Неустановленный автор - Лала, или прибрежный огонек

– Ну, конечно, не на меня, а на настоящего филина, – продолжал мальчик, в тайне польщенный тем, что его рассказ звучит нескучно. – Я сам как-то кормил сплюшку. Сначала нанизывал на палочку несколько кусочков мяса, а после протягивал палочку через клетку. Прежде чем слопать угощение, совка вдруг вздымала свои перышки, потом начинала изгибаться в разные стороны, как будто танцевала, потом приседала и расправляла крылья.

– А может быть, она просто удивлялась тому, что ее кормят с палочки? – пошутил Кирилл.

– ...Дальше сплюшка клювом снимала мясо, как с шампура, брала кусочки в лапы и начинала есть. Кирилл, как ты себе это представляешь?

– Не знаю. Наверное, она нагибалась к лапе и... Короче, как большинство хищных птиц.

– А вот и нет, не угадал! Наоборот. Совка сидела прямо и важно, не хватало только нагрудной салфетки. Так вот, она не нагибалась, а лапкой подносила кусочек к клюву. Выглядело смешно.

– Здорово, Филин, что ты все это заметил! – воскликнула Вика, с удовольствием выслушав рассказ друга. – Кстати, почему же сплюшка называется сплюшкой?

– Ой, да это же просто! – отмахнулся Филин. – От того, что она громко кричит «сплю-сплю».

– А по-моему, не громко, а грустно, – сказала девочка с задумчивой ноткой в голосе.

– Ну, для кого как, – резко ответил Филин. Они снова умолкли, но неожиданно все трое подняли головы и посмотрели на вершину склона. Причиной такого удивленного внимания стали мягкие, принадлежащие какому-то маленькому существу звуки «рр-тяфф-тяфф».

– Лалочка! – обрадовалась Вика, увидев наверху свою любимицу. Екатерина Николаевна и Андрей Павлович, услышав голосок дочери, с любопытством обернулись к детям. Кирилл жестом дал понять им, что они поднимутся чуть выше. Возражений не последовало, и через минуту ребята забрались по склону и оказались в метрах трех от самой лисицы и двух других ее малышей. Лала не отставала от Вики.

– Нет, правда! Нам сегодня крупно везет! – проговорил Филин в камеру, которую Кирилл незамедлительно включил. Они остановились на этом же расстоянии. Так было удобно для обеих сторон: ребята и так могли наблюдать лисицу, но самой лисице спокойней, если незнакомцы соблюдают дистанцию. Вообще, все место, где ребята устроились, было небольшой площадкой, которую окаймляли камни так, будто кто-то специально их разбросал именно в таком, художественном беспорядке. Всем троим было куда присесть.

Лисица позволяла ближе подойти к ее семейству только Вике. Странно было видеть, что другие два лисенка, в отличии от своей шустренькой сестренки, почти не отходили от матери. Они казались более дикими, их глазки начинали недоверчиво и даже злобно поблескивать, когда Лалочка, прибегая к ним от Вики, вдруг затевала с ними игру. Но лисичка была настолько задириста, что ее братишки просто не могли ее проигнорировать. Подразнив их, она снова убегала к Вике, ласковые руки которой только этого и ждали.

Лисица занималась своей охотой. Рыбная ловля доставляла огромное удовольствие не только лисице, но и тем, кто все это наблюдал. Рыжая красавица добывала рыбу ловко, изящно и не без хитрости. Настороженные, хищнические позы, которые Алиса принимала, видимо, планируя свои ухищрения, напоминали то собачьи повадки, а то и вовсе, нечто кошачье. Вика так же, как и мальчики, с удовольствием следила за природным мастерством лисицы. Вскоре Алиса, наловив штук пять форелек, сама насладилась результатами своего труда и, насытившись, решила отдохнуть. Она легла на бок и, кажется, задремала. Малыши, те, которые не отходили от мамы ни на шаг, последовали ее примеру, тем более, что желудочки их были уже полны вкусненькой рыбкой. Лишь Лала была неугомонна, хотя, впрочем, и она вскоре стала немного вялой, иногда даже мило, почти по-младенчески зевала. Однако такая вялость не была лисичке помехой.

