Марта Зверева - Не надо, дядя Андрей!

— …разворотил мне все, растянул, урод! Ладно, сам извращенец, а куда я потом такая? Кончала только если меня драли по двое-трое. Не смогла потом с нормальными мужиками…

Пальцы все-таки начали дрожать. Я обняла ими остывшую чашку с кофе, но это не помогло. Алина была такой красивой. Какой я не стану никогда. Если Андрей ее бросил, то зачем ему сдалась я?

— …ненавижу их, ненавижу! Разрушили мне жизнь, уроды! Как я обрадовалась, когда Виталька сдох, танцевала! Он-то был счастлив со своей новой сукой, а я осталась навсегда одна…

Его новой сукой была моя мать. Которая никогда не искала, на кого бы повеселее перепрыгнуть. Мой отчим хоть и не был хорошим человеком, но все-таки он сделал маму счастливой. А мне, неуправляемой и испорченной ее дочери, видимо, нужен был такой же, только неуправляемый и испорченный Андрей.

…рассказывал мне про вещества, закидывались вместе и трахались до звезд. Я к нему пришла и говорю: хочу моего бывшего довести. Так, чтобы он сам вскрылся. Ты говорил, можно накачать человека такой чертовщиной. Ну, пришлось расплатиться глубоким минетом. Спасибо Андрею, научил. Эта валюта теперь со мной всегда. Жаль, Андрюха выжил. Но теперь мы с ним вдвоем справимся, правда, Лизунь? Мы же подруги?

— Что?! — я очнулась словно от глубокого сна. Ее рассказ был таким нереальным и страшным, но теперь я вдруг поняла, что происходит что-то очень нехорошее. — Это ты его довела?

— Конечно, я! — она отбросила волосы за спину и облизнула ярко-красные губы. — У него даже совесть проснулась! Совесть! Ненадолго, но получилось.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — нахмурилась я.

Протянула руку как в замедленной съемке к чашке с кофе.

— Ты же поможешь мне его убить?

…кофе расплескался по всему столу, залив и салфетки, и мой телефон, и выплеснувшись на нежно-персиковый костюм Алины.

— ….Блять! Дура криворукая! — она вскочила, отряхиваясь как мокрая курица. Но тут же взяла себя в руки. — Ой, прости. Вырвалось.

— Что ты хочешь?.. — Спросила я медленно, вообще не реагируя на то, что официантка вытирает со стола.

Но Алина подождала, пока та уйдет и только тогда продолжила:

— Я знаю, что он делал с тобой.

— Откуда? — испугалась я.

— Не так уж сложно влиться в тусовку этих испорченных извращенцев и собрать слухи. Бедная ты девочка… — она протянула ко мне руку и погладила по щеке.

Я едва удержалась, чтобы не отдернуться.

Но уже пришла в себя и поняла, что эта сука опять задумала что-то против Андрея. И мне надо было узнать, ЧТО!

— Да, — я кивнула, опустив глаза, чтобы она не увидела правду в моем взгляде. — Что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Помоги мне и поможешь себе… — пропела Алина. — Я вчера провела с ним ночь…

Я дернулась, чуть не выдав себя.

Сука. Сука. Сука.

— И оставила ему в подарок куда большую дозу того вещества, что вызывает глубокую депрессию и желание умереть. На его ослабленный месяцами пьянок и разврата организм влияние будет просто колоссальное… Но его надо подтолкнуть.

— К-к-как? — Еле выдохнула я, с трудом подавляя желание лететь к Андрею прямо сейчас.

Я дослушаю. Я должна знать, что еще эта сука сделала.

— Придешь к нему, бросишься на шею, ну что ты делала, когда он в прошлый раз завалился, помнишь? — Алина деловито начала копаться в своей сумке.

Я помнила. Как стояла на коленях на битом стекле в запахе алкоголя и чувствовала, как нож входит в мое тело, а не его. Хорошо помнила.

— Потом подсунешь вот эти бумаги и скажешь подписать. Ну как, скажешь… Заморочишь ему голову. Соври, что беременна и нужно его разрешение на генетическую экспертизу или что хочешь продать шмотки, которые он тебе купил, а тебе не верят, что ты не украла, я не знаю! Просто заставь его это подписать!

— Что это?.. — Я открыла папку, но глаза никак не хотели фокусироваться на тексте, черные значки расплывались.

— Ничего интересного. Он просто передает свое имущество мне. Нужные люди заверят его подпись, но она должна быть его, к сожалению… — Алина грустно вздохнула, а я едва удержалась от того, чтобы наброситься на нее и придушить. — А потом ты просто скажешь ему, что он разрушил твою жизнь, ты потеряла ребенка и идешь топиться. Ему хватит.

Улыбка у нее была такая, словно она просто делилась со мной планами на выходные, а не убить самого дорогого человека.

— Я же только что должна была соврать, что беременна… — проговорила я онемевшими губами.

— Ой, ну ему в тот момент будет не до логики! А я с тобой поделюсь, ты не думай! — Поспешно сказала она, все-таки поняв, что со мной не все ладно. — Девочки должны помогать друг другу!

Сука. Тварь.

Я сжимала и разжимала кулаки под столом и чуть не плакала.

Если бы я была уверена в победе, я бы уже выцарапала ей глаза. Но если она увернется, я могу не успеть! А мне сейчас дорога каждая минута.

— Хорошо, — коротко сказала я. — Все сделаю.

И едва не забыла папку на столе, вставая.

— Давай я тебя подброшу и подожду снаружи дома! — Мурлыкнула Алина.

— Не стоит. Вдруг он тебя узнает? — Еле крепясь ответила я. — Такси вызову.

— Что ж, а ты не такая дура, как мне казалось… — сощурилась она. — Молодец.

В такси я рвала бумаги Лизы на мелкие-мелкие, мельчайшие клочки, раздражая таксиста этими звуками. Но стоило ему обернуться, чтобы что-то квакнуть, я рявкнула:

— БЫСТРЕЕ! — Да так, что он больше не поворачивался, а только опасливо смотрел в зеркало заднего вида, ловил мой взгляд, вздрагивал и втапливал по полной.

Алина не дура. Не совсем дура. Дура, но не такая. Вот и все, что меня держало в реальности в тот момент. Она не стала бы меня посылать к Андрею, если бы уже было поздно. Ей нужны его деньги. Нужны ведь?

Это все ради денег? Господи, пусть все будет ради денег, потому что если ради мести, я могу и не успеть… Она может устроить двойную игру. Она могла вообще говорить свои слова про мою маму зная, что она моя мама. И тогда нам обоим конец: и мне, и Андрею.

Да быстрее же, чтоб тебя!

Знакомый мне дом был страшен. На первом этаже случился пожар, и теперь некогда безупречно белые, холодные до дрожи стены клиники, в которой он впервые распял меня на своем члене, вытягивали нервы угольной гарью. Черные языки, повторяя путь былого пламени, тянулись к окнам второго этажа. Чем-то похоже было на татуировки Андрея.

Калитки не было. Вход во двор был открыт кому угодно. Я выскочила из машины чуть ли не на ходу, но залетев в сад, на несколько бесконечных секунд замерла, глядя на то место, где была чудовищно несчастна и бесконечно счастлива. Высохший бассейн без воды был завалет мусором. Деревья были сломаны или спилены, куда-то подевались все скамейки, шезлонги и беседки. К бане вдалеке вела раздолбанная дорожка, но судя по тому, что окна и двери в ней были распахнуты, там тоже ничего не уцелело.