Кейт Мур - Феликс с железной дороги

Голубь не испугался, не улетел, и Феликс тоже его не боялась. Она подошла так близко, что могла бы к нему прижаться, но потом решила просто сесть рядом. И так они сидели бок о бок и смотрели по сторонам, словно двое старых друзей, которые перемывают косточки всему миру на уютной лавочке в парке.

Хоть Феликс и была уже взрослой кошкой, весной 2014 года Анжела Данн убедилась, что бывают кошки и поумнее.

– Привет, Феликс, – сказала Анжела, когда Феликс зашла в бюро находок, перепрыгнула через открытый ящик ее стола и с нежностью поздоровалась: время от времени она в знак настоящей привязанности лизала Анжеле руки. Учитывая, как сурово Феликс иногда обращалась с другими людьми, эти поцелуи шершавым язычком всегда заставали Анжелу врасплох. Но они с Феликс давно дружили, и Анжела взяла за правило никогда не подбирать ее с пола и не приставать к ней (бедную кошку и без того загладили до полусмерти), и та, судя по всему, оценила, как мирно и спокойно ей с Анжелой. Анжела тоже была с ней рядом все эти годы, как Энджи Хант, Билли и бурый плюшевый медведь, которого Феликс по-прежнему очень любила.

Феликс помяукала, чтобы ее угостили, и, когда Анжела согласилась, проделала свой фокус: поймала подачку передними лапами. Аплодисменты! Но как ни мурлыкала она, как ни выпрашивала добавки, к ее глубокому разочарованию коллега убрала оранжевый пакетик «Дримис» обратно в стол, в средний ящик, и плотно его закрыла, а кошке сказала, что на сегодня хватит.

Феликс понюхала стол, откуда доносился манящий аромат лакомства, и обратила на Анжелу бездонный взгляд, прося добавки – но та уже вернулась к работе. Вскоре Анжела подняла голову и обнаружила, что Феликс исчезла; кошке по-прежнему нравилось дремать среди мягких сокровищ бюро находок, но сегодня у нее, очевидно, были другие планы.

Через некоторое время Анжела задвинула большой нижний ящик стола с приятным громким стуком: готово! Она разобралась с бумагами, пора было отправляться на обход. Она надела желтый светоотражающий жилет – все работники «Транспеннинского экспресса» на вокзале Хаддерсфилд в них ходили, – и вышла наружу к своим коллегам.

Они стояли и разговаривали, как вдруг откуда-то издалека прозвучало: «Мяу!»

Железнодорожники поискали Феликс, рассчитывая найти ее возле велосипедных стоек или дальше на платформе, но пушистой черно-белой кошки не было видно. «Странно, – подумала Анжела. – Куда это она забралась?»

– Мяу! – раздалось снова. Кричала, несомненно, Феликс, хотя голос был низкий и глухой, совсем не похожий на ее обычный тон.

– Где Феликс? – спросила Анжела, но никто из сотрудников ее не видел.

– Мяу! – вопль кошки теперь звучал более настойчиво, поэтому Анжела принялась искать ее по-настоящему. Она заглянула в кабинет начальника станции и в бригадирскую, проверила, не сидит ли Феликс на своей лежанке в душевой, искала кошку в мужской и в женской раздевалке. Феликс очень нравились раздевалки, там было тихо, спокойно – и много мягкого, чтобы поспать с комфортом. В мужской раздевалке от нее была просто беда, потому что сотрудники часто оставляли там запасную форму, а Феликс на ней валялась и всю ее обсыпала своей шерстью. Как-то раз один из сотрудников не запер свой шкафчик, а когда снова пришел, дверь была распахнута, и в глубине металлической пещеры на его чистом пиджаке свернулась кошка – видны были только два изумрудных глаза. «И ведь невозможно на нее сердиться, – подумал он, – когда она такая милая!» Помимо того, что Феликс забиралась внутрь, она спала и на удобных деревянных полках в женской раздевалке, и даже сверху на шкафах – особенно ей нравилось в мужской, где со шкафов в окно открывался чудесный вид на весь Хаддерсфилд.

Но на сей раз кошки не было в раздевалках, хотя Анжела заглянула в каждый уголок.

– Никто не видел Феликс? – спрашивала она, и все отвечали, что нет. – Где же ты, кошечка? – воскликнула она вслух.

– Мяу! – откликнулась Феликс, словно пыталась ей объяснить. Она кричала, не замолкая, требовательно и нетерпеливо. В ее голосе отчетливо читалось: «Выпустите меня! Я не могу выбраться!» – но Анжела проверила все обычные закутки, и Феликс там не было.

Анжела почесала в затылке и решила неподвижно постоять на месте возле справочной: Феликс часто туда приходила, и там же, напротив окошка, была приоткрыта ее собственная дверь бюро находок.

– Мяу!!!

– Где же она? – растерянно подумала Анжела и прислушалась к новым крикам. – Странно, – удивилась она, медленно идя на голос, – такое впечатление, что звук из моей комнаты…

Она открыла дверь бюро и остановилась на пороге. Вот ее стол – никакой Феликс. Вот полки с грудами забытых вещей – и никакой Феликс. Анжела зашла внутрь и принялась ходить вдоль стеллажей и перебирать вещи на случай, если Феликс застряла за каким-нибудь чемоданом или запуталась в ветровке.

– Мяу! Да вот же я! – словно вопила Феликс.

Анжела медленно обернулась и посмотрела на свой стол. «Не может быть…» – подумала она.

Подойдя к столу, она выдвинула большой нижний ящик, и Феликс выскочила наружу, взъерошенная и слегка ошалевшая оттого, что сначала вдруг оказалась в тесноте и темноте, а потом на свободе. Анжела никогда не видела, чтобы она носилась с такой скоростью. Ох, как она мчалась прочь!

Анжела задвинула ящик и только теперь поняла, что произошло. Жадина Феликс хотела добавку лакомства и прокралась в большой ящик, потому что надеялась каким-то образом попасть из него в средний, где лежал соблазнительный пакетик «Дримис». Места внизу было много, и ей показалось, что там будет очень удобно обдумывать бандитский план. Но неудачливая грабительница залезла внутрь так тихо, что Анжела ее не заметила, задвинула ящик и заперла ее в столе.

– Ну что ж, – подумала Анжела, глядя, как Феликс убегает по платформе, счастливая, что ее наконец выпустили. – Будет ей урок, чтобы не пыталась воровать еду без спроса!

Но к тому времени, как Феликс исполнилось почти три года, она научилась добывать корм более хитрым образом. Кошки – очень, очень умные животные. Их психология больше похожа на человеческую, чем у собак; и когда вставал животрепещущий вопрос, как бы обманом выпросить у коллег побольше еды, Феликс по хитрости ничуть не уступала людям.

Ответ был очевиден, его подсказывал опыт прошлого года. Разумеется, Феликс-примадонна снова должна была выйти под свет софитов, поразить публику и добиться всего своим актерским мастерством. Белым лапкам железнодорожной кошки пришла пора вновь ступить на сцену.

Энджи Хант впервые узнала об этом замысле, однажды утром заступив на смену. Покормить кошку должен был бригадир, который дежурил ночью, но когда Энджи зашла в комнату и весело со всеми поздоровалась, хитрая кошка встретила ее трагическими жалобами.