Марта Зверева - Не надо, дядя Андрей!

Слезы брызнули из ее глаз, она закашлялась, но вместо того, чтобы освободить ее, дать вдохнуть, я вогнал хер еще глубже, заставляя ее глаза выпучиться, а тело содрогнуться в спазматических конвульсиях.

— Забыла, сучка, как надо сосать? Напомнить?

Я положил ладонь на ее горло, чувствуя, как двинулась внутри разбухшая головка. Горячая шлюшка. Огненная внутри. Гладкая и влажная, мокрая до предела. Берет меня, не сопротивляясь, только открывает пошире рот и старательно язычком обрабатывает скользящий ствол.

Дал ей выдохнуть на пару секунд, глядя как она кашляет, но на вдохе вновь загнал звенящий хер обратно ей в глотку. Примет, как миленькая. Будет содрогаться, так и лучше! Вжал ее голову в пах, уткнул в заросли волос, повозил, вырывая такие возбуждающие звуки. Отодвинул ее голову опять и посмотрел в затуманенный взгляд. Все, поплыла моя сучка. Теперь можно иметь ее как угодно, вонзаться по самые яйца, шлепать по губам, заставлять вылизывать мошонку или долбить как отбойный молоток, пока не захрипит и не закатит свои зареванные глазки. Позволит все, моя похотливая богиня.

Но мне мало!

Она моя.

Моя. Всегда была моя. С первой секунды, как я ее увидел, страшную, черную от внезапного горя, почти бессознательную, хотя тело говорило и ходило.

До последнего дня, до двух моих смертей, когда она лично вытащила меня из ада. Дважды.

Я никогда нее мог взять ее себе, мою названную племянницу, мою опекаемую, мою Лизу, которая должна была оставаться моей, но и отпустить не мог. Выкидывал ее из жизни, отталкивал, бросал злые слова, чтобы обиделась, ушла, послала к херам своего милого дядюшку, а потом сам несся за ней как безумный. Как одержимый выслеживал, вынюхивал, дежурил под окнами, дрочил, сидя в машине напротив ее факультета. На нее в короткой юбчонке дрочил, на проступивший через свитер сосок, сжав зубы, гонял шкуру, когда она висла на шее у какого-нибудь щегла со спермотоксикозом.

Псих.

Полный псих. Ебаный извращенец, долбанутый сталкер.

Унизив ее, унизил сам себя.

Но видел ее счастливую, с улыбкой, и отпускало. Моя Лиза ведет себя хорошо, ну и я буду.

Займусь восстановлением своей к херам раздолбанной жизни.

Бабло осталось, не все нашли шавки Рустама. Но надо было тихо, чтобы он не вспомнил обо мне.

Снова вернул Олега с Глебом, повинившись за свою дурь. Начали копать под ублюдка. Но тихо, тихо, постепенно. Не высовываясь. Никаких клубов с мокрощелками, никакой плети по белой нежной спине какой-нибудь отвязной брюнеточки, тощей как Лиза. Пару раз только.

Да не сладко все равно. Когда не моя. Когда другая шлюха.

И снова срывался и летел, чтобы посмотреть на нее хоть раз. Прыгал в тачку, отменял все дела и несся, где бы она ни была. Изучил все ее маршруты и расписания, знал по именам всех друзей.

В тот день сердце ныло, ныли яйца. Дабл-комбо. Подумал в очередной раз, что пора уже завести нормальную бабу. Вот прямо сейчас поехать в клуб и снять телку. Оттарабанить ее во все дыры, слить сперму и забыть о том, как ебал свою малышку.

Вместо этого поехал за Лизкой домой.

Не зря.

На этот раз они не просто сосались у машины. Лиза и какой-то незнакомый мне ушлепок, при взгляде на которого кулаки чесались. Нет, с первого взгляда было видно, что закончится все в койке. Он, сопливый дрищ этот будет ебать мою девочку.

