астрономической и высшей жизни. Откуда это, что я наслаждаюсь двумя жизнями; и мысль о завершении этой земной жизни не дает мне беспокойства, поскольку я знаю, что у меня есть великолепная и бессмертная жизнь предо мной.