Зоя Журавлёва - Путька

В тот день я во дворе сначала играла, а потом как пойдёт дождь! И я скорее в лабораторию. А у мамы собрание, ей некогда.

— Лиля, посмотрите за моей Татой, — сказала мама своей помощнице. И ушла.

Тётя Лиля взяла меня с собой в виварий. Это такая комната, где до самого потолка стоят полки и на полках — клетки. А в клетках сидят белые крысы, блестящие, с длинными хвостами. Как мышки, только симпатичнее.

— Зачем их так много? — спросила я.

— Мы с ними опыт проводим, — сказала тётя Лиля. — Кормим их по-разному и смотрим, как действуют разные витамины.

— Они не кусаются? — спросила я.

— Они добрые, — сказала тётя Лиля.

И ушла звонить по телефону. Ей нужно было срочно позвонить. Я думаю — как же с ними играть, если они в клетках? Открыла одну клетку и позвала: «Мыша! Мыша!» И мышка сразу ко мне вышла. Только хвост в клетке остался, потом она и хвост подобрала. Совсем вышла!

Такая весёлая! Со своим хвостом стала играть!

Я подумала — как им скучно в клетках сидеть! Даже гулять не пускают. Надо их ненадолго выпустить, пока никого нет.

И я стала открывать клетки. Где высоко, я на лесенку залезала. Там стоят специальные лесенки.

Мышки все сразу забегали, заиграли. Я устала и села на пол. Решила отдохнуть. А они не боятся. Совсем ручные. Через мои ноги перелезают, лапками платье щупают. Одна, совсем маленькая, у меня на ладошке уселась и усики себе гладит…

Я даже про тётю Лилю забыла. А она вдруг прибежала, открыла дверь и как закричит:

— Что ты наделала!

И сразу народ сбежался. Все, кто был на собрании. Знакомые и вовсе не знакомые. И мама. Они так расстроились! Все стали мышек ловить, а мышки от них убегают. Им не хочется опять в клетку, они побегать хотят.

А мама чуть не заплакала. Она сказала, что я им весь опыт сорвала. Погубила работу всего коллектива! Им теперь не разобрать, какую мышку чем кормили. Мышки все одинаковые, они просто в разных клетках сидели. И теперь все перепутались.

Потом пришёл мамин заведующий. Седой. Важный такой. И сказал:

— Кто разрешил пустить ребёнка в лабораторию?

— Куда же я её дену? — сказала мама. — В детском саду мест нет.

— Как это — нет? — сказал заведующий.

И меня сразу устроили в детский сад. До этого никак не могли, а тут сразу устроили. Маме ещё выговор дали за то, что я сорвала опыт. Поэтому мама теперь не разрешает мне в институт ходить. Даже на минутку. А сама сказала, когда повела меня в детсад:

— Не было бы счастья, да несчастье помогло!

Вот какой был день… Когда мы с Путькой встречаем маму после работы, я всегда вспоминаю этот день.

Я задумалась и не заметила, что мама уже вышла. Её Путька первый заметил. Он подбежал к маме и поздоровался. И мама ему отдала свою сумочку. Путька сразу стал такой гордый! Задрал нос и побежал по тропинке домой. Сумочку в зубах несёт. И так воображает при этом. С ним в это время нельзя разговаривать. Он ни на кого внимания не обращает. Думает про себя: «Вот я сумочку несу! А вы что? Вы просто так идёте!»

— Отдай! — сказала я Путьке, чтобы он не задавался.

Но он на меня только сердито взглянул своими зелёными глазами и ещё сильнее хвост задрал. Кренделем. И убежал вперёд.

— Уже позавидовала? — сказала мама. — Эх ты…

Но всё-таки дала мне книгу. Книгу куда интереснее нести! В ней вон сколько страниц. Толстая! А в сумочке что? Зеркальце, платок, всякие пустяки.

— Мам, хочешь, я тебе звезду подарю? — сказала я.

— Ты уже волшебница? — сказала мама. И улыбнулась. Не поверила, что я правду говорю. Наверное, подумала: откуда Тата звезду возьмёт? Сейчас звёзд даже на небе нет, только тучи.

— А вот и волшебница, — сказала я.

Подставила варежку, и на неё звёзды так и посыпались! Даже варежка заблестела. Это снежинки, как звёзды. Они на руке сразу тают, рассмотреть не успеешь. А на варежке долго лежат, каждая отдельно.

— Бери, — сказала я маме, — я не жадная.

— Вот спасибо! — обрадовалась мама.

Ей, наверное, ещё никогда звезду не дарили. Она хотела самую большую с варежки снять. А звезда сразу растаяла. Только капелька осталась.

— Другую! — сказала я. — Другую!

— Нет, — сказала мама, — мы на них лучше будем смотреть. А руками не надо…

У мамы иногда глаза становятся грустные, как у Путьки. С ней по-весёлому разговариваешь, а она вдруг грустная.

Я только хотела спросить, а тут прямо на нас из-за деревьев выбежала Лада. Она так гордо бежала, что нам с мамой пришлось сойти с тропинки прямо в снег. Лада бы нам ни за что дорогу не уступила. Такой у неё был вид.

— Королева, — сказала мама.

— Она только шоколадные конфеты ест, — сказала я.

— А вот и свита, — сказала мама.

Из-за кустов, прямо за Ладой, выскочил наш Путька, потом лепновский Джек, Шарик из тринадцатого, институтской сторожихи Рекс, Кутька, который ничей, и замдиректорский Султан. И они так дружно пробежали мимо нас, только снег столбом.

— Путька! — закричала я.

А Путька — вот ведь какой! — даже не обернулся. Он красиво бежал, лучше всех. Сильный такой! Весь чёрный. На снегу даже ещё чернее, чем всегда. Прямо чернущий.

— Путька! — крикнула я.

Но он только ухом немножечко дёрнул. Мне так обидно стало! Путька нашёл себе новых друзей…

— Оставь его, — сказала мама. — Надо ему и со своими побыть, правда?

— А мы? — сказала я. — Мы же свои!

— Глупыш, — сказала мама. — Он скоро вернётся.

— Домой? — сказала я.

— Иногда нужно отойти от дома, чтобы понять, что такое дом, — непонятно сказала мама.

Я посмотрела на маму и увидела, что она о чём-то своём думает. А я даже не знаю о чём. У меня вдруг в горле так защипало…

— Мы же с тобой, — сказала мама. — Больше нам никого не нужно.

— А Путька? — сказала я.

— Ты, я и Путька, — сказала мама.

И тут они опять на нас выбежали. Впереди Лада с Путькой, как старые друзья. А сзади, чуть отставая, — Дельби из магазина; он всегда на цепи сидит, такой злой. Он, значит, с цепи сорвался.

— А наш Путька пользуется успехом, — сказала мама.

И вдруг она что-то вспомнила и остановилась.

— Сумочка, — сказала мама. — А где же сумочка? Ой, там же наша зарплата!

Она сегодня как раз зарплату получила и положила в сумочку. Всю зарплату до копейки! А сумочку Путька унёс! Где же сумочка?

— Путька! — закричали мы с мамой. — Путька!

Но он даже не слышит. Они уже давно убежали…

— Я уверена, что он в коридоре положил, — сказала мама. — Путька дисциплинированный пёс.

И мы быстро пошли домой.

На крыльце столько Путькиных следов, сплошные следы! Но сумочки не было. Потом мы в коридоре искали. Нашли старый веник, библиотечный журнал, про который давно забыли, и одну галошу, неизвестно чью. А сумочки не было.