Андрей Курпатов - Наука о сексе

Но если внимательно ко всему этому безобразию присмотреться, то окажется, что в его основе наша собственная почти патологическая убежденность в том, что кто-кто, а мы-то уж точно знаем, что такое секс и чего с ним делать. «Плавали, знаем!» — таков наш подсознательный и, надо, наверное, уточнить, — защитный лозунг на этот счет. Парадоксально, но факт — каждый из нас предпочитает жить в абсолютной, непоколебимой убежденности в том, что кто-кто, а он-то уж точно знает, как «оно» должно быть. При этом мнение о партнере, как правило, прямо противоположное — если нам что-то не нравится, значит, он полный профан. Есть, конечно, начальный период, пора, так сказать, вступления в половую жизнь, а также быстротечный период притирки в любых новых отношениях — первая близость с новым сексуальным партнером и несколько ее вариаций. Тут есть неуверенность и сомнения, но дальше уже каждый «все знает», и убежденность эта в собственной непогрешимости — как у «отца народов», не меньше. Уверенность пополам с неудовлетворенностью — ведь мы еще молчим, как партизаны, активисты подполья. Нам легче испытывать дискомфорт, терпеть и выражать скрытое неудовольствие «несостоятельностью партнера», нежели признаться ему в своей проблеме — то есть в том, что нам что-то в его действиях, или бездействии не особенно нравится.

На самом деле мы не знаем, «как оно должно быть», и знать не можем. Тому есть две причины: во-первых, то, что мы знаем об «искусстве секса», — мы знаем исключительно о себе, то есть это не вопрос общей эрудиции, это вопрос особенностей нашей индивидуальной сексуальности; во-вторых, наше, с позволения сказать, «искусство секса» для нашего партнера, в общем-то, тоже не сахар (если, конечно, мы не практикуем сие искусство, не выяснив у него заблаговременно, что для него хорошо, а что плохо), поскольку у него, как нетрудно догадаться, свои особенности и сексуальные пристрастия.

Иными словами, каждые новые отношения — это новые отношения. Вы можете быть сколь угодно искушены в любви, но все равно придется искать свой ключик. Если это разовая встреча, то ключик, возможно, и не понадобится — недостатки конгруэнтности компенсируются эффектом новизны и соответствующим стрессом. А если вам предстоит жить вместе годы, то поговорить придется, потому что индивидуальный ключик точно понадобится. Кроме того, его в процессе жизни еще и не раз придется перенастраивать.

Итак, разговаривать друг с другом на «эти» темы не только нужно, но и просто необходимо. Однако тут не только проблемы, вызванные нашей загадочной убежденностью в собственной непогрешимости… С одной стороны, мы должны сказать своему партнеру то, что мы должны ему сказать, правильно — чтобы он не обиделся и захотел пойти нам навстречу, с другой стороны, нужно еще понять, каким образом это сделать с точки зрения «языка», поскольку необходимая нам для этого лексика, прямо скажем, в российском обществе не разработана. Все мы знаем, как что называется — и цензурно, и нецензурно, но на этом наши лингвистические способности, в общем-то, и заканчиваются, поскольку как превратить соответствующие термины во внятную, осмысленную речь — нам неведомо в принципе.

Начнем, наверное, с самого сложного — с атмосферы.

Понятно, что она должна быть доброжелательной, открытой, конструктивной и так далее и тому подобное. «Добросердечной» — как говорили в старые добрые времена. Но это просто слова — легко сказать, трудно сделать. Почему? Потому что мы слишком серьезно ко всему этому относимся. Разговор — вы только задумайтесь! — о банальном сексе, а выглядит так, словно мы съехались на «бандитские разборки», или, в крайнем случае, на переговоры «на высшем уровне».Ничего «такого» в обсуждаемой проблеме нет: секс — он, как известно, и в Африке секс. Поэтому делаем, что называется, лица попроще. Мы никого не хороним, никого, тем паче, не убиваем и к смертной казни не приговариваем, мы просто обсуждаем возможности увеличить степень удовольствия от наших, извините, половых контактов. Понимаете, обсуждаем удовольствие!

