Дмитрий Атланов - Расстанься с болью. О чем говорит ваша боль и как заставить ее замолчать

Боль, сигнализирующая о процессах нарушения в организме, останавливает человека, когда он вступает на тот путь, где рискует потерять здоровье и жизнь.

Обычно боль рассматривается в качестве предупредительного сигнала о том, что организму причиняется вред. До недавних пор среди медицинских работников преобладал взгляд, что то или иное болевое ощущение всегда должно сопровождаться физическими, анатомическими изменениями, которые можно устранить физическим же вмешательством, используя те или иные приемы или технологии. Этот подход до известной степени справедлив в случаях острой, внезапной или скоротечно развивающейся боли. В таких случаях чаще всего действительно обнаруживается то или иное анатомическое повреждение или функциональное нарушение, которое более или менее успешно лечится средствами традиционной или нетрадиционной медицины.

Но когда боль приобретает хронический характер, то есть продолжается больше шести месяцев и не поддается медицинскому лечению, то следует отказаться от этой объяснительной модели. С болью приходится работать каким-то иным способом. Сегодня развивается представление о том, что в случае хронической формы боль не просто является сенсорным феноменом, то есть непосредственным ощущением, но становится неотъемлемой частью привычного состояния и образа жизни человека, более того, в ряде случаев она становится неотъемлемой частью личного образа Я. Человек воспринимает себя только как больного, выздоровление для него означает разрушение привычного образа Я, буквально уничтожение себя. Болезнь и сопровождающая ее боль становятся частью самого человека, который может с разной степенью осознанности сопротивляться позитивным изменениям своего состояния именно потому, что эти изменения воспринимаются им как угроза для собственного существования.

В таких случаях более эффективными оказываются не медицинские или не только медицинские, но прежде всего психологические методы работы с болью. Она становится элементом поведения больного, фактором, который объясняет или оправдывает ту или иную его поведенческую стратегию.

Часто хронические болевые синдромы возникают как внушенное человеку наказание за те или иные нарушения и поступки, «грехи». При этом источником такого внушения оказываются системы ценностей, социальное окружение, сам человек, а вернее – его неудачная поведенческая стратегия. Замечено, что все хронические болевые синдромы связаны среди прочего со значительной психологической ригидностью, негибкостью, неспособностью принимать новые модели поведения. Такая жесткость сопровождается жесткостью и физической – негибкостью тела, невозможностью или неспособностью принимать новые положения в пространстве и позы. Хроническое состояние сопровождается, как правило, и застывшей мимикой. Малоподвижное лицо – свидетельство близости боли. Человек не реагирует на вызовы окружающего мира и пытается сохранить раз и навсегда найденное равновесие. Но мир подвижен, он постоянно меняется и предлагает новые и новые вызовы и задачи. Чем дольше человек удерживается в неудачной стратегии поведения, приведшей его к хроническому чувству боли, тем дальше он уходит от реального мира, тем менее адаптивным и гибким оказывается его поведение. Тем больше боли в его жизни.

Это состояние достаточно успешно лечится средствами психологии. Основу такого лечения представляет так называемое оперантное обусловливание. Операнты (операнды) – в широком значении – величины, над которыми осуществляются операции или действия. В психологии в качестве таких величин выступают стандартные реакции, которые теми или иными воздействиями – стимулами или подкреплениями – стараются изменить. Болезненная реакция, в данном случае хроническое чувство боли, диктующее человеку патологическую стратегию и с этой стратегией связанное, может выступать в качестве операнда. Система стимулов подбирается таким образом, чтобы стимулировать желательную реакцию – безболезненную – и гасить нежелательную. Положительные подкрепления даются за «здоровое» поведение, отрицательные – за «больное», такое как постельный режим, злоупотребление медикаментами, разговоры о боли. Терапевты оценивают способность пациентов к выполнению физических упражнений и повседневных видов деятельности. После этого их обучают адаптивным формам поведения, разрабатывают графики достижений и систему стимулов за достигнутый прогресс – от похвалы до премий самого разного вида (от пищевых до денежных).

Такую же систему может при желании разработать и сам заболевший. Конечно, это предполагает достаточно развитую волю, но и она, как и мускулы, растет только при тренировке.

Коль скоро мы говорим о боли как субъективном переживании напряжения, избыточной энергии, то должны отдавать себе отчет в том, что это напряжение затрагивает все уровни человеческого существа. И боли душевные вполне точно локализуются на теле. Мы ж не просто так говорим, что «сердце защемило», «рука не поднимается», «ноги не держат», «сосет под ложечкой», «душа болит», «обида душит» и т. д. Речь идет о том, что психологическим переживаниям соответствуют определенные телесные симптомы, вполне конкретно локализованные на теле.

В этом подразделе мы приводим материал, накопленный в психофизиологии и рефлексологии и принадлежащий разным школам и традициям. Используются как данные китайской системы чжень-цзю (система меридианов), так и опытные данные, полученные европейски образованными учеными-исследователями и мистиками и подтверждаемые опытом авторов. Одновременно делаем попытку применить к этой информации эмпирический материал практической психологии и телесно-ориентированной психотерапии, используемый в различных ее течениях и школах. Приводимые авторами данные не носят окончательного характера и, возможно, нуждаются в дополнительных исследованиях.

Разумеется, безоговорочно распространять все выводы, к которым мы приходим, на все человечество представляется неверным. Мы оставляем за рамками рассмотрения влияние культурных факторов, многие из которых могут определять возникновение тех или иных вполне специфических реакций организма. Тем не менее предлагаемая информация вполне адекватно работает в культурной среде России конца XX – начала XXI века. Для того чтобы говорить о безоговорочной применимости всех схем для других времен и народов, необходимы дополнительные исследования, хотя, например, наш опыт работы с представителями европейских стран показывает адекватность предлагаемых материалов при всех языковых различиях и сложностях, с этим связанных, что есть результат опоры на некоторые архетипические образы и реакции.