Постоял, подумал.

Еще немного постоял.

Еще чуть-чуть. Вот он ее раздевает. Вот отлизывает ей, нынче мальчики хорошие. А вот втыкает и трахает мою богиню.

Ждал, когда же на смену все разгорающейся яроости придет наконец отвращение. Не буду же я подбирать телку после студента и совать туда, куда он только что сливал?

Но вместо этого становилось все хуже и хуже. Алая пелена перед глазами мутировала в черную. Руки сами нашарили ключи от ее квартиры, что всегда лежали в заднем кармане.

Дальше не помню.

Помню только ее горячую всасывающую глубину, ее крики, охренительно сносящие голову оргазмы, после которых мгновенно встает обратно и хочется долбить, долбить, долбить ее без остановки!

Я выдернул член из ее рта. Лиза всхлипнула, за ним потянулась ниточка слюны. Моя девочка, вся в слезах и соплях, зареванная, но улыбающаяся. Ах, шлюшка, нравится? Посмотрим, как тебе понравится это!

Она все еще держала в руках осколки, но это было уже лишнее. Отдолбить ее в горло без рук я уже отдолбил. Забрал их и закинул куда-то в сторону, сжал горло Лизы пальцами и потянул вверх. Она встала, едва подбирая подгибающиеся ноги и тут же полетела лицом в кровать, задрав жопу вверх. Я дернул футболку на ней, окончательно раздирая ее в клочья, навалился сверху, сжимая тугие сиськи и чуть не кончил ей между булок, даже не войдя, настолько охуительно горячая и нежная она была подо мной. Покорная, в слезах, но с улыбкой подставляющая все свои дырки. Господи, Лиза!

Вздернул ее зад вверх, подкладывая подушку. Одной рукой нажал на спину, чтобы лежала смирно, другой ухватился за петлю, торчащую из ее маленького розового колечка мышц. Так и не скажешь, какие сокровища таятся внутри…

— Держись, племяшка, — шепнул ей на ухо, прикусил мочку и слегка потянул.

Анус слегка приоткрылся, Лиза глубоко и часто задышала, жалобно пискнула:

— Не надо, дядя Андрей!

И вот тут меня и снесло шквалом вожделения. Дернул петлю и одним движением извлек из попки Лизы один за другим семь силиконовых шариков, связанных цепочкой. Чпок-чпок-чпок, без оставовки, растягивая ее изнутри. Она заверещала как ненормальная, но была тут же заткнута одним из этих шариков, а в ее пылающую глубину, достаточно разработанную за целый день, погрузился мой уже звенящий от нетерпения елдак.

Вдавил голову Лизы в простыню и принялся забивать внутрь ее содрогающейся кишки горячую головку, заполнять ее, растягивать мою шлюшку. Яйца шлепались о плоть, внутри хлюпали остатки разогревающей смазки и меня самого начало подпекать. Хотелось вдолбиться в нее целиком, затрахать до полусмерти, чтобы ни руками, ни ногами не могла пошевелить, но эта похотливая сучка только оттопыривала жопу все сильнее и сквозь кляп уже не выла, а стонала, надрывая связки. Навалился сверху, не давая дышать и быстро-быстро стал обрабатывать ее зад, пока моя девочка вдруг не затряслась всем телом, поддавая задом вверх как норовистая лошадь.

Тогда выдернул из нее член и перевернул на спину.

Лизоньку выгнуло дугой, глаза закатились, пальцы царапали простыни, но я прижал ее к себе, позволяя раздирать ногтями мою спину. Пусть, пусть.

Вынул прокушенный шарик из ее рта, обтер лицо простыней, а как только судороги стали послабее, развел колени и насадил ее истекающую смазкой дырочку на свой одеревеневший член. Яйца ломило, но уже проще было не кончать, чем выжать из себя оргазм. Повезло малышке, сегодня будет долго.