Общая интонация следующая — мол, есть у меня желание каким-то образом тебя дополнительно порадовать, а как именно — ума не приложу, мучаюсь. Дальше следуют комплименты и обмен взаимными любезностями. Партнер, конечно, скажет, что и так все прекрасно и нечего напрягаться, тем более переживать. Врет, понятное дело. Но упрекать его во лжи — дело бесполезное, бессмысленное и даже вредное, надо двигаться дальше — мол, если мне нечем тебя порадовать, тогда давай ты меня как-нибудь порадуешь, не знаю, как оно будет, но, может быть, мне будет приятно, если (излагаем предложение — изменение позы, стимуляция нетипичной эрогенной зоны и так далее)… давай попробуем. И надо пробовать.

Хотите, я расскажу вам о чем-то действительно потрясающем? Любовь— это все, так ее превозносят. Вот почему люди так циничны в отношении к ней… Это то, ради чего стоит драться, ради чего стоит быть храбрым и рисковать всем. Проблема в том, что, не рискуя всем, вы рискуете еще больше.

Эрика Джонг

Если партнер от вас отмахнется, не надо расстраиваться — он просто насмерть перепутался. И вот об этом можно сказать — мол, мне тоже неловко и как-то страшновато, но мне хочется, чтобы в наших отношениях было как можно больше радости, чтобы всегда было ново, весело, страстно, ведь я тебя люблю. Дальше эту мысль можно развить — мол, я сам/сама часто об этом думаю, переживаю — вдруг что-то не так, что-то неправильно. Но ведь секс — это не поле битвы, а постель — не место сдачи экзаменов. Почему мы должны бояться? Да, мне неловко даже говорить о том, как именно мы любим друг друга, но разве это правильно? Я тут стал/стала думать, что секс — это ведь возможность быть по-настоящему вместе. Мне хочется тебя радовать, но я не знаю как и расстраиваюсь. Неужели мы не сможем понять, как нам это сделать? Мы сможем, я уверен/уверена. Я бы очень хотел/хотела, я был/была бы счастлив/счастлива меняться для тебя и для себя, для нас. Вдруг нам понравится, если кто-то возьмет на себя большую инициативу, будет более агрессивным, или, например, будет кого-то изображать, в кого-то играть, или попробует ласкать не там, где обычно. Возможно, нам и не понравится, тогда откажемся, а если понравится — и хорошо. Мне хочется быть с тобой всегда, и я знаю, что ты тоже этого хочешь. Это ведь наша жизнь, и мы уже взрослые люди, мы близки так, как не близки больше ни с кем, — чего мы стесняемся? Нам должно быть хорошо вместе, обязательно, и очень хорошо.

В любви и на войне одно и то же: крепость, ведущая переговоры, наполовину взята.

Маргарита Наваррская

Не знаю, насколько мне удалось сейчас передать эту атмосферу общения, но если вы вчитаетесь, то заметите, что в этих словах нет ни упреков, ни требований. Это одно длинное признание в любви. Таково общее правило: угрозами нельзя призывать к открытости — это просто глупо. Открытость можно побуждать, и тут лишь один способ — наша собственная готовность сделать первый шаг, желание идти навстречу и само это движение.Не бойтесь опозориться, потому что ни о чем позорном вы не просите и ничего постыдного не делаете. Не бойтесь узнать о своем партнере что-то, что вас, возможно, поначалу шокирует, — в конце концов, лучше знать, чем не знать и пребывать в глупом неведении. Вполне возможно, что фантазии и желания вашей «второй половины» покажутся вам чересчур экстравагантными, необычными, странными, но если они не несут в себе риска для здоровья и ограничиваются вашей парой, то надо пробовать. Если вам кажется, что это не для вас, хотя вы еще этого не пробовали, то это пока лишь гипотеза, которая поверяется практикой. Только к этой «практике» нужно подходить не как овца к закланию, а творчески, с элементами, так сказать, перевоплощения. Секс — это хорошо, а разнообразие в сексе — это новые радости. Никакой катастрофы! Никто не умрет. Воскреснуть может, умереть — нет.