Марина Басанович - Дела собачьи

– И какое же мясо? – не отставала я.

– Свиные ножки, хорошо очищенные, говяжьи уши или бульонки, а самое главное – целого петуха, – с таинственным видом продолжала она, – без петуха никак нельзя!

– Именно петуха?! – изумилась я. – А почему?

– Так надо, и все тут. – Она легко и энергично двигалась от плиты к столу и обратно, что-то еще мимоходом прихватывала, не теряя нити разговора. Все получалось быстро и как-то красиво. И сама она чем-то неуловимо напоминала мяч во время игры. Глядя на нее, я сама невольно заражалась ее скоростью и энергией. И хотя мне возня на кухне никогда не доставляла удовольствия, здесь хотелось вскочить и в таком же темпе закружиться, что-то легко и будто мимоходом делая. Тем временем опустевшая тарелка передо мной незаметно исчезла, а ее место заняла большая кружка с крепким чаем с таким немыслимым ароматом, что даже закружилась голова, и так же незаметно стол уставился ватрушечками, шанежками, пирожками… Виктория Викторовна при этом не уставала повторять, что если бы она заранее знала о моем приезде, то угощение было бы совсем другим, а то вот собрала какую-то ерунду на скорую руку… Я уже думала, что надо хозяйку как-то остановить, иначе я просто лопну, правда, с удовольствием или от него! И еще меня продолжал волновать рецепт холодца, поэтому я и постаралась вернуть наш разговор к нему:

– А как же в магазине отличить петуха от курицы, ведь ни лап, ни голов уже там нет?

– Какой магазин? – от возмущения она даже на минуту прекратила сновать по кухне. – Только свеженького, и обязательно петуха! Надумаешь варить – петуха достану! – скороговоркой, с явственно слышным украинским акцентом тараторила она.

За этим разговором, по моим самым скромным подсчетам, Азочка мимоходом съела свой суточный рацион. Брюшко ее округлилось, но вертеться под ногами она не переставала и наконец (боже!) привлекла внимание своей хозяйки. Та всполошилась:

– Ты ж моя крохотуля! Я ж тебя, старая, забыла покормить! Сейчас, мое солнышко, я тебе дам кашки с молочком!

Я поперхнулась очередной умопомрачительной ватрушкой, во-первых, потому что слишком хорошо знала, к каким последствиям приведет подобное обжорство, и, во-вторых, каких трудов, почти безнадежных, будет стоить убедить хозяйку хотя бы в кормлении собаки придерживаться рациона.

Небезосновательные опасения: все профилактические нравоучения на эту тему пресекались одной фразой: «Она же просит, а значит, голодная!»

По поводу различных собачьих проблем у меня было достаточно знаний как теоретических, так и практических: за спиной была Московская ветеринарная академия и несколько лет стажа практической работы, так сказать, на производстве. Кроме того, я сама по жизни – собачник! А возникшую ситуацию с беспорядочным и чрезмерным кормлением Азочки я проходила неоднократно и даже однажды – на своей собаке. Именно эта история во всех подробностях всплыла у меня в памяти, когда я сидела на хлебосольной кухне Виктории Викторовны и изо всех сил пыталась втолковать ей, какой вред постоянный перекорм принесет щенку. Для вящей убедительности мне и пришлось тогда рассказать собственную историю…

Дело было так. Как-то вечером, не помню по какому поводу, у нас в доме образовалась вечеринка. Вечеринка как вечеринка, только наши гости и мы с мужем сами были, что называется, отъявленными собачниками. Так что, можно сказать, собралась собачья компания, и все разговоры, естественно, закружились вокруг собак и проблем, связанных с ними. В доме на те времена у нас обитали две черные догини – Флинта и Аида.

Все было как полагается: закуска расставлена по местам на столе, а водка пока еще обитала в холодильнике, ожидая своего часа и заодно охлаждаясь. Собаки тоже вели себя соответственно своим привычкам и характерам: Аида спала, умудрившись устроиться в кресле, и, несмотря на огромные размеры, чувствовала себя там комфортно, потому как явно не собиралась в ближайшее время покидать нагретое и уютное местечко, благо никто особенно и не выгонял! Зато Флинта крутилась вокруг стола и все время улучала момент, чтобы во всех подробностях выяснить, что туда, на стол, ставилось из съедобного. Нет! Она ничего без спроса не брала, даже в мыслях такого не было – слишком хорошо воспитана, но капли слюны, которые она время от времени роняла, всем нам явно демонстрировали, как же ей хочется принять участие в собирающемся застолье.

Наконец первым не выдержал Женька, тоже, разумеется, собачник, редкостный авантюрист, правда, по мелочам:

– Ребята, вы Флинту, что ли, не кормили?

– Кто тебе сказал? Они обе отобедали еще два часа назад! И, поверь, по полной программе! – мы с мужем даже возмутились, потому что ни один уважающий себя собачник сам не начнет есть, не накормив сначала собаку.

– Ну да! Оно и видно! – Женька скосил глаза на Флинту, которая, как назло, не отрываясь, смотрела на блюдо с салатом. Вид у нее при этом был такой, что ее не кормили, по крайней мере, неделю. В следующие полчаса, когда все расселись за столом, я пыталась убедить присутствующих, что эта дурная привычка попрошайничать ничего общего не имеет с голодом. Под конец я произнесла ключевую фразу:

– Да Флинту просто невозможно накормить до такого состояния, чтобы еда вообще перестала для нее существовать! – Кто бы знал, как горько я потом сожалела об этих словах, но они были произнесены! Увы!!!

– А давайте проведем эксперимент! – мгновенно завелся Женька, и почти все присутствующие его поддержали. К этому моменту, если быть точной до конца, некоторое количество алкоголя уже было не на столе, а у нас в желудках и, естественно, начинало действовать. Только так я могу объяснить ту поразительную скорость, с которой были решены последующие за этим судьбоносным решением чисто технические вопросы. Во-первых, необходимо было достаточно большое количество еды, того, что оставалось на столе и в холодильнике, могло и не хватить. Это было последним моим аргументом против предлагаемого обществом опыта, но тот же Женька – вот змей! – ни на секунду не задумался и деловито произнес:

– Ведра хватит?

– Наверное, – я растерялась, отчетливо понимая, что ситуация из-под контроля вышла. Женька пропал минут на пятнадцать.

Тем временем оставшиеся гости активно включились в обсуждение возможных результатов предстоящего эксперимента. Хотя первая его часть для меня интереса не представляла. Я и так знала, что Флинта не откажется от корма и доест все, что ей дадут, лишь бы было съедобно. Мне бы подумать, а что, собственно, за этим последует? Но всеобщий азарт, несколько подогретый охлажденной водкой, заразил и меня. И более далекие последствия мне не пришли на ум, а зря!