Молодой исследовательский дух Лалы вновь и вновь кружил ее по площадке. Не было ни одного камешка, которого она невзначай не оставила бы без внимания. Лалочка изучала окружающий ее мир с ласковой, звериной наивностью и тщательностью. Вот она кусает упругую и неподатливую травинку, а вот уже с каким-то неумелым упрямством она бежит за мохнатым, как ей кажется, подозрительно гудящим шмелем. Насекомое в какое-то мгновение увлекло лисичку за пределы площадки, в кустарниковые заросли. Вика тем временем рисовала у себя в блокноте перекаты горного ручья, а мальчики оживленно о чем-то спорили. Таким образом, непоседливая Лалочка осталась совершенно без присмотра, поскольку главная надзирательница-мама и братишка славно заснули полуденным сном.

Огромный шмель плавно скользил по воздушным волнам, а когда лисичка поднимала лапу, чтобы оглушить этот странный природный моторчик, насекомое тут же взмывало еще выше. Потом, будто заигрывая с животным, шмель вновь опускался, чтобы полетать кругами над поднятой к верху лисьей мордочкой. Но неожиданно Лалочка распознала хитрую уловку странного насекомого. Чуть не поддавшись головокружению, она отследила последний круг самоуверенного шмеля. И вот резким движением лапки, выдававшим в ней будущую хищницу, лисичка моментально сбила летающую жужжалку с ее орбиты. Шмель, дребезжа крылышками, упал на землю, прямо под носом охотницы, и теперь став добычей, быстро был скушан.

Лалочка, как ни в чем ни бывало, продолжила свои исследования, но вдруг все существо ее ощутило еще небывалый для нее страх. От такой внезапной напасти, она плотно прижалась к земле, как бы исподлобья глядя на страшное чудовище, которое, злобно скалясь, мгновенно встало перед ней на дыбы.

Рычанием малышка выразила чувство презрения, охватившее ее при виде чужака, от которого исходила еще неведомая опасность. Дикая европейская кошка, которую видела перед собой смелая лисичка, была неприятно удивлена. Кошка, примерно, в полтора раза превышавшая размер лисенка, давно определила, что она не единственная хищница в этих местах. И теперь, чувствуя опасность быть изгнанной из данной территории, дикая кошка решила во что бы то ни стало отвоевать свое место под солнцем. Лисенок поднялся, инстинктивно приняв воинственную позу... Но отчего Лалочка не ринулась туда, где она еще пару минут назад чувствовала себя под защитой и в безопасности?... Нет, о том, чтобы бежать, лисичка даже не подумала: любопытство оказалось гораздо сильнее страха. К тому же, как все маленькие несмышленыши, Лалочка была слишком доверчива, но не слишком подвижна – кошка в один миг бы ее догнала.

Эти секунды напряженной звериной ненависти казались красноречивей дальнейшей схватки. Лисенок отважно зарычал и чуть двинулся с места. Такой шаг был роковым, поскольку кошка в мгновение ока бросилась на смелую малышку. Лисичка не удержалась – кошка опрокинула ее на спинку. Защищаясь всеми четырьмя хрупкими лапками, Лалочка ощущала тяжелые и жгучие удары большой противницы, которая все глубже царапала ее животик. Лисенок скулил и завывал, и уже не мог сопротивляться, когда дикая кошка прокусила ей заднюю лапку. Малышка от жуткой боли взвизгнула так пронзительно, что, казалось, эта боль застыла в воздухе и превратилась в просьбу о помощи. Ветерок за мгновение донес этот сигнал до слуха лисицы, у которой тут же, с еще большей силой, заработал самый верный механизм – материнский инстинкт. Слуху лисицы могли бы позавидовать самые прозорливые люди. Мама-лиса сразу определила, где находится ее детеныш, и в один миг она оказалась на месте происшествия.