Иван Гончаренко - Собачья служба. Истории израильского военного кинолога

Если в ящике или в личной экипировке сержант обнаруживал какой-нибудь непорядок (а часто он перед шамнашем что-нибудь из какого-нибудь ящика незаметно сам же и вынимал), то солдата наказывали, и довольно строго. Наиболее распространенное наказание — лишение субботнего увольнения: онеш шаббат, как это звучит на иврите. И под раздачу попадал не только конкретный человек, а все подразделение… И все за одного!

Шамнаш мог длиться несколько часов. Сержант обычно показывал на какое-то место метрах в пятидесяти от палатки, и следовала незатейливая команда: «Через три минуты все должно быть перенесено туда». Мы хватали ящики и тащили, куда ткнул командирский палец. Конечно, не успевали, хоть и мчались во всю прыть.

Была еще одна тонкость, точнее, две: первая заключалась в том, что по истечении трех минут все должны были замереть, затаив дыхание. Никакого шевеления! Только судорожно вздымающиеся грудные клетки. Вторая тонкость — можно было попросить дополнительное время, но только ДО того, как окончится основное, никак не после. Как говорил сержант, это хорошая и важная тренировка умения правильно рассчитывать свои временные ресурсы. Поэтому всегда был один человек, который отвечал за контроль времени. Как только он видел, что остается лишь пять секунд до истечения отведенного срока, то истошно орал:

— Сержант, можно получить дополнительное время?

— Сколько? — вопрошал сержант.

— Минута, — наугад называл солдат время, стараясь не преувеличить.

— У вас есть 30 секунд, — урезал сержант.

— Дополнительные 30 секунд! — орал, теперь уже нам, ответственный за время.

Со стороны все эти крики и бессмысленное судорожное метание выглядят, возможно, довольно смешно, хотя нам было совсем не до веселья. Нужно было не просто уложиться в отведенное нам время, а расставить всю экипировку правильно и аккуратно. Неправильно открыт ящик? Завернут угол брезента? Вновь тычок пальцем в другое место — и снова отсчет трех минут. Так и набегали эти два-три-четыре-шесть часов (!) изначально семиминутного шамнаша.

Некоторые могут увидеть в подобных тренировках издевательство над солдатами. Да, да и… нет! Шамнаш — это один из действенных приемов подготовки как отдельного бойца, так и всего подразделения. Он сплачивает коллектив и, самое главное, воспитывает ответственность за исправность и комплектацию своей экипировки. Ведь если плохо прочищенный автомат даст в бою осечку, это может стоить жизни! Кроме того, шамнаш помогает выработать навыки самоорганизации в подразделении. Мы сами должны были распределить, кто будет проверять тот или иной ящик, кто будет переносить его в другое место. И кто-то должен был взять ответственность на себя за ящик, который никто не успел проверить, прикрывая товарищей.

Уверен, сержанты были рады нас погонять, но ни один из этих приемов ни в коей мере не был унизительным, мало того, все они были задокументированы и использовались с разрешения руководства. А вот за любые несанкционированные действия в отношении солдат с командиров и офицеров могли строго взыскать.

Однажды у нас в подразделении очередной шамнаш растянулся на несколько часов. Температура воздуха — за сорок. Вода во флягах кончилась, всем мучительно хочется пить. На просьбу дать нам возможность набрать воды сержант отвечает отказом. Кое-как шамнаш в конце концов завершили. На следующий день мы, всего лишь после двух месяцев службы, как говорится, без году неделя в армии, набравшись смелости, поговорили с сержантом:

— Ты можешь нас гонять, будить посреди ночи, подвергать испытаниям, мы к этому готовы. Но человек без воды жить не может. В чем смысл не позволять нам набрать воды?

Сержант какое-то время молчал, обдумывая ответ, а нам в ожидании его реакции было немного не по себе. И вот что мы услышали:

— Вы абсолютно правы. Я хочу перед вами извиниться и обещаю, что впредь такого не повторится, — искренне и тихо сказал наконец он, глядя нам в глаза.

Второй подобный случай произошел, когда мы в составе подразделения проходили антитеррористический курс Лютар, длившийся месяц. Каждый день мы по 8 часов проводили в тире, тренируясь в стрельбе из пистолетов и автоматов. Мишени располагались на огромных ящиках, которые мы должны были сами выставить на нужном расстоянии от огневого рубежа. В первый же день тренировки инструктор ( мадрих) приказал нам отнести эти ящики на пятьдесят метров в сторону и вернуться за семнадцать секунд — задача не из легких. Мы долго бегали, но, в конце концов, уложились в заданное время. Тем не менее, мадрих посчитал, что это слишком легко, и приказал сделать то же самое, но… с набранной в рот водой. Дышать можно было только носом. Попробуйте это сделать, когда тащишь, да еще и на бегу, огромный ящик, сердце бешено колотится в груди, а легкие жадно всасывают воздух. Как можно больше воздуха! После тренировки мы рассказали об этом нашему офицеру Лютану. Смысла в таком задании мы не видели. Человек без воздуха не может бегать, таскать ящики и выполнять другую тяжелую работу. Лютан пообещал, что этот мадрих нас тренировать не будет. И действительно, больше мы его не видели.

И еще одна история. После демобилизации я проходил резервистскую службу на блокпосте, через который проезжали граждане палестинских территорий, чтобы попасть в Израиль. Однажды я услышал, как один из израильских солдат грубо разговаривал с палестинским водителем. Я подошел к его офицеру и потребовал, чтобы тот наказал своего подчиненного, или же я лично пожалуюсь вышестоящему начальству. Офицеру, как выяснилось, подобное поведение солдата было так же неприятно, как и мне. Нельзя унижать достоинство другого человека, даже если он принадлежит к тем, кто враждебен твоему государству, ведь ты унижаешь и себя, а свою страну, которую ты в данном случае представляешь, ставишь на один уровень с теми, кто не соблюдает закон. Этим поступком ты роняешь авторитет Израиля.

Вот, наверное, и все, что я хотел рассказать о шамнаше — немного жестком, но очень эффективном способе воспитания солдат в израильской армии.

Ни для кого не секрет, что часто бывшие сослуживцы на гражданке становятся лучшими друзьями. Подобные воспоминания есть и у одноклассников, и у однокурсников. Однако именно армейские трудности очень сближают людей, которые к тому же находятся вместе практически круглосуточно, учатся и выполняют общую тяжелую и порой опасную работу. И, когда друг в тяжелом марш-броске дал тебе глотнуть воды из своей фляги, это вызывает намного больше эмоций, чем когда в школе товарищ дал тебе списать задачку.