Клер Бессант - Перевод с кошачьего: Научитесь разговаривать со своей кошкой

В интернатах для престарелых или психически больных людей заметили, что у многих пациентов улучшается физическое состояние и настроение после того, как к ним «в гости» приводили собаку или кошку. Такие визиты стали включать в схему лечения, а кое-где — просто заводить кошек в клинике для постоянного общения с ними. Животные прекрасно чувствуют себя там не столько благодаря высокой температуре воздуха, которую поддерживают в таких заведениях, сколько благодаря любви стариков и тому бессчетному количеству коленей, на которые их наперебой приглашают. Рассказывают о людях, которые, попав в лечебное учреждение, уходили в себя и отказывались от общения, но начинали снова говорить лишь спустя годы, используя в беседе в качестве посредника кошку. Что же до самих кошек, то они, кажется, осознают свою роль и знают, кто нуждается во внимании или проявлениях любви, — чем не шестое чувство?

Мало уже осталось настоящих деревень, а значит, и традиционных деревенских кошек, которые из поколения в поколение жили на фермах в сараях и других хозяйственных постройках, питаясь пойманными мышами, численность которых не регулировалась, как сейчас, отравой и хитроумными ловушками. Вряд ли сегодня можно полагаться на доброту коровницы, которая, как гласит английский фольклор, подоив корову, обязательно плеснет молочка в ямку, чтобы кошка могла полакомиться. Современные доильные залы на фермах пугают кошек шумом, да и на утечку молока рассчитывать не приходится. А повсеместная дезинфею щя, а огромное количество коров на ферме? Для бедной кошечки там попросту не найдется безопасного места. Колонии деревенских либо одичавших кошек по-прежнему жмутся к фермам, но нередко к ним самим теперь относятся, как к вредителям, и лишь отдельным счастливчикам позволяют жить в деревенском доме в качестве домашних любимцев, как и много столетий тому назад.

Одичавшие — это некогда прирученные, но теперь ведущие дикий образ жизни кошки. Они были домашними — сами или их предки, но теперь живут вдали от человека и дома. Это — не другой биологический вид, как, например, шотландская дикая кошка. Часто это брошенные хозяевами или потерянные кошки, хотя много среди них и таких, которые из поколения в поколение живут самостоятельно. Одичавшие кошки нередко образуют колонии размером от трех-четырех до сотни кошек и держатся поближе к источнику пищи и убежищу. Доки и гостиницы, больничные дворы и стройплощадки — обычные места скопления таких кошек. Они охотятся, подбирают объедки и находят, как правило, Достаточно пищи, чтобы выжить, даже и без помощи тех, кто их регулярно подкармливает. Это, как правило, сердобольные люди, которые один-два раза в день появляются рядом с колонией с едой в сумке или на тележке и громким голосом сзывают «своих» кошечек. Между этими людьми и кошками порой налаживаются самые теплые дружеские отношения: кошки могут позволять себя гладить и даже брать на руки, но зачастую они не подходят, пока человек, оставив корм, не уберется восвояси.

Кошки, вне всякого сомнения, заинтересованы иметь кормильцев, особенно если на тех можно рассчитывать как на более или менее регулярный источник пищи. Что до самих кормильцев, их мотивы и потребности куда сложнее. Часто кормильцы — это пожилые женщины, с трудом выкраивающие из скудной пенсии небольшую сумму для своих кошек Им важно быть кому-то нужными, важно испытывать чувство ответственности за тех кошечек, которых они подкармливают. Это и есть их основной мотив. А неподдельная радость, с которой кошки бегут навстречу своим кормилицам, готовность пообщаться с ними (в то время как от других они убегают) — это ли не награда за все усилия?

Как мы уже говорили, люди заводят кошек по разным причинам. Интересно, однако, какими видят нас наши кошки и есть ли у них какие-то требования к тому, каким должен быть хозяин?

Чаще всего кошки встречаются с нами в доме. Здесь они в безопасности, спокойны — им не нужно, если не хочется, бегать за добычей; можно просто наслаждаться теплом, комфортом, общением и едой; словом, все так, как было в их детстве: они были котятами и рядом была мама. С нами они будто бы вновь переживают счастливую пору младенчества, когда они были особенно дружелюбны и общительны. Им нужно внимание, они кричат, если проголодаются, и чаще всего добиваются своего. В ответ они мурлыкают, и за это их еще и приласкают — вот так строится взаимосвязь между животным и хозяином, на радость обоим. Мы качаем и баюкаем лежащую на коленях кошку, напоминая ей, как кошка-мать сворачивалась, бывало, вокруг своих малышей, пока они сосали молоко. Поэтому от удовольствия кошка может выпустить коготки (так она делала в детстве, чтобы стимулировать выделение молока), а может обслюнявить и даже начать сосать кожу или одежду. Играя с веревочкой, за которую мы дергаем, «оживляя» ее, мы опять подражаем матери, приносящей домой полузадушенного мышонка, с которым могут справиться котята, — так она учила их охотиться.

Конечно, было бы слишком примитивно описывать отношения человека и кошки, втискивая их в схему котенок — заботливая мать. Точнее, нам нравится наблюдать, как кошка испытывает чувство уверенности, когда ее успокаивают и позволяют демонстрировать то редкое поведение, которое мы в другом случае вряд ли смогли наблюдать. Оно знакомо лишь ее матери и изредка другим, «дружественным», кошкам, вызывающим полное ее доверие. Нам, кстати, не приходится опасаться конкуренции с этой стороны — кошка видит в нас не другую кошку, а защитника и кормильца. Кошки всегда не прочь поиграть друг с другом, даже в очень солидном возрасте. Однако, как правило, это игры, где меряются силой или ловкостью, — догонялки или борьба. Даже когда кошки вылизывают друг друга, можно заметить (если приглядеться повнимательнее), что тут всегда есть четкость взаимоотношений и всегда важно, кто вылизывает, а кто позволяет вылизывать себя. Обычно более сильная кошка облизывает более слабую — тот факт, что другая кошка позволяет это, означает, что она как бы признает ее верховенство и соглашается на этот близкий контакт. С нами такой соревновательный момент отсутствует — кошка с готовностью отдается в наши руки, полносгью расслабившись. Кошки реагируют на нас еще и тогда, когда нуждаются в партнере: их характерный танец «кверху задом» (за который одна из наших кошечек-сиамок даже получила прозвище Порхающий Задок!) — это не что иное, как сексуальный призыв. Поглаживание и уход за шерстью всегда приятны кошкам. В детстве это делает их мать, позднее кошки, если они дружат, могут ухаживать друг за другом, и явно с большим удовольствием они доверяют эту роль нам. Однако самые трогательные проявления доверия, которым, как мне кажется, люди должны особенно гордиться, — это мгновения, когда кошка вновь переживает детство и, мурлыкая, выпускает когти, словно опять оказавшись у теплого маминого животика.